Мэвис только ухмыльнулась.
– Пицца уже здесь. На, попробуй. – Она сунула кусок Еве в рот. – Подожди, Даллас, вот увидишь свою кожу – руками всплеснешь.
Только сейчас, когда горячий сыр с пиццы обжег ей нёбо, Ева поняла, как хочет есть. Невзирая на опасность поперхнуться, она дожевала угощение. Трина тем временем повязала ей голову серебристым тюрбаном.
– Термальная обработка, – пояснила она, поднимая кресло вместе с клиенткой. – Так лучше действуют средства для укрепления корней и улучшения структуры волос.
Ева опасливо взглянула на свое отражение в зеркале. Все верно: кожа стала свежее, словно ее спрыснули росой, и шелковистее на ощупь. Но куда подевались волосы?! Из-под тюрбана не выбивалось ни единого волоска.
– У меня на голове осталось хоть немного волос? – осведомилась она.
– Осталось, осталось! Ладно, Леонардо, на ближайшие двадцать минут она твоя.
– Наконец-то! – Леонардо просиял. – Снимайте халат!
– Послушайте…
– Тут собрались профессионалы, Даллас. Пора примерить комбинацию под свадебное платье. Ее наверняка надо будет подгонять.
Ева решила, что раз Трина уже щупала ее, где хотела, так почему бы не покрасоваться голой перед целым собранием «профессионалов»? Она покорно сбросила халат.
Леонардо подступил к ней с огромным куском белой материи. Ева и пикнуть не успела, как шелковая ткань обвила ее плечи и бедра. Большие руки модельера шарили по ее телу, поправляя складки на груди, ловко закалывая, где надо, булавками. Продев край материи между ее ног и закрепив его там, Леонардо выпрямился и отошел, чтобы полюбоваться своим творением.
Мэвис в восторге захлопала в ладоши.
– Черт возьми, Даллас, у твоего Рорка язык будет волочиться по полу, когда он начнет тебя раздевать и увидит это!
– Что это такое?
– Мое собственное изобретение! – гордо заявил Леонардо и поправил несколько складок, заметных одному ему. – Отлично подчеркивает грудь. Ваша, конечно, и так хороша, но с этим – еще лучше. Немножко кружева, несколько жемчужин… Все очень скромно. – Он повернул ее к зеркалу.
Ева никогда не представляла себя такой. Ткань слегка поблескивала, создавая впечатление влажности, грудь казалась пышнее и выше, бедра круче.
– Это специально для брачной ночи?
– Для любой ночи! – мечтательно поправила ее Мэвис. – Ты сошьешь мне такую же прелесть, Леонардо?
– Уже сшил, из ярко-красного атласа. Ну как, Даллас, где-нибудь тянет?
– Нет. – Еве было удобно, как в спортивном костюме, но на всякий случай она нагнулась и повертелась.
– Отлично. Биф нашел эту ткань в маленьком бутике на Пятой авеню. Ну а теперь – платье! Оно пока сметано на живую нитку, так что осторожнее. Поднимите руки.
Не успел Леонардо оправить на ней платье, а Ева уже пришла в восторг. Несмотря на портновские пометки, которыми была усеяна ткань, она видела, что никогда еще не была так хороша. Все – и колоннообразный силуэт, и узкие рукава, и строгий изящный покрой – было выше любых похвал. Впрочем, Леонардо все равно хмурился и устранял одному ему заметные недостатки.
– Удачное декольте. Где ваше ожерелье?
– Какое ожерелье? – Ева только сейчас вспомнила, что Леонардо говорил о чем-то подобном.
– Бронза и драгоценные камни. Разве я не велел вам попросить у Рорка ожерелье?
– Но я не могу сказать Рорку, что мне нужно дорогое ожерелье!
Леонардо вздохнул, переглянулся с Мэвис, потом поправил ткань у Евы на бедрах.
– Вы похудели, – заявил он прокурорским тоном.
– Ничего подобного!
– Потеряли не меньше двух фунтов. – Он огорченно покачал головой. – Лучше вам снова их набрать. Покажи-ка ей другие модели, Биф, пока я буду возиться с платьем.
Биф изящным жестом включил монитор.
– Как видите, работая над этими моделями, Леонардо учитывал не только вашу фигуру, но и образ жизни. Этот простой повседневный костюм хорош для делового ленча, пресс-конференции: свободный, но в высшей степени элегантный! Материал – полотно с небольшой примесью шелка. Цвет – желтый с теплым гранатовым отливом.
– Ох! – Костюм чрезвычайно понравился Еве, но ей было почему-то неприятно смотреть на свою копию, смоделированную компьютером.
– Рекомендую следующую модель – продолжение прежней темы…
Ева просмотрела дюжину моделей и совершенно запуталась, голова ее шла кругом. Бретонские кружева, бархат, классический черный шелк… Но Мэвис восторженно ахала, и Ева повторяла про себя, что лучше влезть на всю жизнь в долги, чем обречь лучшую подругу на страдания.
Не успел Леонардо снять с Евы свадебное платье, как Трина опять закутала ее в халат.
– Ну-ка посмотрим, что у нас получилось… – С этими словами она размотала серебряный тюрбан и принялась расчесывать Еве волосы огромной массажной щеткой.
То обстоятельство, что у нее осталось что расчесывать, несколько успокоило Еву, но, глядя на невероятную прическу стилиста, она не удержалась и спросила:
– А кто вас стрижет, Трина?
