Пожарной лестницы рядом не было, и Кристиан вновь начала просчитывать ситуацию. Она может прыгнуть вниз – но тогда шансов остаться без ранений практически нет. Так же рядом было еще одно окно, ведущее в соседнее помещение, но тогда она вновь окажется внутри здания.
Она выбрала второе. Надев ремень, она привязала веревку к балкону, как страховку. Если она сорвется, то повиснет в воздухе – длины не хватало, чтобы она могла спокойно спуститься.
Протянув ладонь, она уцепилась за край рамы – в руку впились осколки стекла. Неважно. Она перелезла через балконные перила, держась за раму, и, собравшись с духом, прыгнула, цепляясь за окно. Балкон сзади перекосился, едва не падая вниз, и Кристиан быстро влезла внутрь и отвязала веревку – иначе бы он утянул ее за собой вниз. Громкий грохот – снаружи балкон полностью оторвался от основания и полетел в пропасть.
Всюду слышались выстрелы; Кристиан стояла на самом верхнем пролете сетчатой лестницы, и ей открывался отличный вид на происходящее. Фледель изменил своей привычке, и это спасло его; он привел несколько отрядов полицейских, включая собственный, и головорезам Вальвейна пришлось несладко. Она видела Бретта – тот прятался за конвейером, высовываясь лишь для того, чтобы сделать один меткий выстрел и вновь скрыться; видела Нейта, караулившего наемников на входе, не позволяя им бежать из здания; видела Майкла, бегущего по шаткой лестнице куда-то наверх, отстреливаясь от преследующих его противников.
Где Фледель? Нет, сейчас не время геройствовать, ища его и пытаясь спасти. У нее даже нет оружия, она должна спастись сама.
Кристиан побежала вперед, и обломки верхнего этажа полетели у нее из-под ног. Дорога обваливалась прямо под ее тяжелыми берцами, и оставалось лишь молиться, чтобы следующий шаг не стал последним.
Внезапно пролет прямо перед ней рухнул, и одна из ног застыла в воздухе – Кристиан лишь в последний момент смогла удержаться, схватившись за перила. Куда теперь? Она даже не знает, с какой стороны выход…
– Капитан!
Она обернулась на голос. Майкл маячил где-то внизу, маша ей рукой и держа одной рукой пистолет, а второй – смартфон. Что-то яркое было изображено на экране, и Кристиан вдруг поняла – игра.
– Назад и направо!
Никто не знал этот завод лучше, чем Майкл. Кристиан кивнула и ринулась назад.
– Налево!
Качалась из стороны в сторону железная лестница.
– Перепрыгните через пролет и зацепитесь этажом выше! Вы сможете выйти на крышу!
Задание посложнее, но она справится.
– Теперь напра…
Голос вдруг оборвался, и послышался крик. Кристиан резко обернулась – один из головорезов оказался за спиной у Майкла, и по одежде парня начало расплываться кровавое пятно.
– Нет!
Он рухнул на колени. Раздался второй выстрел, и Кристиан похолодела; но в ту секунду не Майкл, а преступник упал на землю как подкошенный. Из-за его спины вырос Бретт.
– Бегите, капитан! Я возьму ситуацию здесь на себя!
Кристиан кивнула. Куда Майкл сказал бежать? Направо? Здесь где-то должен быть выход на крышу…
– Вот ты где!
Когда-то самый желанный, а сейчас самый ужасающий голос прозвучал откуда-то снизу. Вальвейн нашел ее.
– Никуда ты от меня не уйдешь, дорогая Кристи!
Рядом прогремел выстрел; пуля прошла через железный пролет навылет, но Вальвейн был слишком далеко; Кристиан побежала зигзагом, зная – он будет стрелять. Он будет счастлив, если она погибнет именно от выстрела.
Сколько раз сегодня она была на волосок от смерти? Выстрелы гремели повсюду, а она бежала, надеясь лишь на удачу, на то, что пуля не пронзит ее насквозь, на то, что пол не уйдет из-под ног. На то, что она сумеет добраться до крыши.
Вдруг шквал пуль прекратился. Кристиан глянула вниз; Вальвейн раздраженно откинул пистолет и ринулся к ближайшему окну. Патроны закончились. Но что он собирается делать дальше? Он бежит? Или знает способ, как добраться до нее?
Тело холодело от неизвестности, но времени на мысли просто не было. Нужно было лишь бежать, бежать, пока ноги не начнет жечь огнем и она не упадет.
Она выбежала на крышу. Темные тучи заволокли все небо. Вальвейн стоял напротив; сзади него находился механический подъемник. Его громкие слова рассекали воздух надвое, и рука с зажатым в ней ножом яростно жестикулировала.
– Куда ты постоянно бежишь, Кристи? Кому как не тебе знать, что за преступлением всегда должно следовать наказание!
Она смотрела на него; человека, с которым так хотела снова встретиться хоть на минуту все эти двенадцать лет. Встретиться, чтобы сказать, как сожалеет; рассказать о своих страданиях, о том, что совершила самую ужасную ошибку в своей жизни. Объяснить, что никогда не желала случившегося; что любила его больше всех на свете.
Но человека, перед которым она так хотела объясниться, уже нет. А возможно, и вовсе никогда не существовало. Она жила во лжи, и сейчас истина объяла ее темным небом, распростершимся над головой.
