И тем не менее – зачем писать, зачем?
Да, сложно ответить так, чтобы тебя не заподозрили в неискренности, чтобы ты сам был хотя бы немножко доволен своим ответом. А может, сначала задумаемся: «что в слове и что за словом?» – о чём спрашивает Валентин Распутин и нас, и себя. Но чуткому читателю доподлинно известно, что в его слове, в его прозе и публицистике она – молитва. А что за его словом, за его молитвой? А за его словом-молитвой – душа читателя, разбуженная к покаянию, к очищению, к своей неповторимой молитве. Не сомневаюсь, он пишет в упование, что его слова услышит Бог.
«И опять наступила весна, своя в своём нескончаемом ряду, но последняя для Матёры…» Хочу переписывать и «Прощание с Матёрой», и «Дочь Ивана, мать Ивана» – многое, многое. Не спеша переписывать, разбирать, вглядываться, умиротворённо попадая в распутинский след. Но опять сомнение и смута: не мучился, не маялся он над «Матёрой» (можно назвать и другие произведения), а писал, как молитву читал.
Но знаю, знаю, что молитву читают не потому, что больше нечего делать. К молитве надо прийти, её надо ещё и заслужить. А потом органично, ласково влиться в неё, текущую из веков, от предков твоих.
«В конце концов, отчаявшись куда-нибудь выплыть, Галкин выключил мотор. Стало совсем тихо. Кругом были только вода и туман и ничего, кроме воды и тумана». Можно потерять и ум, и душу, кричи не кричи: «Ма-а-ать! Тётка Дарья-а-а! Эй, Матёра-а!..», а не знаешь пути – на Бога надейся. Но говорят неспроста: «На Бога надейся, а сам не плошай». Заблудились, потому что обеспамятовали, потому что хотели ускользнуть от правды. С правдой тяжело жить. За правду не приласкают, не поблагодарят.
Валентин Распутин – писатель всея Руси, писатель той Святой Руси, которая была и остаётся высшим этическим идеалом для русского человека, потому что веками высшим законом и мерилом жизни была и будет правда.
Валентин Распутин не современный писатель, в значении модный, продвинутый, а жутко, трагически старомоден. Посконен. Сыромятен. Но где теперь весь тот легион модных, крикливых, егозливых, партийных и не очень партийных сочинителей целого ХХ века, из которого и он, Валентин Распутин, вышел? Кто ими интересуется, кроме профессуры или предприимчивого фабриканта-макулатурщика? Валентин Распутин, его проза и публицистика выстояли, нужны XXI веку, потому что в нём правда Святой Руси, потому что в нём молитва.
А какой у прозы Валентина Распутина недостаток? Есть такой, если вымерять его творчество филистерской мерой престижно – непрестижно. Валентин Распутин весь в традиции, он старомоден, а сейчас – и это вполне очевидно – устроен настоящий крестовый поход против традиции, всего корневого народного. Ложных кумиров возносят за ахинею, за чревовещательство, за ёрничество, за выполаскивание своего кишечника перед всем светом. А что же Валентин Распутин? А он традиционно, по-русски молится за нас, грешных, плутающих, молится каждой строчкой своего творчества.
И его молитвам звучать в веках, как звучать в сердцах и помыслах истинных русских людей колокольным звонам Святой Руси, которую мы – нет, нет! – не потеряли, не изжили в себе, несмотря ни на что, но которую, похоже, как время от времени вообще случается с людьми, с изменчивой, неустойчивой человеческой породой, подзабыли, подзадвинули покудова в некое укромное местечко. Подзабыли и подзадвинули, конечно, с умыслом: чтобы нагрешиться вволю, досыта, оторваться, как говорится, по полной, коли уж дозволено всё и вся.
Но ходим-то по круглой земле, да и в природе всюду круговороты и круговерти.
Будем жить и помнить, мои дорогие соотечественники, что за душу нашу молятся и что мы современники Валентина Распутина.
«Господи, поверь в нас: мы одиноки», – взмолился он ещё молодым в «Что передать вороне?».
Господи, поверь в нас.
Бедовый крепкий орешек
Наступающий 2007 год – год у нас в Сибири Василия Стародумова. Ему исполнилось бы 100 лет.
Сказочное и сказовое творчество Василия Стародумова – как старая, старинная, нескончаемая дума о главном: зачем ты, человек, на земле живёшь? Но настоящий писатель никогда не даст открытого, исчерпывающего ответа, не будет нас поучать, тыкать, как говорится, носом, а покажет, явит со всей глубью и мощью своего дарования, с художнической смёткой растолкует нам, что да как. У подлинного писателя всё его ключевое, вершинное – в языке, в образности, в метафорах, в иносказаниях, в недоговорках. Такой и Василий Стародумов – из наших настоящих сибирских писателей этого сплошь землетряского, неприютного ХХ века, своим дарованием исподволь подзывает нас к самостоятельным ответам о смысле бытия, о назначении человека, о совести, о чести, о любви и зле, о войне и мире – обо всём том, чем жив и может жить, обживаясь и вызревая, нормальный, хороший человек.
Его книжки зачитывались до ветхости, их спрашивают и нынче в библиотеках, ан – уже давненько их нет как нет!
