– Вы спросили, как было дело, и я вам ответил. Кстати, другие полицейские спрашивали то же самое. – Джастин отхлебнул из стакана воды. От его былой спеси не осталось и следа. – Я все вам рассказал.
– Вы ведь актер. – Ева дружелюбно улыбнулась. – И, судя по отзывам, хороший. В одной из статей говорилось, что вы способны превращать в музыку даже плохой текст. Но здесь я почему-то не слышу музыки, Джастин.
– Сколько раз я могу повторять одно и то же? – Он умоляюще посмотрел на адвоката. – Сколько это вообще можно терпеть?!
– Мы можем прерваться в любой момент, – напомнила ему адвокат – броская блондинка с выразительными глазами. – Вы не обязаны продолжать дачу показаний.
– Совершенно верно, – подтвердила Ева. – Мы можем прекратить нашу беседу – вы вернетесь в камеру. Когда обвинение связано с сильнодействующими наркотическими средствами, освобождение под залог невозможно. – Она наклонилась вперед, уставилась ему прямо в глаза. – А ведь вы, кроме этого, обвиняетесь в убийстве четырех человек.
– Моему клиенту не вменено иных правонарушений, кроме подозрения во владении наркотическими веществами, – заявила адвокат, задрав тонкий и острый, как иголка, нос. – Вы блефуете, лейтенант, и это очевидно!
– Ваш клиент балансирует на краю чрезвычайно крутого обрыва. Вот что очевидно. Хотите упасть в одиночку, Джастин? На мой взгляд, это будет несправедливостью по отношению к вам. В данный момент ваши друзья тоже отвечают на вопросы. Вдруг они все свалят на вас?
– Я никого не убивал. – Джастин покосился на дверь, на зеркало. Он догадывался, что играет в присутствии аудитории, но не знал, как расположить ее к себе. – Я даже не слыхал никогда об этих людях!
– Вы хотите сказать, что не слыхали о Пандоре?
– Нет, Пандору я, конечно, знал.
– И были у нее в ночь, когда она простилась с жизнью.
– Разве я этого не говорил? Мы с Джерри пришли к ней по приглашению, выпили. Потом появилась та женщина. Пандора затеяла драку, и мы ушли.
– Как часто вы и мисс Фитцджеральд пользуетесь неохраняемым входом в ваш дом?
– Мы просто заботимся о конфиденциальности. Если бы пресса набрасывалась на вас каждый раз, когда вам надо справить нужду, вы бы меня поняли.
Ева его отлично понимала. Никогда она так широко не улыбалась.
– Забавно! При других обстоятельствах вы не гнушаетесь вниманием прессы. Более того, будь я циничной, то сказала бы, что вы его нещадно эксплуатируете. Как давно Джерри принимает «Бессмертие»?
– Не знаю. – Он снова перевел взгляд на зеркало, словно надеясь услышать оттуда режиссерское «стоп». – Повторяю, я не знаю, из чего состоит ее напиток.
– Держите бутылку у себя в спальне и не знаете, что в ней? Неужели никогда не пробовали?
– Даже не прикасался.
– Это тоже забавно, Джастин. Меня, например, так и подмывало бы попробовать жидкость, хранящуюся в моем собственном холодильнике. Другое дело, если бы я знала, что это яд. Тогда, конечно, ни-ни! Вы ведь знаете, что «Бессмертие» – яд медленного действия?
– Не обязательно… – Он осекся и шумно задышал носом. – Ничего об этом не знаю.
– Происходит перегрузка нервной системы. Вещество действует медленно, но верно: летальный исход неизбежен. Каждый раз, когда вы наливали напиток в стакан и подавали его Джерри, вы совершали убийство, Джастин!
– Лейтенант… – хотела вставить слово адвокат.
– Я бы никогда не сделал Джерри ничего дурного! – взорвался Янг. – Я ее люблю. Я бы к волоску на ее голове не притронулся.
– Вот как? Тем не менее несколько свидетелей утверждают, что недавно вы подняли на нее руку. Отвечайте, вы били мисс Фитцджеральд за кулисами «Уолдорф Роял» второго июля?
– Нет, я… Мы рассердились друг на друга. – В голове у него явно все смешалось, он уже не помнил своей роли. – Между нами произошла размолвка.
– Вы, кажется, ударили ее по лицу.
– Да, но… Нет, мы просто повздорили.
– Повздорили? Вы ударили любимую женщину, свалили ее на пол. Ну а минувшей ночью, когда она явилась к вам в квартиру, вы были по-прежнему злы на нее? Вы тогда еще налили ей стакан медленно действующего яда.
– Повторяю, это не яд. Во всяком случае, не в том смысле, как вы утверждаете. Я никогда не злился на нее настолько, чтобы причинить ей боль. Это просто невозможно.
– Вот тут я вам верю, Джастин, – ласково проговорила Ева и неожиданно погладила его дрожащую руку. – Вы действительно ее не били. Вы все это разыграли, так ведь? Вы не из тех, кто способен ударить любимую. Это был розыгрыш, профессиональный розыгрыш.
– Я не… Я…
Джастин затравленно смотрел на Еву. Он чувствовал, что попался.
– Вы много раз снимались в художественных фильмах и знаете, как изобразить удар, не причиняя боли человеку. Именно это вы и сделали. Вы с Джерри очень удачно изобразили ссору. Разумеется, вы ее не били! – В ее голосе звучало понимание. – Вы ведь не жестоки, правда, Джастин?