– Ко мне никто не прикасается. – Она подмигнула. – Только я сама – и господь бог. Ну, любуйтесь!
Ева оглянулась, готовая к худшему, но женщина в зеркале определенно была Евой Даллас. Сперва ей даже показалось, что с ней сыграли шутку, никак не изменив ее облик. Но, приглядевшись, она все поняла. Длина волос почти не изменилась, зато голова приобрела изысканную форму. И этот блеск – раньше его не было… Прическа словно следовала за очертаниями ее лица, скул. Когда она встряхивала головой, волосы послушно ложились на место – прическа упорно держала форму.
– Вы меня все-таки осветлили?
– Нет, просто выявила естественные переливы. Очень редкий цвет! Вам говорили когда-нибудь, что у вас окрас лани?
– Что?!
– Вам приходилось видеть шкуру лани? Там перемешаны все оттенки: красно-коричневый, просто коричневый, золотой, немного черного… Вот и у вас то же самое. Беда в том, что в прошлый раз вас обкорнали какими-то сучкорезами и поскупились на средства для волос. Но что же вы молчите? Вам не нравится?
– Выглядит неплохо… – осторожно сказала Ева.
– Мягко сказано! Я гений!
Неожиданно Мэвис закрыла лицо руками и разрыдалась.
– Ты выходишь замуж!
– Перестань, Мэвис! Слышишь? Прекрати немедленно. – Не зная, что предпринять, Ева растерянно гладила ее по вздрагивающей спине.
– Я такая пьяная и такая счастливая! Еще мне страшно, Даллас: ведь я потеряла работу…
– Знаю, Мэвис. Мне очень жаль. Но ничего, найдешь другую, еще лучше прежней.
– Наплевать! Не хочу вспоминать. Ведь мы устроим потрясающую свадьбу, правда, Даллас?
– Можешь не сомневаться.
– Леонардо сошьет мне такое платье, что все попадают от зависти! Оно уже почти готово. Давай покажем ей платье, а, Леонардо?
– Завтра. – Он подошел к ней и обнял. – Даллас устала.
– Конечно, пусть отдыхает. – Мэвис уронила голову ему на плечо. – Она так много работает! И переживает за меня. Не хочу, чтобы она переживала, слышишь, Леонардо? Все будет хорошо, правда? Все будет хорошо…
– Лучше некуда.
Леонардо повел Мэвис к двери, смущенно оглядываясь на Еву. Ева проводила их взглядом и в сердцах выругалась.
– И кому взбрело в голову, что эта крошка способна кого-то убить?! – Трина собирала свой инвентарь, возмущенно качая головой. – Надеюсь, Пандора сгорит в аду.
– Вы ее знали?
– Кто же ее не знал, Пандору? По крайней мере в нашей тусовке, и все ее дружно ненавидели. Правда, Биф?
– Стервой родилась, стервой и подохла.
– Она только принимала наркотики или еще сама приторговывала? – наугад спросила Ева.
Биф покосился на Трину, пожал плечами.
– В открытую – никогда, но поговаривали, что этого добра у нее навалом. Болтали, что она не может обойтись без «Эротики». Она обожала секс и готова была в случае надобности загнать дурь очередному партнеру.
– А вам самому не приходилось быть ее партнером?
– Я предпочитаю мужчин. С ними проще.
– А вам, Трина?
– Я тоже предпочитаю мужчин – по той же причине. – Трина закончила складывать инструменты. – Кстати, не так давно до меня дошел слух, что она сочетает бизнес и удовольствие. Якобы появился какой-то остолоп, из которого она тянет деньги. Драгоценностей на ней и вправду стало что на елке иголок. Пандора любила увешивать себя настоящими камнями, но никогда не платила за них сама. Потому люди и решили, что она связалась с наркоторговцем.
– Как его зовут?
– Понятия не имею. Знаю только, что она в перерывах между выходами на подиум не выпускала из рук сотовый телефон. Конечно, это дело обычное, но однажды, помню, она уж очень нервничала. Не знаю, с кем Пандора говорила, но звонок был явно международный: ее страшно злила задержка со связью. Правда, с тех пор прошло уже три месяца…
– Она всегда носила с собой сотовый телефон?
– В сфере высокой моды и косметики никто без него не обходится. У нас, как у врачей, ни шагу без связи.
Ева освободилась только к полуночи. О спальне она не могла и помыслить и отправилась в кабинет, где можно было спокойно поработать. Она решила самостоятельно, без помощи Фини, отследить международный звонок трехмесячной давности с мобильного аппарата, которого в ее распоряжении не было.
Посвятив этому занятию час, Ева махнула рукой и поудобнее устроилась в глубоком кресле с намерением поспать. Внутренний будильник был поставлен на пять утра.
«Наркотики, убийство, деньги… – гудело в голове. – Одно всегда следует за другим. Найти наркоторговца… Опознать неизвестное вещество…
От кого ты прятался, Бумер? Как у тебя оказался образец состава и химическая формула? Кто переломал тебе кости, чтобы заполучить то и другое?»
Ева вспомнила изуродованное тело и тут же приказала себе не думать! Куда это годится – засыпать с такими мыслями? Ее и без того каждую ночь мучают кошмары.
«Может быть, лучше вообще не спать?» – подумала Ева, проваливаясь в сон.
Мигающая красная реклама за окном: «КОКА-КОЛА».