Его творчеством восхищались и восхищаются выдающиеся люди – классик мировой литературы Михаил Шолохов, известный советский кинорежиссёр-сказочник Александр Роу, заслуженный артист РСФСР Георгий Милляр, известные писатели Владимир Шалагинов и Евгений Суворов. В очерке «Жил среди нас сказочник…» Евгений Суворов взволнованно, заразительно и в чём-то разяще пишет: «Не на пустом месте появились сказки Стародумова. Не можем мы, не имеем права смотреть на него как на всех пишущих: дар писателя-сказочника редок, уникален, и относиться к нему должны мы бережно, с любовью. Не какой-то старичок чаще заходил в Дом писателей и крайне редко – в издательство, а человек, проживший богатую, наполненную жизнь, и предлагал не какие-то сказки, а талантливые, давным-давно высоко оценённые читателем…»
«Дорогой Василий Пантелеймонович! – писал ему Александр Роу. – Вы чудный, вдохновенный сказочник, поэт Байкала. Ваш народный талант сверкает каплями бриллиантовых россыпей росы утренней на каждой странице Ваших сказов-сказок. Творите и помните: Вам дан редкий дар поэта-сказочника. Ваши книги приносят людям радость и чистоту мыслей, учат людей добру, прививают им любовь к родной природе. Персонажи сказок и ситуации новы. Ваши сказки самобытны и совершенно не похожи ни на какие другие известные нам сказки народов СССР…»
А Георгий Милляр в своём письме к Василию Стародумову как бы обострял и усиливал мысли Александра Роу, раздвигаясь своей душой в какое-то необъятное признание дарований нашего сказочника: «Текст поражает простотой и ясностью, написан экономно, строго и непринуждённо, на благородном уровне народных легенд. В искусстве вообще, включая кино, мне непонятно разделение произведений по адресам: это – для взрослых, а это – для детей. Ваше творчество одинаково интересно и одинаково понятно и взрослому, и ребёнку, тонкому ценителю и простому зрителю-читателю. Таковое свойство и является классическим признаком произведения, представляющего собой истинную народную ценность. На Вашей стороне будут и академик, и школьник. Ещё раз спасибо за книжку, которая украсит не только любой шкаф, но и – мозги читающего».
Классическое, народное по духу творчество Василия Стародумова, превознесённое в советское время выдающимися людьми, перечитанное малым и старым читателем, ныне, увы, почти, почти забыто, задвинуто, притрушено. Причины на то есть, и одна из них в том, что ещё при жизни автора было дюжее, но по сей день не совсем понятное сопротивление со стороны писательской братии попыткам его самого и сочувствующим ему людям напечатать, широко влить в литературную жизнь Иркутска и страны его произведения. Могло бы выйти в 70–80-х годах больше его книг, если бы не это – нужно внятно, определённо выразиться! – гнусное по своей сути и хитромудрое, порой ядовито-улыбчивое по внешним проявлениям сопротивление, которое он и его рукописи встречали в Иркутске и Москве. Не помогали заступничество ни Михаила Шолохова, ни других писателей, поэтов, художников и издательских работников. Но кое-что всё же удалось протолкнуть в печать: из 40 сказок и сказов оттиснули-таки в Новосибирске, в Бурятии и в Иркутске всего какую-то сиротинушку слёзную – 12.
Автор умер, воцарились мутные 90-е, и – кому нужны были сказки в народном духе? Многие из нас ретиво, очумело преобразовывали свою жизнь в сказку под названием «Заморский рай». Впрочем, не о том сейчас речь.
Подготовленная к вековому юбилею для издания рукопись Василия Стародумова составлена и отредактирована Евгением Суворовым. Он корпел над ней несколько лет, подвижнически-скрупулёзно собирая размётанные по свету стародумовские тексты, заботливо, легонечко обстругивая их – ведь 28 произведений никем и никогда не редактировались и порой наличествовали лишь в черновом, исчёрканном варианте. Рукопись, получившая живописное, достойное название «Звёздный камень», является полным собранием сказов и сказок Василия Стародумова, созданных им более чем за полвека кропотливой и неторопливой, порой мешкотной творческой деятельности.
Структурно рукопись обдумана основательно, разбита, оформлена веско, научно выверенно. Она состоит из четырёх взаимодополняемых разделов, которые отражают видовое многоцветье, разнообразие творческих движений и достижений Василия Стародумова. Раздел «Волшебные сказки» содержит традиционные сказки-новеллы фантастического, волшебного, магического характера. Раздел «Исторические сказки» вобрал в себя своеобычные сюжеты и персонажи из сибирской истории, и многие произведения – о жизни коренных народов, о путях-перепутьях землепроходцев, обживавших Сибирь. Раздел «Сказки о животных» – корневые, привычные для русского и бурятского фольклора, но разнообразные стилистически и сюжетно новеллы о животных, за которыми угадывается человеческая судьба с её мудростью и глупостью, смелостью и трусостью – со всем тем, без чего сама жизнь, видимо, опреснела и оглупела бы. И раздел «Бывальщина» – богатая, просто роскошная коллекция зарисовок, новелл, эссе о жизни человеческой и – недочеловеческой.