– Я слышала, что оперный театр эвакуировали. Он как-то связан с этим? – Дотти и правда была весьма любопытной особой.
– Нет. Да. Не то чтобы, – Кристиан судорожно пыталась придумать что-то правдоподобное. – Сказать по правде, я приметила его в антракте, но не видела во время эвакуации. Хотелось убедиться, что с ним все в порядке, но имени его я не знаю.
Получилось не очень правдоподобно.
– Учитывая, что с оперным театром все в порядке, наверное, с ним тоже? – Дотти склонила голову набок. – О, или вы просто хотели с ним познакомиться?
Она заулыбалась, глупо глядя на капитана.
– М-может быть, – Кристиан слегка опешила, но решила превратить это странное недоразумение в преимущество. – Ты только не рассказывай никому.
– Конечно, я могила! Не думала, конечно, что вас тянет на всяких фриков.
– О, он просто… Показался мне интересным человеком. Мы немного поговорили в антракте.
Это не было ложью.
– На самом деле, я так рада это слышать! Вам давно стоило найти себе кого-нибудь. Прошло уже так много лет, и я думаю, что вы заслужили шанс снова быть счастливой.
– Ммм.
Кристиан не нашлась, что ответить, и неопределенно хмыкнула.
– Я, наверное, пойду. Раз уж ты не помнишь никого подобного.
– О, подождите немного!
– А?
Дотти скрылась за одной из полок, но вскоре вернулась, неся с собой несколько папок.
– Это те документы, что просил у меня Фледель. Правда, я сразу сказала, что ваш отряд не обладает полномочиями отдела по борьбе с наркотиками, так что доступа к некоторой информации у него нет. Но я собрала то, что могла. Можете передать их ему, но скажите, чтобы вернул до конца недели.
– Сержант Крайше их запрашивал?..
Кристиан задумчиво открыла папку. Внутри оказалась общая информация о незаконном обороте наркотиков в городе – данные о потреблении и изъятии за последние пять лет. Не то чтобы капитан не знала, как с этим обстоят дела, но цифра заставила ее удивленно приподнять брови.
Дотти была права – их отряд вообще не занимался этим. Зачем Фледелю понадобилась эта информация?
– А к чему он не смог получить доступ? – она старалась сохранять максимально непринужденный голос, чтобы Дотти не догадалась, что капитан была не в курсе этих запросов.
– О, он хотел получить данные о последних сделках и, если получится, имена и адреса известных нам дилеров. Конечно, у него нет прав на получение этой информации. Но вы могли бы написать прошение, и, может быть…
– Нет, все в порядке, Дотти, нам хватит и этих данных. Я еще должна заехать кое-куда, так что просто передай ему эти документы, когда он зайдет.
– А, хорошо.
В полной растерянности капитан вышла из архива. Зачем сержанту могли понадобиться конкретные имена и адреса? Ни одно из их дел не было связано с оборотом наркотиков, а если бы и выяснилось нечто подобное, они должны были передать его в надлежащий отдел.
Чем он занимается за ее спиной?
Дождливое небо над головой не могло дать ей ответы.
Тошнило. Наверное, не стоило съедать сразу все, что ему принесли. Но голод не отступал, пока перед ним не осталось ничего, и лишь осознав, что еда уже лезет обратно, он наконец почувствовал, что больше не хочет есть.
Теперь желудок был тяжелым и болезненно растянутым. Уже подступающая к горлу желчь жгла разодранные пальцами язвы, но он старательно пытался удержать пищу в себе. Ему не хотелось, чтобы мужчина, сидевший напротив, видел, как все, что он только что съел перед ним, не в силах остановиться, выходит в агонистических приступах рвоты.
Удивительно, что того совершенно не стеснял тот факт, что он сидит на ржавых подвальных трубах, рискуя запачкать свой идеально белый костюм с идиотскими рюшечками. В голову вдруг пришла мысль, что в этом грязном, темном месте он светится, словно ангел. Жаль, что он далеко не был ангелом.
– Ник, ты вполне мог догадаться, что до этого дойдет. Даже с твоими способностями рано или поздно он выйдет на тебя.
Ник. Ненавязчивый способ сказать, что его настоящее имя не имеет значения. Мало кто знал его, но этот человек – знал. И все же предпочел использовать сокращение от прозвища.
Он был известен как Никто за способность полностью уничтожить все следы своего пребывания в сети. Многие считали его одним из самых способных хакеров нынешнего времени и весьма успешным человеком, но, увы, это было далеко от истины.
– Ты можешь скрыть свои цифровые следы, но это ты уже не скроешь.
Он аккуратно пнул элегантной белой туфлей одну из валяющихся на прогнившем полу ампул.
– Рано или поздно он выяснит, где ты запрятался, и прикончит собственными руками. Ты знаешь, что для него это ничего не стоит. О чем ты только думал, решив шантажировать его?
– Ничего я не решал. Босс просто сказал отослать ему сообщение, которое невозможно было отследить. Только потом, когда он уже крепко сидел на крючке, всплыло, что я замешан в этом.
Собственный голос показался ему каким-то хриплым и чужим – он едва держал подступающую рвоту.
