– И с тех пор ничего не сходится, – кивнул Бретт. – Капитан гораздо старше тех девушек, способ убийства сменился, да и опера была вечером. К тому же мы были обязаны сообщить о билетах, и шанс того, что капитан придет в оперу лично, был не так уж высок.
– Если не знать капитана.
Фледель смерил ее внимательным взглядом.
– В чем дело, сержант?
Она старалась, чтобы ее тон был ровным и холодным. Но в тот момент, когда их глаза встретились, перед ее глазами всплыли строки:
«После инцидента с [доступ запрещен] капитан полиции Фледель Крайше был понижен в должности и проходил длительную реабилитацию».
Где-то в глубине этих синих глаз хранилась тайна, к которой он никогда не даст ей прикоснуться. Как ей доверять человеку, прячущему от нее секреты прошлого?
Но она знала, что сама не лучше.
– Этот алтарь был посланием. Для нас. По крайней мере, кто-то из нас должен был понять, что значат эти паспорта и билеты. Что значит весь этот спектакль из пяти убийств. И судя по тому, что вы чуть не стали шестой, именно вы должны были понять, что это значит.
– Я не знаю.
Ложь.
Она словно прочитала это в его глазах.
– Что вы собираетесь делать, капитан? – Майкл робко посмотрел на нее. – Если уж нас отстранили…
– Пока не решила.
– В любом случае, знайте, что мы на вашей стороне, – Бретт серьезно посмотрел на нее. – Так же, как и всегда.
Кристиан вышла на крыльцо полицейского участка и прислонилась к стене здания. Небо было готово разразиться слезами, но в глубине ее сердца было пусто. Она вытащила сигарету, щелкнула зажигалкой и затянулась.
– Контролируемое самоубийство.
Она лишь кивнула, услышав сзади низкий хриплый голос. Раздался второй щелчок зажигалкой – на этот раз Аднета.
– Не думал, что вы курите. Впрочем, после вчерашнего я бы не удивился, даже увидев вас напившейся.
Кристиан хмыкнула, не став упоминать, что ее посещала подобная мысль.
– Знаете, а Алексис как-то предполагал, что серийный убийца может попытаться убить меня. Когда еще не было почти никаких улик. Теперь улик много, но смысла это имеет еще меньше.
– И все же так и есть. Если не стремитесь в объятия смерти, советую быть осторожнее. Не хочу в конечном счете вскрывать с Алексисом ваше тело.
– Если бы не Фледель, вам бы нечего было бы вскрывать.
– И вновь сержант беспокоится о вашей жизни сильнее, чем вы сами.
– Справедливости ради, когда он обнаружил бомбу, меня даже не было на месте. Если бы она все-таки взорвалась, меня бы не задело. Тем более один странный мужчина…
Она запнулась, осознав. Аднет перевел на нее взгляд, приподняв бровь:
– Мужчина?
– Когда я вышла во время антракта, ко мне привязался необычный мужчина. Он был неестественно навязчив, я отметила это еще тогда…
– Вы не поверите, суровая леди, мужчины иногда бывают настойчивы, когда дело доходит до женщин.
– Он пытался увести меня с концерта! Вы можете списать это на обычное совпадение, но он прямым текстом попросил меня уйти с ним за пару мгновений до того, как Фледель сообщил мне о бомбе!
Аднет покосился на нее, нахмурившись.
– Думаете, что-то знал?
– Может быть, я думаю слишком много, но его настойчивость переходила все границы. К тому же все время, пока я была рядом с ним, я чувствовала что-то… Что мне нужно выслушать его. Сейчас, когда я вспоминаю его, протягивающего мне руку, мне кажется, будто весь его вид говорил «уходите отсюда, пока можете».
– Может, вы и правы. Язык тела – то, что мы считываем подсознательно. Если у него было намерение спасти вас, вы могли это почувствовать.
Спасти.
Кристиан покрутила это слово на языке.
Не было бы рядом Фледеля, уведи тот мужчина ее – пострадало бы множество людей. Спаслась бы она, но погибли бы ни в чем не повинные люди. Почему, зная о бомбе, тот человек не сообщил в полицию?
Или она, закрутившись в водовороте постоянных намеков, начала искать скрытый смысл там, где его не было?
Зеленые глаза, выражавшие лишь скуку, пока губы расползались в улыбке. Лесть, слетающая с уст без каких-либо раздумий.
«Позвольте мне украсть вас в этот ночной час, принцесса».
Спасение, которое не было ей нужно.
– Вы могли бы пробить его по базе. Если он хоть раз светился в полицейском участке…
– Мы не успели представиться друг другу. Я даже не знаю его имени.
Аднет хмыкнул.
– И почему я не удивлен? Иногда вы кажетесь мне невероятной женщиной, капитан. Общаться с человеком, даже не задумавшись о том, как его зовут. Пожалуй, только вы так и можете.
– Я позволяю вам так со мной разговаривать только потому, что вы старше меня.
– А еще потому что я не нахожусь в вашем прямом подчинении. Так что я здесь единственный человек, кто может указать на ваши ошибки.
– И в чем же, по-вашему, моя ошибка? – она усмехнулась, но Аднет вдруг посмотрел на нее необычайно серьезно.
– В том, что ты выкинула часть своей жизни, не позволяя себе оборачиваться.
