ь! Вы чай хотите или кофе?
– Да, – машинально ответил я.
– Так чего? – захихикала Соня. – Чай с кофеем в одну чашку? Смешной вы! Чего дакаете? Примите решение. Все мужики такие, нерешительные.
Я потряс головой. Может, некоторые несчастные мужчины обращаются к бутылке, чтобы не слышать визгливого голоса супруги? Ей-богу, если ваша половина никогда не закрывает рта, это слишком сильное испытание. А у Работкиной синдром гиперболтливости, даже я, приученный к общению с Николеттой, и то почувствовал сейчас приступ морской болезни. Но надо попытаться разобраться в океане информации, который выливает передо мной Соня, а она как ни в чем не бывало неслась дальше:
– …вот Игоряха, например, в день свадьбы прямо испугался, заныл: «Я заболел», а Зоя на сторону Ляли встала, она ей роднее матери была, а та прямо без нее шаг ступить боялась!
– Кто без кого? – отмер я.
– Ляля без Зои, – пояснила Соня. – Так чай или кофе?
– Спасибо, все равно.
– Значит, чай, – сделала вывод Соня. – Пойдем лучше на кухню, мне в этой комнате не по себе.
Я покорно переместился в другое помещение. Рот Работкиной не закрывался ни на секунду, но, как ни странно, я начал понимать сумбурную речь Сони и постепенно более или менее разобрался в ситуации.
Глава 9
Мужа Зои звали Андреем Вяземским. Пара жила довольно мирно, во всяком случае, так казалось посторонним.
Мама Сони приходилась очень дальней родственницей Зое. Родство было сильно разбавленным, а дружба между женщинами оказалась крепкой. Соня частенько бывала у Зои. Игорь охотно бежал к девочке с игрушками, но Сонечке казалось неинтересным переставлять солдатиков и гонять по коридорам мяч. Она бы с огромным удовольствием посидела в гостиной, участвуя во взрослых разговорах, но мама всякий раз говорила дочери:
– Пойди поиграй с Игорьком, оставьте нас с тетей Зоей вдвоем.
И приходилось нехотя подчиняться. Соня не могла ослушаться родительницу, мамочка была тяжела на руку и запросто раздавала затрещины.
В восьмилетнем возрасте Игорю поставили страшный диагноз: рак крови. На Зою, узнавшую о диагнозе, было невозможно смотреть. Мать пыталась всеми силами спасти сына. Только никакого эффекта таблетки и уколы не принесли, встал вопрос о пересадке костного мозга, потребовался донор.
Как правило, необходимые клетки берут у родственников, но Вяземским не повезло. Ни Зоя, ни Андрей не подошли, их анализы оказались «нехорошими», Игорю предстояло умереть. Может, мальчик бы и не выжил, но тут старый профессор, лечивший ребенка, позвал к себе в кабинет Зою и доверительно сказал:
– Голубушка, вы ведь молоды? Климакс не начался?
– Нет, – удивленно ответила Зоя.
– А муж здоров?
– Вроде да, – кивнула ничего не понимающая Вяземская.
– Тогда у вас есть шанс спасти сына.
– Какой? – закричала Зоя. – Говорите! Я сделаю все: продам квартиру, вещи, заплачу вам сполна, только помогите!
Профессор укоризненно покачал головой:
– Вам надо будет не меня благодарить, а бога молить, чтобы новорожденный оказался совместим с Игорем.
– Вы о чем? – окончательно впала в недоумение Зоя.
– Вам нужно родить ребенка, – пояснил врач. – Есть шанс, что он станет донором для Игоря.
Зоя заморгала, потом спросила:
– А без этого никак?
Доктор развел руками.
– Увы, в вашем случае нет.
Зоя кинулась к Любе, матери Сони.
– Что делать? Что? – закричала она с порога.
Люба моментально велела дочери:
– Иди делай уроки.
Девочка сообразила, что ее хотят удалить с места событий, но возражать не стала.
– Да, мама, – кивнула она, – хорошо.
Люба обняла Зою и увела ее в свою спальню, а хитрая Соня вышла на балкон детской и, прижавшись к стене, стала подслушивать разговор. Любопытная девочка давно знала, что мама всегда держит раскрытым окно опочивальни. Люба чувствует себя в комнате абсолютно спокойно, голос у нее громкий, и он из окна беспрепятственно достигает ушей затаившейся школьницы. На дворе стояло лето, и Сонечка совершенно не замерзла, подслушивая.
– Что делать? Что? – словно заведенная, выкрикивала Зоя, сообщая, что сказал профессор.
– Рожать, – ответила Люба.
– О! Нет! Не хочу!
– У тебя есть альтернатива?
– Да!
– Какая?
– Более не иметь детей!
– Тогда Игорь умрет.
– Не смей так говорить, – зарыдала Зоя, – он поправится!
– Но тебе для спасения сына придется произвести на свет младенца.
– Нет.
– Похоже, это единственный шанс для Игорька, – напомнила Люба.
Зоя замолчала. Тишина стояла так долго, что Сонечка даже подумала: мама ушла на кухню. Но тут вдруг Зоя заплакала.
– Господи! Я не сумею! Мне больше не нужны дети.
– Спокойно, – ответила Люба.
– А-а-а! Хорошо тебе говорить! Я не хочу ни с кем делить любовь к Игорю!
– Тише.
– И что? Я всю жизнь боюсь рот раскрыть! Зачем мне еще один ребенок?!
