— Это не твое решение, — громко заявила Капля. — Только я одна могу его принять.
Ярость и разочарование исказили лицо Ворона — во всяком случае, Арлиан и Капля, прекрасно его знавшие, это поняли. Поджатые губы и нахмуренный лоб ничего бы не сказали человеку постороннему.
— Ребенок имеет двоих родителей, — сказал он.
— А ты уверен, что именно ты отец ребенка? — резко возразила Капля. — У тебя есть какие-нибудь доказательства, кроме моего слова?
Слова Капли потрясли Ворона, его лицо побелело.
— Я свободная женщина, или ты намерен держать меня взаперти до тех пор, пока не родится ребенок? И будешь следить за мной днем и ночью, чтобы знать, что я выполняю твои приказы?
— Я ничего тебе не приказываю, — дрогнувшим голосом проговорил Ворон.
— Если я рабыня, муж мой, то принадлежу лорду Арлиану. Он спас меня от лорда Торибора, рискуя жизнью, а потом даровал мне свободу. И, как свободная женщина, я сама выбираю свой путь.
— Я ничего тебе не приказываю, — повторил Ворон. — Я… я беспокоюсь, Аллири, из-за опасности, которая грозит тебе и ребенку.
— Тогда выражай свою тревогу соответствующими словами и поступками, а не обнаженным клинком, муж мой.
Ворон не мог принять решение.
Арлиан также колебался. Быть может, ему следует убрать оружие, показав Ворону добрую волю, однако он тут же отказался от этой идеи.
Было время, когда он делал подобные жесты, с радостью рискуя жизнью, но сейчас ставки были слишком высоки. Исследования показали, что волшебство может принимать новые формы; у него появился шанс уничтожить драконов и положить конец царящему в Пограничных землях хаосу. Если Арлиан погибнет, то кто продолжит его работу? Да, в прошлом он рисковал жизнью, но тогда победа казалась почти несбыточной. Сейчас все изменилось. Он продолжал крепко сжимать оружие.
— Мы можем все обсудить, — предложил Арлиан. — Я не собирался принимать решения без тебя, старый друг, но ты в последнее время отдалился от меня и старался избегать любых контактов.
— А вы не можете этого допустить, не так ли, милорд? — угрюмо спросил Ворон. — Я должен постоянно участвовать в ваших безумных предприятиях.
— Ты всегда можешь уйти от меня, Ворон.
— Неужели? — Ворон покачал головой. — С первой же встречи наши судьбы переплелись. — Он быстрым движением убрал мечелом в ножны. — Мы обсудим ситуацию, — продолжал он. — И почти наверняка ты сумеешь убедить меня в своей правоте. И я снова попаду под твои чары. — Он поднял меч и направил его острие в горло Арлиана. — Но предупреждаю тебя, Ари, если в результате твоих экспериментов пострадают моя жена или ребенок, я тебя убью. Общество Дракона пытается это сделать вот уже много лет, но они не знают тебя так, как я. Ты понимаешь, что такое месть, Ари, — ты посвятил ей всю жизнь. Ты узнаешь, что и я умею мстить.
— Я знаю, — спокойно ответил Арлиан.
Некоторое время Ворон молча смотрел на него, потом отвернулся. Не опуская меч, он заговорил с женой.
— Нам с тобой нужно многое обсудить, Аллири. Я не являюсь твоим хозяином, но я твой муж и отец твоих детей, а ты рискуешь всем, что у нас есть.
— Опасность следует за нами повсюду, муж мой, — ответила Капля. — Такова природа жизни.
— Но некоторые рискуют больше, — сказал Ворон, опуская меч. — Будем надеяться, что сегодня мы сделали правильный выбор. — Он убрал меч в ножны.
Арлиан также убрал оружие — и услышал чей-то плач. Они с Вороном обернулись одновременно.
Среди толпы зевак стояли Керзия, Амбердин и Диринан и молча смотрели на своих родителей, Амбердин горько плакала.
Глава 40Последний эксперимент
Шагая по коридору дома Обсидиана, Арлиан старался не думать о слухах, распространявшихся по Мэнфорту, точно плесень по мокрому хлебу. Они с Вороном не говорили ничего определенного о природе их ссоры, а толпа стояла далеко и не могла слышать разговора, поэтому передаваемые из уст в уста истории будут иметь очень мало общего с истиной. Арлиан и сам не знал, к лучшему ли это.
Так или иначе, но не приходилось сомневаться, что очень скоро слухи начнут расползаться по городу и помешать их распространению невозможно. Арлиану никак не удавалось придумать, как использовать их к своей пользе, поэтому он ничего не говорил слугам, которые с ужасом смотрели на выброшенную хозяином окровавленную одежду.
После того как многочисленные раны Арлиана были промыты и перевязаны, он устроился на кухне, дожидаясь, когда Ворон и Капля успокоят детей, а потом отправят их наверх в сопровождении слуг. За это время он успел развернуть синюю бутылку с ядом и найти массивную деревянную чашку и острый нож. Он хотел быть готов на случай, если они придут к согласию.
Однако даже если они не сумеют договориться и Ворон убедит Каплю не принимать эликсир, Арлиан все равно сможет продолжать свои опыты. У него остался яд, а в Мэнфорте наверняка есть и другие женщины, дожидающиеся рождения ребенка. Он обязательно найдет ту, что согласится участвовать в эксперименте — еще вчера это казалось невозможным, но слова Капли убедили Арлиана в обратном.
