- Нет.
- И я так считаю! - обрадовалась Ева.
- Я имел в виду, ты никуда не поедешь. С женой Руднева я поговорю сам.
Ева рассердилась, долго ворчала, смывая с тела густую пену с запахом чайного дерева.
- Ну и ладно, - бормотала она. - И плевать! Начну занятия с новой ученицей. Смирнов еще пожалеет, что отказался от моей помощи.
Сыщик уже раскаивался в чрезмерной резкости тона, которым говорил с Евой. Можно было бы и помягче. Но он и думать не желал об участии Евы в его делах. Хватит с нее того, что он будет все подробно ей рассказывать.
Улыбаясь, он представлял, как она сейчас бушует и ворчит. Пусть возмущается, лишь бы с ней ничего не случилось: Ева была так близка и дорога ему, что он не собирался больше подвергать ее малейшему риску.
Ирина Руднева ждала Всеслава, прогуливаясь по набережной. С реки тянуло прохладой, мимо неторопливо проплывал прогулочный катер.
Танцовщица из «Фуэте» оказалась необычайно прямой, по-балетному изящной, красивой молодой дамой. Ее волосы, традиционно собранные сзади в пучок, были закреплены шпильками на затылке, длинную шею украшало золотое колье. Свободная светлая юбка из хлопка и такая же блузка выглядели безупречно. Мадам Руднева вполне могла бы работать манекенщицей - и внешность, и рост, и телосложение ей это позволяли. Беременность и роды не оставили после себя никакого следа.
Ирина с интересом разглядывала Смирнова, пока он шел к ней навстречу.
- А вы в отличной форме!
- Ну, до вас мне далеко, - усмехнулся сыщик.
Жена Руднева опустила глаза.
- Я хочу объяснить, почему отказалась разговаривать с вами у себя дома. Не желательно, чтобы нашу беседу прослушивали. Все эти шутки с «жучками» могут иметь реальную подоплеку. Во всяком случае, я предпочитаю отвечать на ваши вопросы на открытом воздухе.
- Техника не стоит на месте, - сказал Смирнов. - Если кто-то задастся целью, он услышит нас и здесь. Впрочем, раз вы так решили…
- Да! - перебила его Руднева. - Я так решила. Будем разговаривать в парках, на улицах, где угодно… только не в нашей квартире.
- Вы напуганы? Вам есть, что скрывать?
Ирина растерялась. Как у всякой красивой женщины, у нее были тайны.
- Вы гарантируете конфиденциальность? - волнуясь, спросила она. - Мой муж и свекровь не должны ничего узнать. Обещайте! Или я не скажу ни слова.
- Обещаю. Все останется между нами, - заверил ее Всеслав. - Это условие моей работы. Люди доверяют мне самое сокровенное, как врачу или психоаналитику. Иначе я не смогу помочь им. Не поставив диагноз, не вылечишь болезнь.
Он произносил банальные, примитивные фразы, но Рудневу это успокоило.
- Конечно, - кивнула она царственно посаженной головой. - Меня очень пугает то, что творится вокруг нас. Пусть все поскорее закончится.
Она шла, нервно покусывая губы; за ней тянулся воздушный шлейф французского аромата.
- Кто, по-вашему, терроризирует вашу семью? - спросил сыщик. - У вас есть подозрения, не так ли?
Она пожала точеными плечами, обдав спутника волной запаха духов.
- Если у вас хватит терпения, я расскажу вам историю моей жизни - вероятно, обыкновенную для вас, но драматическую для меня. Я ведь провинциалка, из Ставрополья, там училась, росла… потом потянуло меня в столицу. В классе я была самая некрасивая - большегубая, скуластая, тощая и длинная. Мальчики в мою сторону не смотрели, девчонки поднимали на смех, дразнили. Спасал балет. После уроков я собирала сумку с трико, пуантами и шла в зал - готова была пропадать там сутками. Усердие себя оправдало - меня заметили, взяли в детский ансамбль «Сударушка». Когда выросла, встал вопрос: кем быть? Я уже тогда грезила танцами, а отец уперся, требовал, чтобы я поступала в институт. Все равно, какой - лишь бы получить диплом о высшем образовании. Я честно пробовала сдать экзамены в торгово-экономический, провалилась… и уехала в Москву.
- Вот так прямо взяли и уехали? - удивился Смирнов. - Без денег? Без знакомств? Без возможности у кого-нибудь остановиться?
- Денег мне едва хватило на билет, - призналась Ирина. - А знакомства? Был у меня в Москве знакомый - Олег Загладин. Ансамбль «Сударушка» разъезжал с гастролями по всей стране, в том числе однажды мы выступали и в столице на молодежном фестивале. Этот Олег руководил взрослым танцевальным коллективом, он ходил на наши репетиции, подбирал себе перспективных девочек. Я ему приглянулась, но возрастом не вышла. Он тогда со мной поговорил, адрес свой дал, телефон в Москве. «Если надумаешь, - сказал, - приезжай ко мне, помогу устроиться». Ну… после провала на экзаменах в институт я его и вспомнила. Позвонила, он с трудом сообразил, кто я такая, но в помощи не отказал. Приезжай, мол, о деньгах не думай - на первых порах поддержу, потом сама начнешь работать. Я наивная была, глупая. Поверила… думала, он мои способности оценил, а он оказался птицей другого полета: падким на юных длинноногих девчонок, притом обязательно девственниц. Что было дальше, вы можете догадаться… Явилась провинциальная девица в Москву - жить негде, средств на существование нет, один бог и царь - Олег Загладин. В первый же день он отобрал и спрятал мой паспорт, поселил у себя на даче. Прежде, чем получить работу, мне пришлось переспать не только с ним, но и с дюжиной его дружков - таких же похотливых подонков. Вытворяли они со мной такое… язык не поворачивается говорить! Но хоть не обманули, пристроили в балетную группу «Арабеск», больше похожую на стриптиз на пуантах. Экзотика! И мужиков заводит. В этом «Арабеске» я промучилась год, потом мне повезло - случайно заметил меня один человек, познакомил со своим другом, руководителем «Фуэте». Еле я от Загладина вырвалась! Но зла на него не держу - сама виновата. Возвращаться в Ставрополь не хотелось, идти учиться - тоже. Куда? За какие деньги? Я танцевать люблю, а не мозги напрягать. Вы меня презираете?