Он крепко стиснул зубы и посмотрел на адвоката. Та подняла руку, чтобы прервать поток Евиных вопросов, и склонилась к уху клиента.
Ева ждала, напустив на себя безразличие. Она понимала, в каком они затруднении. Что лучше признать – розыгрыш или драку? Представить себя лгуном или человеком, склонным к насилию? Нелегкий выбор!
Наконец адвокат откинулась в кресле и сложила руки на груди.
– Мой клиент и мисс Фитцджеральд устроили безобидный розыгрыш. Изобразить ссору – возможно, глупость, но никак не преступление.
– Нет, не преступление. – Ева отметила первую трещину. – Отъезд на Мауи и изображение измены любимой с другой женщиной тоже неподсудны. Ведь все это было притворством, правда, Джастин?
– Просто мы… Наверное, мы не успели все толком обдумать. Мы были сильно встревожены: вы взялись за Пола, и нам показалось, что следующая очередь – наша. В тот вечер мы были втроем, так что это представляется вполне логичным.
– Знаете, я того же мнения, – призналась Ева с широкой улыбкой. – Очень логичный шаг.
– У нас обоих намечены крупные проекты. Мы просто не могли позволить себе терять время так, как теряем его сейчас. Мы подумали, что, изобразив конфликт, подкрепим свое алиби.
– Конечно, вы ведь чувствовали его слабость. Нетрудно догадаться, что либо один из вас, либо вы оба могли незаметно отлучиться из квартиры в день убийства. Вы вполне могли побывать у Леонардо, убить его и вернуться домой так, чтобы это осталось незаметным для системы безопасности.
– Мы никуда не отлучались, и вы не можете доказать обратного. – Джастин расправил плечи. – Вы вообще ничего не можете доказать!
– Напрасно вы так в этом уверены. Ваша возлюбленная – наркоманка, неспособная прожить без «Бессмертия» одного дня. У вас в спальне обнаружена довольно большая бутыль этого наркотика. Откуда он у вас?
– Я… Ей его кто-то дал. Я ничего не знаю.
– Не Редфорд ли? Не он ли вообще подсадил Джерри на «Бессмертие»? Если так, вы должны его ненавидеть. Любимая женщина! Ведь, сделав первый глоток, она уже начала умирать, Джастин.
– Это не яд. Не яд! Она говорила, что это вещество помогает Пандоре сохранять молодой облик. Но Пандора не желала делиться напитком с Джерри. Эта стерва знала, как он ей нужен, и хотела… – Он замолчал, поздновато отреагировав на предостерегающие жесты адвоката.
– Что она хотела, Джастин? Денег? Много денег? Вас? Она изводила Джерри? Угрожала вам? За это вы ее и убили?
– Нет! Повторяю, я к ней не прикасался. Просто мы поссорились. Тем вечером, после ухода подружки Леонардо, мы разругались вдрызг. Джерри очень расстроилась, и немудрено: Пандора такого наговорила! Я увел ее, повел выпить, успокоил. Я убеждал ее, что нет причин бояться, что существуют другие способы раздобыть… необходимое.
– Какие способы?
Джастин тяжело дышал. Адвокат пыталась его удержать, но он сбросил ее руку со своей.
– Молчите! – крикнул он. – Молчите, и все! Какой мне от вас толк? Еще немного – и она упрячет меня за убийство! Я хочу заключить сделку. Почему бы нет? – Джастин вытер рот тыльной стороной ладони. – Я предлагаю вам сделку!
– Тут есть о чем побеседовать. Что конкретно вы можете мне предложить?
– Пола. – Он с трудом перевел дух. – Я сдам вам Пола Редфорда. Это он убил ее. А может, и остальных.
Спустя двадцать минут Ева сказала, расхаживая по комнате для совещаний:
– Давайте попробуем немного потомить Редфорда неизвестностью. Пусть гадает, что мы узнали от остальных.
– Признаться, от дамочки я узнал немного. – Касто по привычке закинул ноги на стол. – Уперлась – и все. Кстати, у нее появились симптомы абстиненции: сухость во рту, дрожь, утрата сосредоточенности. Но пока держится.
– Джерри не принимала свой наркотик больше десяти часов. Как долго она протянет?
– Это никогда нельзя сказать наверняка. – Касто развел руками. – Может, пересилит себя, а может, уже через десять минут растечется, как студень.
– Значит, на то, что она расколется, надежды нет, – подытожила Ева.
– Редфорд уже колеблется, – сообщила Пибоди. – Сам не свой от страха. Но адвокат у него – скала. Если бы потолковать с ним минут пять с глазу на глаз, он бы раскололся, как орех.
– Так не годится. – Майор Уитни заглянул в распечатки последних допросов. – Вы можете на него надавить, используя показания Янга.
– Слабовато, – возразила Ева.
– А вы сделайте вид, что эти показания его полностью изобличают. Ведь Янг заявляет, что это Редфорд впервые предложил Фитцджеральд «Бессмертие» три месяца назад. И тогда же заговорил о партнерстве.
– Да, но наш красавчик утверждает, что все должно было быть сугубо легально. – Ева скорчила гримасу. – Пускай поищет наивных в другом месте.
– Ну, не знаю… – пробормотала Пибоди. – Он души не чает в Фитцджеральд. Она вполне могла его убедить, что сделка законная: научные исследования, создание нового косметического и омолаживающего продукта с ярлыком «Фитцджеральд»…
– Оставалось только оттеснить Пандору, – закончил Касто. – После этого денежки потекли бы рекой.