Ну а в самом худшем случае он купит беременную рабыню.
Он никогда не покупал рабов; более того, освободил тех, которые, так или иначе, оказались его собственностью. Разумеется, он отпустит рабыню — но только после того, как она выпьет эликсир.
Подобные действия противоречили его принципам, тем не менее Арлиан был готов переступить через них, если другого выхода не отыщется. Все его познания о волшебстве, почерпнутые в процессе проведения экспериментов, от Голубой Чародейки, бога-пиявки и южных волшебников, убеждали Арлиана, что он на правильном пути.
Наконец Капля спустилась на лифте, а Ворон сбежал по лестнице, и они втроем уселись вокруг стола.
Беседа продолжалась несколько часов, и хотя в процессе переговоров кое-что изменилось, каждый из них остался на прежних позициях: Арлиан намеревался предложить Капле эликсир, Капля была готова его выпить, а у Ворона даже мысль об этом вызывала протест, однако ему пришлось признать, что противостояние с Арлианом и Каплей ни к чему хорошему его семью не приведет.
Они обсудили также вариант, при котором Ворон выпьет эликсир вместе с Каплей; в конце концов было решено подождать, как он скажется на Капле. Арлиан обещал Ворону доступ к яду, если Ворон решит присоединиться к жене.
— Знаешь, Ари, твое обещание убеждает меня в важности эксперимента, — заметил Ворон.
— Я уверен, что это самый важный шаг вперед с тех самых пор, как я вонзил обсидиановый кинжал в сердце новорожденного дракона в пещере Пустоши.
— Тогда сделаем его, — сказал Ворон, вставая. — Хватит разговоров. — Он закатал рукав, обнажив левое предплечье. — Полагаю, тебе потребуется кровь. Если моя жена будет пить человеческую кровь, то пусть она будет моей.
— Я думала выпить свою кровь, — сказала Капля.
— Тебе нужно беречь силы, — сказал Арлиан, взяв Ворона за запястье и поднимая нож.
Через несколько мгновений Ворон уже завязывал руку, а Арлиан вылил несколько капель яда в чашу с кровью; смесь забурлила, над чашей поднялся дым, но Капля тут же схватила ее.
— Нужно сделать это, пока меня не оставило мужество, — пробормотала она и залпом выпила эликсир.
Ворон с ужасом смотрел на жену, Арлиан же поспешно закупорил бутылку с ядом.
Капля задохнулась, чашка выпала из ее рук и разбилась о каменный пол. Рука Капли соскользнула со стола, она потеряла равновесие и начала падать с кресла. Ни один из мужчин не успел ее удержать.
Ворон отшвырнул повязку, прыгнул вперед и в самый последний момент подхватил жену, не дав ей упасть на каменный пол. Каплю начало рвать, и Ворон постарался посадить ее так, чтобы она не захлебнулась.
Только после того как Арлиан поставил бутылку на полку, он вернулся к Капле и Ворону.
— Клянусь мертвыми богами, это омерзительно! — прошептала Капля между приступами рвоты.
— Аллири, — сказал Ворон, отводя испачканные волосы от ее лица. — Аллири, я люблю тебя. — Он посмотрел на Арлиана. — Ты ее отравил.
— Она выпила ту же смесь, которую выпил я, а также все обладатели сердца дракона, — возразил Арлиан, вытирая тряпкой пол и собирая осколки чашки. — Да, эликсир имеет отвратительный вкус, но она не умрет, да и ребенку ничто не угрожает.
— Ты не можешь знать наверняка, — прорычал Ворон. — Яд мог испортиться — сколько ты продержал его в бутылке? Все остальные пили его свежим.
Арлиан открыл рот, покачал головой и только после этого нашелся, что ответить.
— Почему ты сказал об этом только сейчас? — Он опустился на колени рядом с Каплей и осторожно вытер ее лицо чистым полотенцем. — Запах яда не изменился, но это ничего не значит. Если животные умирали…
— Я не умру, — прошептала Капля и закрыла глаза.
— Аллири?
Она ничего не ответила.
— Думаю, она заснула, — сказал Арлиан. — Я потерял сознание, когда яд и кровь попали мне в рот, но вскоре пришел в себя.
— Помоги мне отнести ее в постель.
Они вместе отнесли Каплю в спальню.
Через час Капля мирно спала, а Ворон сидел рядом с ней. Арлиан навел порядок в кухне и удалился в свои покои, чтобы немного поспать. Когда они несли Каплю наверх, открылась рана на боку, нанесенная мечеломом Ворона, и ему пришлось сменить повязку. Покончив с неприятной работой, Арлиан опустил окровавленные пальцы в тазик с водой, который оставили на ночном столике заботливые слуги.
Тонкая струйка крови растворилась в воде, Арлиан вытер руки и стал снимать сапоги. Он уже собрался лечь, когда бросил взгляд на покрасневшую воду.
Кровь превратилась в изображение — и Арлиан узнал дракона, убившего его деда.
— Что ты сделал? — спросил дракон.
Арлиан устало усмехнулся.
— Боюсь, некоторое время никто не сможет ответить на твой вопрос.
— Ты вмешиваешься в деяния Судьбы.
— Это Судьба вмешивается в мою работу, — возразил Арлиан.