- Нет, - искренне ответил Всеслав. - А в «Фуэте» тоже царят… э-э… легкие нравы?
- В общем, да. Но тут хоть никого ни к чему не принуждают - все по доброй воле, а не от безысходности. И платят хорошо. Если женщина замужем, как я, например, к этому относятся с пониманием. Если она просто не желает вступать в интимную связь, это ее право. Выступления в ночных клубах бывают на грани приличия, но не переходят ее. Кстати, в одном из таких ночных заведений я и познакомилась с Рудневым. Влюбилась сразу без памяти, ни о каком расчете речь не шла. Имя его меня поразило - Гордей, первый раз встретила мужчину с таким именем. И вообще… все у нас с ним в первый раз - любовь, свадьба, ребенок… Он до меня тоже не был женат.
- Вы любите своего мужа?
Ирина помолчала, глядя на волны, бегущие по мутной воде.
- Очень. Он меня ни о чем не спрашивал… я имею в виду, о прошлом. Никогда словом не обмолвился, какую жизнь я вела. Хотя догадывался, наверное. И я ему за это благодарна. Иногда я думаю, что у меня вовсе не было прошлого, что моя жизнь началась с чистого листа, когда мы с Рудневым познакомились. Он дал мне все, о чем я даже не мечтала.
- А почему вы настояли на том, чтобы продолжать работать в «Фуэте»? - поинтересовался сыщик. - Разве муж вас не обеспечивает?
- Разумеется, обеспечивает. Гордей ни в чем мне не отказал, ни разу. Но… я не могу быть полностью зависимой от мужчины, пусть даже самого любимого и любящего. Мой опыт приезда в Москву и ужасного, почти рабского существования у Загладина оставил глубокую зарубку. Человек должен быть в состоянии иметь крышу над головой, прокормить себя, одеть. Мне такую возможность дает танец - больше я ничего профессионально делать не умею. «Фуэте» - знакомый мне коллектив, неплохие люди; в общем, меня пока устраивает. С возрастом придется подумать о смене работы. Не представляю себе, что это могло бы быть.
- Вы полагаете, происходящее в вашей семье связано с вашей работой?
Ирина отвернулась, смахивая слезы. Ее аккуратно подведенные глаза размазались. Она вытащила зеркальце и принялась вытирать потеки краски.
- С самого рождения меня преследуют неудачи! - горько воскликнула она. - Или наоборот - я счастливая. Как это назвать? Моя мать рано умерла, зато у меня оказалась чудесная бабушка. Я не поступила в институт, зато переехала в Москву. Здесь мне пришлось туго, но я все-таки получила работу, выжила, встретила Руднева, мы полюбили друг друга. У меня сложилась прекрасная семья, родился здоровый ребенок… и снова надвигаются тучи. Неужели черные полосы у судьбы никогда не кончаются?
Смирнов развел руками.
- Жизнь испытывает нас на прочность, - сказал он. - Наверное, так или иначе, это происходит со всеми.
Ирина привела в порядок лицо, успокоилась.
- Выходя замуж, я ужасно боялась, что Гордей станет попрекать меня прошлым. Вряд ли он заблуждался насчет девушек, подобных мне. Но распущенность - не мой стиль! Думаю, он намеренно обходил и продолжает избегать говорить, размышлять об этом. Он просто закрыл глаза на эту часть моей биографии, не будучи уверен в том, что сможет принять всю правду обо мне. Лучше сделать вид, словно этого не было. Мы оба притворяемся! И судьба нас наказывает за малодушие.
- Вас кто-то шантажирует? - догадался Всеслав.
- Когда я ушла от Загладина, у него начались серьезные проблемы. Он ведь выпивал, баловался наркотиками… и на чем-то попался. То ли у него нашли травку, то ли получился скандал из-за какой-то малолетки - слухи ходили разные. Олег вынужден был скрываться, уехал… я уже забыла о нем. Шесть лет мы не виделись. И вдруг: иду с репетиции к такси и встречаю его на улице, случайно. То есть я тогда подумала, что случайно, а на самом деле Олег интересовался мной, узнал, что я вышла замуж за обеспеченного человека, и решил поживиться. Он специально поджидал меня у выхода… Я не сразу его узнала - небритый, опустившийся… худой.
- Что он у вас потребовал?
- Денег, конечно, - вздохнула Ирина. - Чего же еще? Он напомнил мне о том, как помог устроиться в Москве, и сказал, что долг платежом красен и что теперь моя очередь помочь ему. Сумма, которую он попросил, была незначительной, и я охотно согласилась, только бы он отстал.