Ее умение непринужденно переходить от «вселенских законов» к прозе жизни, наподобие архивов, адресов и прочих атрибутов повседневности, всегда умиляло Славку.
- Что бы мне там сказали? Ну, дали бы адрес… Так я его уже почти знал, я же брал справку в областном архиве. Улица Сосновая, номер дома не указан. А если бы и был указан, то с тех пор все поменялось. Это же частный сектор! Дома сносят, достраивают, перестраивают. Да и, честно говоря, не хотелось оставаться на ночь в чужом городишке.
- Вдруг Мавра Виленина жила в том самом «собачьем доме», который потом сгорел?
- У меня тоже мелькнула такая мысль, но… как-то не вяжется описанный «преподобной Евланией» образ со швеей, вырастившей Григория Ершова. И наша версия рассыпается! Потому что Мавра Ильинична сама себе мстить бы не стала, тем более устраивать «ужастики». Если хочешь знать, я вообще не вижу мотива для мести.
- Про «ужастики» известно со слов Григория, - возразила Ева. - А он, как наследник колдуньи, получил ее дар… и вынужден отводить от себя подозрения.
- Поэтому взял и описал обстоятельства смерти матери в газете, на всю Москву! - парировал сыщик. - Не попадись тебе та заметка, мы бы ничего не знали о Ершове.
Ева вынуждена была согласиться с его доводами.
- Непонятно… - пробормотала она. - Ершова умирает, а Рудневу продолжают запугивать. Выходит, Григорий выполняет магические ритуалы вместо матери?
- Ева! - взмолился Всеслав. - Давай смотреть на дело здраво! У нас нет оснований считать «пришлую» женщину из Березина и Мавру Ершову одним и тем же лицом.
- Соседка показывала мне ее фотографию, - заупрямилась Ева. - При отвратительном качестве снимка женщина на нем - красивая. Надо попросить фото - не у Григория, разумеется, и показать его Демьяну Локшинову.
- Хорошо. Это можно. Съезди, пожалуйста, к соседке Ершовых и попроси фотографию. Вы уже знакомы, тебе будет проще с ней договориться. А я разыщу Локшинова, попробую с ним поговорить. Вдруг он узнает Мавру? Пусть она не та, из-за которой он чуть не повесился, но ведь жили они в Березине примерно в одно и то же время.
Смирнов почувствовал, как он хочет спать. Глаза слипались.
- Иди, отдохни, - сжалилась Ева. - Ты спишь сидя.
Оставшись одна, она погрузилась в раздумья. Получается, с Березином ее предположения оправдались: за Рудневой грешок тянулся именно оттуда. Но кто же ей отомстил? Возлюбленная умершего жениха? Тогда при чем тут остальные жертвы? С Ершовой не повезло, пока непонятна ее роль в тех событиях. Кстати, мальчик у нее от кого родился? Где его отец? Теперь этого не установишь - Мавра Ильинична упокоилась с миром, а Григорий вряд ли в курсе.
«Пришлая» женщина прожила в Березине недолго, поэтому ее не запомнили. Да и место она выбрала не лучшее - подозрительный дом, пользующийся дурной славой. Сама держалась особняком, к ней побаивались ходить - вот и не обзавелась знакомыми. Смирнов правильно сделал, что вернулся в Москву: в Березине больше искать нечего.
Кроме Локшинова, остается Волоколамск и двоюродные сестры Гордея Руднева. Тоже, скорее всего, пустышка - они родились уже после отъезда их матери из Березина. А старшая сестра Катерины унесла все, что знала, в могилу. Тупик получается.
- Сама-то я верю в порчу и сглаз? - спрашивала себя Ева. - Если бы магические ритуалы так просто лишали людей жизни, тайное ремесло получило бы невиданный размах. Особенно сейчас. Идеальный способ устранять соперников, конкурентов и обидчиков! Главное - ненаказуемый. Нет закона, запрещающего нанесение вреда путем привлечения потусторонних сил.
«Что-то здесь не то, - думала она. - Не то… Связь с прошлым несомненно есть - симптомы «болезни» неверного жениха Кати Зотовой подозрительно похожи на симптомы ее собственной хвори. Ершова тоже кашляла. Тогда она не может быть «пришлой» красавицей из Березина. Искать следует некую даму в возрасте от пятидесяти лет и больше… которая… которая…
Как назывался тот дом? «Собачий»? Мило. В истории странных смертей фигурируют собаки, - Марсик, ротвейлер Дик… возможно, и другие невинные псы. На них тоже магия действует?»
Ева запуталась. Она сварила себе крепкий кофе, выпила две чашки и продолжала рассуждать. Попала ли в ходе расследования бывшая обитательница «собачьего дома» в поле зрения? Должна была… Мать Руднева отпадает, Ершова под вопросом - и обе они мертвы. Остается Ирина, жена Гордея Ивановича, но тут возраст не соответствует. Тогда кто же? Соседка Ершовых? Она одинокая… Нет, ерунда! Соседка Катерины Рудневой по абрамцевскому дому? Вряд ли они могли поселиться рядом - колдунья и та, что обращалась к ней за «черным» делом. Катерина из Березина не зря сбежала: или от людской молвы, или совесть замучила. Так от совести не убежишь - всюду догонит.
Еще было непонятно, почему между событиями в Березине и странными смертями в Москве прошло столько времени? Запоздалое возмездие. А другие жертвы?
- Другие нас не касаются, - прошептала она. - Нам бы с Рудневой разобраться и отчитаться перед клиентом.
Ева лукавила. Любое расследование заканчивается только тогда, когда выяснены все обстоятельства, все факты занимают соответствующие места и все точки над «i» расставлены.
Она выпила последнюю чашку кофе и начала собираться. Методом дедукции, по примеру Шерлока Холмса, разгадать загадку не получалось. Значит, как говорит Славка, придется поработать ногами: съездить к соседке Ершовых для начала и попросить у нее фотографию Мавры.
Ева на цыпочках пошла к шкафу за вещами. С дивана раздавалось мерное сопение. Она оделась, закрыла за собой дверь и побежала по лестнице вниз.
Летнее утро - теплое и сырое - обещало дождливый день. Парило. Ева, придумывая предлог для получения снимка, спустилась в прохладу подземного перехода.
Глава пятнадцатая
Лысеющий майор сидел в кабинете Межинова и отвечал на вопросы.
- Топчетесь на месте? - рыкнул на него Рудольф Петрович. - Хоть какие-то сдвиги есть?
Майор собрался с духом и удрученно покачал головой:
- Почти никаких. Ищем.
- Что вы ищете? Прошлогодний снег?
Заместитель Межинова развел руками.
- Все работают. Ходят по адресам, опрашивают людей. Проверяют окружение. Запланированные мероприятия…
- Хватит! - разозлился подполковник. - Мероприятия! Знаю я ваши мероприятия. Кучу бумаг, небось, исписали, а воз и ныне там.
Он непрестанно думал о Карине, о том, что она рассказала. Колебался, говорить майору или нет. Не хотелось впутывать в свои личные отношения сотрудников.
- Так ведь расследование неофициальное, - оправдывался заместитель. - В принципе…
- К черту принципы! - взревел Межинов. - Люди умирают без всяких принципов! Встречайтесь с врачами, с экстрасенсами, в конце концов… погадайте на кофейной гуще, если у вас нет других методов! Но разберитесь, что за дьявольщина происходит, и доложите.
- Слушаюсь.
Майор обиженно сопел, его лоб покраснел, покрылся капельками пота. Дело ему поручили скользкое, его и делом-то не назовешь. Беседовать с людьми велено осторожно, дабы не вызвать лишних пересудов. А их уже сто раз расспрашивали. Одни боятся говорить, чтобы на себя беду не накликать, другие стараются не попасть впросак, сболтнув глупость. Третьи не хотят, чтобы их приняли за ненормальных, четвертые… Ох, и дурацкое же положение складывается! Подозреваемых много, но конкретно - никого. Доказательств насильственной смерти умерших до сих пор не получено. Систематическими такие случаи не являются - просто они похожи, вот и все. Странно, как на них вообще обратили внимание.
Один профессор-пульмонолог, к которому майор обращался за консультацией, сказал прямо: «Вы себе представляете, молодой человек, сколько людей ежегодно умирает от воспаления легких и прочих заболеваний органов дыхания? Организм человека может по-разному среагировать на обычное респираторное заболевание, на применяемые препараты - начинаются осложнения, отеки тканей, недостаточность сердечной деятельности и множество сопутствующих патологий, приводящих к летальному исходу. Это не редкость. А во время эпидемий в больницы поступают сотни пациентов со схожими симптомами! Никто не ведет подобной статистики».
Майор вышел из кабинета профессора в еще большем замешательстве, чем вошел туда. Не мог же он сказать врачу, что есть одна деталь, объединившая подозрительные случаи: предупреждение о грядущей смерти. Это уже проблема не медицинская, а уголовная! Или нравственная. Человека запугивают, он начинает испытывать нарастающий страх, стресс, подсознательно соглашается с наказанием за свои прегрешения - а их при желании может отыскать у себя любой, - и наступает расплата в виде недомогания. Страх усиливается, нервы провоцируют дальнейшее развитие болезни, сердце сдает, и… как результат - смерть. Вполне правдоподобная схема! Именно такую нарисовал майору знаменитый специалист по психологии. Подобным методом, мол, пользовались жрецы Древнего Египта для воздействия на неугодных. И получалось, о чем свидетельствуют письменные источники.
Увы, в эту схему кое-что не укладывалось. «Страшилки» могли сработать на людях малодушных, мнительных, а они всегда срабатывали безотказно. Хотя… разве кто-то подсчитывал случаи, когда они не возымели действия? Такие факты неизвестны, потому что ими никто не интересовался. Люди восприняли запугивание как дурную шутку и забыли о ней.
- Где вы витаете? - неприязненно спросил Межинов подчиненного. - В облаках? Пора спускаться на грешную землю, майор.
- Вот именно… - машинально подтвердил тот, кивая.
- Вы свободны, - со скрытой угрозой произнес Рудольф Петрович.
Майор вышел из кабинета, в задумчивости зашагал по коридору. Он все еще не решался доложить начальнику, что идет параллельное частное расследование похожих случаев. Возможно, стоит объединить усилия? Черт его знает, этого Межинова… как он на это посмотрит? Человек в управлении новый, недавно назначенный на занимаемую должность. Какой у него характер? Что преобладает, здравый смысл или амбиции?