Она прищурилась, ожидая объяснения.
– Мы не первый год работаем вместе, Кристиан. Мы все знаем твою историю, – он перешел на «ты», глядя на нее несколько по-менторски. – То, как ты отказалась от своего прошлого, поняв, что надежды больше нет. Выкинула все вещи с рабочего места, что напоминали тебе о нем, продала дом. Тебе кажется, что ты так защищаешься от плохих воспоминаний, но правда состоит в том, что ты сама выбила почву у себя из-под ног. Твое прошлое – твой фундамент – оказалось предано земле вместе с ним.
– Что бы мне дало это прошлое, кроме боли по утраченному счастью?
– Вместо того, чтобы теряться в тумане будущего, ты могла бы спрятаться в воспоминаниях о счастливом прошлом.
– Зачем, если этого больше не вернуть?
– А что есть у тебя сейчас, если выкинуть прошлое? Если думаешь, что весь наш отряд не видит, насколько ты потеряна, ты ошибаешься. Сколько бы ты ни бежала от себя, прошлое – это твой груз и часть твоей жизни. Как хорошее, так и плохое. Ты не можешь просто выкинуть то, что тебе не нравится, и сказать, что этого никогда не случалось.
Кристиан закусила губу. Он был прав, и именно сейчас она чувствовала это особенно отчетливо.
– Мы одинаковы с тобой. Что ждет нас впереди? Я не вижу счастливых дорог. Единственная счастливая дорога ведет назад.
Она вспомнила пустые бутылки, периодически появляющиеся в медкабинете.
– И у тебя есть счастливые воспоминания, Аднет?
– Некоторые. Когда я был женат.
Кристиан знала, что жена ушла от Аднета, забрав двух детей. Она не знала, когда он начал пить – до или после этого события.
– Такие люди, как сержант, например, могут легко отказаться от прошлого и создать со своим легким характером новые приятные воспоминания. Но у нас с вами, капитан, есть лишь те малые осколки, которые остались от прошлого счастья. Мы не из тех людей, что могут найти новые. И если вы выкинете те, что есть, не в состоянии создать другие, то в итоге останетесь висеть в пустоте – что с вами и происходит.
Капитан вздохнула, затянувшись и выпустив дым в уже пропитанный каплями воздух.
– Знаете, Аднет, а я ценила вас за то, что вы не лезете в мою жизнь.
– В прошедшем времени.
– В прошедшем времени.
Он усмехнулся.
– И все же подумайте об этом. Верните фундамент, который позволит вам остаться собой.
Она смотрела вперед, думая о дне, проведенном в компании старых безделушек. Столько давно забытых чувств…
Она помотала головой.
– Я должна попытаться пробить того мужчину по базе. Может быть, я смогу как-нибудь найти его, не зная имени. Он наша единственная зацепка.
– Если он вообще знал о бомбе, – Аднет позволил ей уйти от ответа.
– Если не знал, у нас нет вообще ничего. До конца сегодняшнего дня я должна передать все документы в шестой участок, и мы больше не будем иметь права над ними работать.
– Еще бы чей-то запрет вас останавливал.
– Это личное дело. Я разберусь в каждом знаке, что оставил нам убийца, и найду его. Только я могу это сделать.
– Охотно верю.
Он докурил и затушил сигарету о стену.
– Я подготовлю суммарный отчет о всех пяти жертвах вместе с Алексисом.
– Проследите, чтобы сегодня он пошел домой вовремя.
– Так точно.
Она вернулась в свой кабинет и, включив компьютер, обратилась к базе данных всех, кто так или иначе имел дело с полицией. Не обязательно наказанных, но также, например, и тех, на кого заводилось уголовное дело, поступали жалобы, у кого были приводы в участок.
Графа «имя» самой первой строкой повисла на экране. Чего, собственно, она хотела? Как будто она не знала, что увидит перед собой.
Капитан пробежалась глазами по другим графам. «Особые приметы». Эксцентричный вид? Этой информации явно будет недостаточно, чтобы найти его среди многочисленных представителей различных субкультур, постоянно нарушающих закон. Тем более, всегда существовала вероятность, что он ни разу не появлялся в полиции.
Иронично, что столь яркого человека невозможно было пробить по базе, не зная имени. Вот почему даже в век технологий так важен человеческий фактор. Если бы она только могла спросить, видел ли кто-то…
Кристиан задумчиво забарабанила пальцами по столу. Фактически, если на него действительно когда-либо было заведено уголовное дело, в итоге оно было передано в архив. Возможно, кто-то из сотрудников может его помнить.
Она бросила взгляд на кипу документов. Передать дело в шестой участок она всегда успеет.
Накинув пальто, она вышла в дождливый город.
Дотти Петтерсон, сотрудница архива, внимательно выслушала Кристиан и покачала головой:
– Даже если у него были дела с полицией, я либо не обратила на него внимания, либо в обычной жизни он выглядит иначе. Все же вы были в оперном театре, может, он решил одеться по-особенному.
Капитан все-таки рискнула упомянуть, что встретила того мужчину во время оперы – только так можно было избежать вопросов касательно того, почему она сама не была поначалу удивлена видом своего собеседника, а задавать вопросы Дотти любила. Оставалось лишь надеяться, что информация о том, что она спрашивала о каком-то человеке из оперного театра, не дойдет до Моргана.