– То есть ты опять сделал это за дозу? Знаешь, ты мог бы получать больше, учитывая, что ты делаешь для них. Особенно сейчас, когда твоей жизни грозит опасность.
– Нет ему смысла меня убивать. Информацию о нем не только я знаю, но и босс, и он прекрасно понимает это.
– Как будто ты его не знаешь. Он может прикончить тебя только потому, что ему так хочется. Его заставили убивать по приказу, он чуть не погиб на той опере, и теперь он зол. И он знает, из-за кого он оказался подписан на все это. Из-за тебя.
Ник злобно посмотрел в пол, ничего не ответив. Какое это имело значение? Ему было все равно, на кого сливать компромат, если босс сказал так сделать.
– Слушай, я хочу тебе помочь. Я понимаю, ты работаешь с этим «боссом» уже много лет, но сейчас дело зашло слишком далеко. Продолжая исполнять его прихоти, ты рискуешь быть в лучшем случае убитым. В худшем – будешь молить о том, чтобы поскорее сдохнуть. Ты перешел дорогу не тому человеку. Я говорил с ним на днях, и он в бешенстве.
– И что ты предлагаешь?
– Ты в опасности, пока никто о тебе не знает.
– Чего? Это не имеет смысла.
– Если он прикончит тебя в этом подвале, никто так никогда и не узнает. Но если ты будешь на виду у полиции…
– Ты с ума сошел?! Если я сдамся полиции, они заставят меня рассказать все! Тогда уже босс вытащит меня оттуда, чтобы прикончить!
– Здесь ты прав. Сдавать тебе никого нельзя. Лучше сделать вид, что ты вообще ничего не знаешь.
– И как я тогда сдамся полиции? Пожалуйста, заприте меня в камере, потому что мне страшно?
– Я помогу тебе. Пока ты будешь под стражей, ты будешь в безопасности. Он не будет так рисковать. Единственное условие – не сдавай никого. Что бы они ни делали – ни говори им не единого слова.
Никто молчал. Он слишком хорошо знал человека перед собой, чтобы понимать – все это очередная его игра. Но его доводы были резонны, и он ничего не мог с этим поделать.
– Ник. Ник, ты меня слушаешь?
– …Да.
Он ответил тихо и даже как-то по-детски обиженно. Каждый раз, когда Ник разговаривал с этим странным, выряженным в дурацкий костюм мужчиной, он чувствовал, как проигрывает по всем фронтам. Он зависел от его постоянных подачек, легко попадая в сети, который тот плел только для своего удовольствия.
– Я помогу тебе попасть в тюрьму. Но до последнего делай вид, что ты не причастен или не знаешь, что за игру ты программировал, просто получив заказ. И сотри всю информацию со своего компьютера и сервера, чтобы они ничего не нашли.
«Я помогу тебе попасть в тюрьму». Да уж, нашелся добродетель.
И все же в глубине души Никто понимал, что он действительно поступил глупо, слив боссу компромат на человека, которому не впервой отнимать человеческую жизнь. Может, и правда пришла пора завязать со всем этим.
Какой же дерьмовый привкус от желчи во рту.
– Я ухожу, Ник. Не знаю, сколько мне потребуется дней, но жди гостей.
Гулко раздался стук каблуков по лестнице, размеренный и неторопливый. Выждав около минуты, Ник запихал пальцы в рот, наконец-то выблевывая только что съеденный обед.
Тело стало легким, как перышко, и он откинулся на пол, глядя в потрескавшийся потолок.
Кристиан допечатала отчет и быстро пробежалась глазами по строкам. Вроде готово. Все улики, все экспертизы, все подробности дела были собраны в одной папке, осталось лишь переслать ее в шестой участок.
Она щелкнула по кнопке «отправить».
Вот и все.
Она не почувствовала разочарования или пустоты. Все это было лишь формальностью. Капитан не собиралась отступать от расследования – более того, структурирование дела позволило ей посмотреть на него под другим углом, и сейчас она хотела поделиться мыслями с отрядом.
Выйдя из кабинета и осмотрев коллег, она сразу заметила недостачу:
– А куда опять Фледель подевался?
– Сказал, что поехал куда-то по рабочим делам, – откликнулся Бретт. – Я думал, вы в курсе.
– Ну, как видите, нет.
– Опять он бездельничает, – недовольно хмыкнул Майкл, не отрываясь от экрана телефона.
– Я поговорю с ним по приезде. Надеюсь, у него найдется достойное оправдание.
– Не думаю, что сержант действительно где-то прохлаждается. В конце концов, он еще не настолько обнаглел, чтобы просто так уходить с работы, – Бретт покачал головой, и весь его вид выражал умирающую надежду.
– На самом деле, я хотела обсудить с вами кое-что, – капитан присела на угол стола, внимательно обведя их взглядом. – Это касается нашего дела.
– Нашего дела, – усмехнулся Нейт.
– Я не собираюсь отступать, вне зависимости от того, что скажет Морган. Преступление произошло на нашей территории, и обращались со своими посланиями они тоже к нам. Никто, кроме нас, не имеет права браться за это.
Бретт одобрительно кивнул, да и остальные не казались недовольными ситуацией. Убедившись, что никто не собирается спорить, Кристиан начала: