азалась невозможной. Конечно, она понимала, что до нее у Мура были женщины, но чтобы он встречался одновременно и с ней, и с Лорой, – это было слишком. Вот тогда-то она окончательно убедилась, что ее используют. И что Мур вместе со своей любовницей Лорой сделают все возможное, чтобы в случае удачного исхода дела, связанного с Вудзом, избавиться от нее, Эдит, в первую очередь.
«Он – зверь, Эдит! Ты должна опасаться его! Он убивает всех женщин, с которыми спит. Он убил целую семью в Москве, где я работала служанкой. Он застрелил мою подругу… и ее маленького сына. А теперь он хочет стравить нас…»
Услышав это, Эдит сразу же представила себе Москву, где бывала однажды зимой, увидела много снега, башни Кремля, затем перед ее глазами возникла незнакомая ей квартира, а в ней – Лора с пылесосом в руках; потом появилась молодая женщина с ребенком на руках и Мур почему-то в военной форме с автоматом наперевес, расстреливающий всех… Картина получилась столь ужасная, что Эдит, потрясенная, не могла выговорить ни слова. Следующие слова, произнесенные Лорой, она слышала как бы издалека:
«Если у меня не получится убить Арчи, то он заставит это сделать тебя… Еще он убил женщину… Ее фамилия Полонская. Он – сумасшедший, Эдит… Нам надо объединиться, чтобы избавиться от него. Мы должны убить его, чтобы освободиться. И я сама помогу тогда тебе выйти замуж за Арчи. Вот только не знаю, захочет ли он говорить со мной, когда узнает, что я обманывала его…»
Вот эти главные слова, что она должна была услышать в первую очередь и которые подтолкнули к тому, чтобы она приняла важное для себе решение: «Он – сумасшедший» и «Нам надо объединиться…»
После этих слов она уже не чувствовала себя так одиноко. Она знала, что если поможет Лоре, то Лора поможет ей даже в том случае, если вскроется смерть Мэй. И тогда они, все трое – Эдит, Арчи и Мэй, – объединятся, и им не страшна будет никакая полиция. Разговор с отчаявшейся и перепуганной Лорой сделал Эдит чище, добрее. И, уже покинув комнату, где оставалась Лора, Эдит хотела тотчас вернуться, чтобы успокоить ее и сказать, что она все поняла и что она непременно поможет ей. Но ей помешала Мардж, которая неслась на всех порах к Лоре с телефонной трубкой в руке.
Эдит поднялась к себе и стала думать, что же ей делать. «…тот самый Мур, который по средам в три часа насилует меня…» Эдит взглянула на часы – у нее оставалось еще много времени. Его хватит на все: и на то, чтобы проникнуть в комнату Лоры, пока ее там не будет, чтобы взять что-нибудь из ее одежды, и заглянуть в библиотеку, где на стене висит охотничье ружье, причем, как сказал однажды Арчи, заряженное на случай, если в дом проберутся воры.
Господи, подумала про себя Эдит, как же все просто и удачно складывается!
Она надела платье Лоры и, вооружившись ружьем Арчи, отправилась в лес – на свидание с Муром.
…И вот теперь он, ее любовник, лежал перед ней неподвижный и неопасный, и Эдит, почувствовав необычайную легкость в душе и в теле, вскочила с земли, отряхнулась, вдохнула полной грудью свежий лесной воздух и громко, в голос, расхохоталась…
Глава 16
После отъезда Земцовой Левин с Шубиным почти сутки провели в квартире Лоры безвылазно: ждали, когда же объявится Скуфин или его люди. На следующий день, вечером им позвонил Харыбин и напросился на ужин. Отказать человеку, который так много сделал для следствия, они не могли, и Левин, который места себе не находил и вздрагивал от каждого телефонного звонка, был даже рад такому стечению обстоятельств. Ему казалось, что чем больше в квартире людей, тем легче справляться с тоской. Он знаками показал Шубину, который взял трубку и говорил с Харыбиным, что сам приготовит ужин и даже сбегает за водкой, лишь бы Харыбин пришел, лишь бы быстрее пролетело время ожидания.
– Ты это из вежливости? – поинтересовался Игорь после разговора с Харыбиным. – Или действительно хочешь, чтобы он приехал сюда? Он что, внушает тебе доверие?
Левин, покраснев при мысли, что своей настойчивостью, быть может, доставил неудобство Шубину, посмотрел на него совсем потерянным взглядом и беспомощно развел руками:
– Если честно, то, по мне, пусть сюда приходит кто угодно, только бы заполнить время… Лишь бы развеяться. Хоть бомжи, целый десяток, мне все равно… И не в Харыбине дело. Я и сам не могу понять, что со мной происходит. Вы с ним не ладите? Из-за Земцовой?
– Да какая разница… Он всегда помогал и будет ей помогать. – Шубина внезапно охватил приступ ярости и откровенности одновременно. – Разве ты не видишь, как она ко мне относится?
– Нет… По-моему, у вас все отлично!
– Харыбин, как ты уже знаешь, ее бывший муж. Крымов, с которым она должна встретиться в Лондоне, ее бывший друг, так скажем… И только я у нее перманентный любовник и друг в одном флаконе. Она, я думаю, презирает меня за то, что я ей все прощаю и не могу с ней расстаться. Она использует меня, понимаешь, Сергей?
Левин с недоверием посмотрел на него:
– Ты что?! Да работать рядом с такой женщиной – счастье! Это она-то тебя использует? Да она сейчас, можно сказать, жизнью ради нас рискует, отрабатывает деньги, а мы с тобой водку пить станем… Да ты должен радоваться, что она рядом. А что касается всех ее бывших – это уж она сама должна выбрать. Ты не должен держать ее на привязи. Разве ты не видишь, что она совсем не такая, как, скажем, Лора. Лора была домашней, тихой, без амбиций и с кучей комплексов. А Земцова – женщина неординарная, сильная, таких не привязывают к плите или детской люльке. Она может куда больше, чем простая женщина.
– Ты что, влюбился в нее? – вдруг рассмеялся Шубин.
– Конечно, а что, разве не видно? – Теперь и Левин улыбнулся. – Если серьезно, то она мне действительно нравится. Но что-то мне подсказывает, что я тебе не конкурирующая фирма. Такие, как я, ее никогда не заинтересуют. Я бы даже не удивился, если бы она предпочла и тебе, и Харыбину с Крымовым, всем вам, вместе взятым, одного Мура. Пусть он преступник, но он – личность, он сильный, понимаешь? А мы с тобой, ты только не обижайся на меня, мы с тобой, Шубин, слишком мягкотелые, слишком нежные для нее… Но мне бы хотелось измениться. Хотелось бы, чтобы и на меня обращали внимание такие вот женщины, как Земцова. Не знаю, что мне нужно для этого. Может, заняться спортом, научиться владеть оружием или попытаться устроиться на работу, связанную с риском. Словом, чтобы женщины увидели во мне настоящего мужчину. У меня знаешь какая еще проблема? Глаза на мокром месте. Вот я думаю о Лоре, и у меня уже глаза полны слез. Это плохо для мужчины, ведь так? А ты?
– Никогда не замечал. Но поверь, что спорт и пистолет в кармане – это еще не все. Вот, взгляни на меня. Я – спортсмен, нахожусь в отличной форме. Занимаюсь довольно опасным делом. И что же? Земцова не взяла меня с собой. Она знала, что в Лондоне ее встретит Крымов…
– Он что, супермен? Хорош собой или?..
– Он прежде всего сукин сын, понятно? Но он мой друг, и я, как это ни странно, понимаю его и люблю по-своему.
Так, разговаривая, они перешли на кухню, и Левин принялся чистить картошку. Шубин достал из холодильника помидоры и стал готовить салат. Когда в передней прозвенел звонок, Шубин с Левиным переглянулись: для Харыбина было рановато.
– Пойду открою, – сказал Шубин, на всякий случай сунул пистолет в карман куртки и двинулся к двери. Взглянул в «глазок». – Кто там?
– Я к Лоре, – ответил из-за двери женский голос, и появившийся в прихожей Левин, метнув быстрый взгляд на застывшего перед дверью Шубина, удивленно вскинул брови. Затем подошел ближе и тоже посмотрел в «глазок»:
– Кто там?
– Мне нужен Левин, – ответила женщина, лицо которой было довольно трудно разглядеть, поскольку оно находилась в тени. – Я – Зина…
– Это соседка Лоры, открой, – шепнул Левин Шубину, и они открыли дверь.
– Привет, – сказала Зина, увидев за спиной Игоря Левина. – Узнаете меня?
– Конечно, конечно, проходите, пожалуйста.
Зина зашла, огляделась.
– Лора не появилась? – спросила она Левина и взглядом, обращенным в сторону стоявшего рядом Шубина, как бы спрашивая у Левина, можно ли ей говорить.
– Познакомьтесь. Это Зина, бывшая соседка Лоры, а это Игорь, мой друг, – сказал Левин, подчеркивая последнее слово. – Что-нибудь случилось? Лора не звонила? Да вы проходите, садитесь… Сейчас ужинать будем…
Зина прошла в комнату, села в предложенное ей Левиным кресло и стала осматриваться. Потом достала сигареты и, спросив разрешения, закурила. Шубин принес ей пепельницу. Он и сам с интересом разглядывал хорошо одетую, красивую гостью. Что-то подсказывало ему, что сейчас они узнают от нее нечто очень важное, касающееся Лоры.
– Нет, – вздохнула она, – Лора не звонила, и я ничего о ней не знаю. Просто она не выходит у меня из головы… Я говорила о ней с нашей общей соседкой, Антониной Егоровной, той самой, которой вы вернули щенка, – говорила она, обращаясь к Левину. – Спрашивала, не помнит ли она, чтобы у Захаровых в Лондоне были какие-нибудь родственники или знакомые, которые могли бы прислать вызов Лоре…
Левин сидел красный как рак: Зина в присутствии Шубина выдавала его, Левина, с головой. Ведь это он разболтал Зине о том, что Лора в Лондоне. В первые мгновения, увидев Зину, он так обрадовался, что меньше всего беспокоился о том, что она скажет что-то лишнее, что может поставить его перед Шубиным в неловкое положение. Он почувствовал, что она пришла неспроста, что ей есть что сказать ему о Лоре. Но вот теперь, когда она чуть ли не с порога бухнула про Лондон, он понял, что теперь ему будет трудно оправдаться и перед Шубиным, и перед Земцовой. Он чувствовал себя чуть ли не предателем. Шубин между тем всем своим видом показывал, что его очень интересует то, что говорит Зина.
– И что же ответила ваша соседка? – спросил он.
– Представляете, она рассказала мне, что однажды, когда она зашла к Захаровым и там была одна Нина Николаевна, тетка Лоры, позвонил какой-то человек по имени Арчи, и Нина Николаевна разговаривала с ним. Антонина Егоровна говорит, что сразу почувствовала, что мешает ей своим присутствием, потому что Нина занервничала и так посмотрела на нее, что той пришлось уйти. Но имя этого человека она запомнила… – Зина сделала небольшую паузу, словно собираясь с мыслями, а потом добавила: – Антонина Егоровна очень порядочная женщина, но она, как и все мы, немного любопытна. Так вот. Она немного задержалась в прихожей, понимаете? Она сгорала от любопытства и не могла не послушать, о чем же Ниночка может говорить с мужчиной из Лондона…