Он пошел вперед, держа нож; она отступила на шаг, осознавая, что ей нечем ему ответить. В этот раз верного пистолета не было при себе; она сама избавилась от него, думая, что прошлое перестанет преследовать ее. Единственное оружие, оставшееся у нее – это шприцы, наполненные неизвестным наркотиком; Кристиан вытащила один из них с предупредительным взглядом.
– Ты думаешь, что остановишь меня этим?
Вальвейн рассмеялся, кидаясь вперед; он оказался рядом так стремительно, что Кристиан едва успела увернуться, отталкивая его запястье, и нож прошел мимо. Полицейская подготовка не прошла зря, но ей едва хватало сил сдерживать его руки; она сжимала их, напрягая каждую мышцу до предела.
Земля вылетает из-под ног, и Кристиан падает на жесткую поверхность. Запоздало она понимает, что Вальвейн сделал ей подсечку; нож летит ей в лицо, но она в последний миг перекатывается в сторону, обдирая щеки и пытаясь встать; шприц выпадает из ее рук, и Вальвейн пинает его ногой – тот срывается с края.
– Вот и все. Думала, ты правда выстоишь с мелкой иголкой против ножа?
Кристиан отползает назад, молясь, чтобы сзади не оказался край; в голове проскальзывает мысль, что она могла воткнуть в него шприц, когда еще сопротивлялась, улучить момент – но она просто не смогла себя заставить; и сейчас она понимает, что ее психологические блоки могут стоить ей жизни.
Есть ли у нее вообще шанс?
Вальвейн вновь бросается на нее. Попытка заблокироваться обходится ей резкой болью, руку рассекает нож. Она рвется в сторону, вскакивая на ноги, и тут опора уходит у нее из-под ног; она стоит на самом краю, и Вальвейн, победоносно ухмыляясь, летит на нее, зажав оружие в руке. Кристиан вкладывает весь свой вес, чтобы упасть вбок, и слишком поздно осознает, что инерция продолжает нести Вальвейна к краю; блеск лезвия в тусклых лучах, прорывающихся сквозь тучи, и время замедляется.
Она не позволит этому кошмару повториться!
Кристиан инстинктивно кидается вперед, хватая его руки. Нож падает вниз; Вальвейн в ужасе смотрит ей в глаза. Ненависть в его глазах сменяется паническим страхом – уверенность, переполнявшая его, застилала глаза, но сейчас пелена спала, и он осознал, насколько же близко к смерти находится. Невыносимый вес перетягивает Кристиан к краю, она сползает. Пытается схватиться второй рукой для опоры, но Вальвейн цепляется за нее, раздирая кожу ногтями.
– Не смей меня отпускать!
Живот больно царапает по поверхности; Кристиан чувствует, что скоро они сорвутся оба. Лучевые кости словно проходят сквозь конвейер; Вальвейн цепляется, подтягивается, впивается тонкими, острыми пальцами, и беспрестанно кричит на нее; Кристиан даже не слышит слов. Видит лишь ужас, панику в его глазах; смешиваясь с ненавистью, они создают безумный коктейль на его лице, неестественный, пугающий своим сумасшествием.
Его рука хватает край крыши; на мгновение становится легче, и Кристиан выдыхает – но лишь на миг. В следующую секунду она понимает – рука Вальвейна, словно лапа хищной птицы, впивается в ее ремень.
Второй шприц!
Адреналин полыхнул в голове, и Кристиан перекатилась, пытаясь увернуться. Но его рука уже намертво вцепилась в ремень; он тащил ее на себя, к краю, и пытался расстегнуть карман со шприцем. Она не умрет так просто!
Кристиан выхватила шприц раньше – его рука среагировала мгновенно, устремляясь за добычей разъяренным коршуном. Почему он просто не остановится? Почему он просто не может остановиться? Почему она должна это делать?
Почему она должна снова и снова защищать свою жизнь?
Острая игла пронзила его руку. Поршень с напором поддался, и полупрозрачная жидкость вошла в тело Вальвейна.
Кристиан пыталась схватить его. Пыталась, в самый последний момент. Но его руки разжались от боли, и он упал вниз, увлекая за со собой всю прошлую жизнь, растворяя ее в последнем крике.
Он смотрел в ее глаза в последний раз, он чувствовал это так отчетливо. Ведьминские, как он всегда называл их; зеленые, как плющ, увивающий беседку в их саду. Его любимый цвет.
Двенадцать лет он горел этой ненавистью; двенадцать лет ни на секунду она не угасала. Выстрел не прошел без последствий – он пережил множество операций и несколько лет едва мог двигаться. Восстановление шло тяжело, и каждый день он грезил лишь мыслями о мести.
Он выдумывал одну смерть изощреннее другой, но ни одна из них не казалась ему достаточной для того, чтобы утолить его ненависть. Ему нужно было что-то особенное; что-то, что заставит ее страдать так, что смерть покажется ей избавлением.
Он долго думал, почему за все двенадцать лет так и не смог отпустить эту злобу. Почему не смог отправиться дальше? Ведь у него все было для этого – новое имя, новый дом. Весь его синдикат. И долго он не мог найти ответа на этот вопрос; пока не понял вдруг, и боль его засияла новой силой.
Он хотел отомстить ей не только за выстрел, не только за несколько лет, пока он был прикован к постели. Да, боль была сильна, убытки, что он понес, и вовсе были несоизмеримы. Ещё сильнее было унижение, которому он подвергся – едва не умереть от рук легавой, попавшись на какой-то глупости. Но это было не единственным, за что он хотел отомстить. Он хотел отомстить ей за то, что она отняла его счастье.