– Вариантов нет!
– А-а-а!
Раздался треск и вскрик Любы.
– Идиотка!
– Нет уж! Теперь мне все равно.
– Чего ты добьешься! Остановись.
– Неет!!!
Соне стало не по себе, в спальне мамы явно разыгрывались драматические события. Как поступить, девочка не знала. Естественно, ей не хотелось признаваться в том, что она стала участницей чужой беседы. Но если сейчас Зоя кинется избивать ее маму? Похоже, Зоя вне себя!
Соня сжала кулаки, шагнула было в комнату, но тут она уловила тихий плач, вернее, поскуливание.
– Тише, тише, – забормотала мама, – не рыдай, из любой беды можно выплыть.
– Ну что мне делать? – еле слышно спросила Зоя. – Вон чего вышло.
– Кто же знал!
– Врач говорит: рак – наследственная болезнь.
– Ну… может, и так.
– И что он скажет? Ему тоже дети ни к чему!
– Он тебе нужен?
– Господи, конечно!
– Но почему?
– Ты дура?
– Нет, просто я не понимаю, – растерянно отозвалась Люба.
– Они должны быть стопроцентно кровные.
– Ага, – забубнила Люба, – теперь ясненько. Сколько у нас времени?
– Его вообще нет! Боже! Боже! Боже!
– Прекрати истерику, поезжай домой.
– И что я скажу Андрею?
– Ничего! Вы рожаете ребенка. Иначе-то как? Он должен быть в курсе!
– Но… ты же знаешь!
– Есть способ в пробирке.
– Господи! Он не согласится.
– Даже ради сына?
– Ну…
– То-то и оно! Ты профессору правду сказала?
– Да, – прошептала Зоя.
– А он чего?
– Ничего.
– То есть?
– Совсем не удивился, вздохнул и заявил: «Ищите скорей, время уходит, беременность длится девять месяцев».
– Вот видишь! – воскликнула Люба. – Небось ты не одна в такой ситуации!
Зоя разрыдалась, Люба неожиданно тоже заплакала, потом сказала:
– Пошли, съедим по куску торта, успокоимся.
– Ага, – шмыгнула носом Зоя, – я так устала! До озноба.
Голоса стихли, женщины переместились на кухню, Соня потеряла возможность подслушивать. Если честно, она плохо поняла суть разговора. Ясно любопытной Варваре было лишь одно: чтобы спасти Игоря, Зое требуется произвести на свет еще одного ребенка, который, может быть, послужит ему донором. При чем тут пробирки, почему Зоя не хочет рожать еще одного малыша, Сонечка не поняла.
Прошло чуть меньше года, и в доме Вяземских появилась крохотная Верочка. Богиня судьбы сжалилась над Зоей, дочка идеально подошла на роль донора. Игорю сделали операцию, мальчик начал стремительно поправляться. Через два года у подростка случился рецидив заболевания, Верочка вновь спасла брата.
В общей сложности несчастной девочке пришлось выдержать несколько болезненных операций, но Вера оказалась просто идеальным ребенком. Очень рано Зоя объяснила дочери, что жизнь Игоря зависит от того, можно ли взять у его сестры очередную порцию костного мозга.
– Если ты откажешься, Игорек очутится на кладбище, – сурово заявила мать.
– Конечно, мамочка, – дрожащим голосом ответила Вера и с тех пор более никогда не плакала, оказавшись в больничной палате.
Собственно говоря, Вера была принесена в жертву Игорю. Зоя патологически любила сына, поэтому она тряслась и над дочерью. Верочке не позволяли играть со сверстниками – вдруг девочка заболеет. Ей не разрешали ходить в детский сад. Ни о каких спортивных секциях речи не шло, хотя Верочка каждый день выполняла предписанные физические упражнения. Гуляла малышка лишь с мамой, общественным транспортом не пользовалась, театр, кино или музеи не посещала. Вера тщательно соблюдала режим. Вставала всегда в семь, делала зарядку, обливалась холодной водой, завтракала овсянкой и свежевыжатым соком, принимала витамины и садилась заниматься. Потом шел обед, отдых в кровати, прогулка на свежем воздухе, полдник, свободное время, ужин и ровно в девять сон. Ничто не могло изменить ее распорядок дня.
Со стороны людям казалось, что Зоя любит дочь намного сильнее сына. За Игорем мать так не приглядывала, подросток учился в обычной школе, ходил на плавание, общался с друзьями. В общем, самый нормальный мальчик, а Верочка появлялась на улице только за руку с мамой. Но Соня очень хорошо понимала: Вера донор, даже простой насморк может уничтожить ценность девочки. Будь ее воля, Зоя бы полностью изолировала дочь от внешнего мира, потому что любовь к Игорю убила в матери все остальные чувства.
Спустя некоторое время после рождения Верочки Соня снова стала свидетелем неприятного разговора. На этот раз ей не пришлось прятаться на балконе.
Когда мама, услыхав звонок, открыла дверь, Соня собиралась на занятия, надевала перед зеркалом шапку. Девочка очень удивилась, увидев на пороге мужа Зои. Люба тоже изумилась.
– Андрюша? Что случилось?
– Тебе лучше знать! – прищурился тот.
– Ты пьян? – попятилась Люба.
– Нет! – распространяя сильный запах алкоголя, проорал Вяземский.
– Давай положу тебя на диван в гостиной, – растерянно предложила Люба.
– Пошла вон! – рявкнул гость.