Существует тенденция, что сложные, непроработанные отношения с матерью повышают риск того, что отношения женщины с собственной дочерью также будут складываться нелегко. Это связано с проективной природой психики. Нерешенные отношения с матерью, непринятие ее, страхи и обиды обычно рикошетом бьют по отношениям с дочкой. Происходит это в результате триггеров, на которые мы налетаем, становясь сами родителями. Схожие ситуации ассоциативно отбрасывают нас в прошлое, поднимают чувства и воспоминания, связанные с этим порой болезненным опытом. Например, ваша дочь капризничает, а вы как мать не справляетесь и сердитесь, в эти минуты она может напоминать вам маленькую себя, а вы сами – свою мать. Или дочь пошла в детский сад, и эти запахи, шкафчики, площадки и поделки возвращают вас в собственное прошлое, где, может быть, вы были счастливы, а возможно, нет. Вот школа – и снова калейдоскоп событий и чувств. Такие переживания прошлого проецируются на переживания настоящего, мысли и поведение, которое чаще машинальное, чем осознанное. Карин Белл по этому поводу замечает: «Появление дочери может воскресить неосуществленные желания женщины и ее сохраняющиеся страхи, возникшие в отношениях с матерью. Такие желания и страхи женщина проецирует на дочь. Многочисленные недоразумения между матерью и дочерью заранее запрограммированы»[53].
У вас родилась дочь. У вашей матери – внучка. Это событие в вашей жизни и в ее. Нередко с рождением внуков многое меняется в поведении старшей женщины. Статус бабушки может ее сближать с собственной дочерью, отдалять или создавать новые конфликты. Об этом пойдет речь дальше.
Бывает так, что в определенный момент жизни матери и дочери отдаляются, но когда появляются дети/внуки, часто (но конечно, не всегда) между ними начинается сближение. Это происходит по разным причинам – психологическим и практическим. С одной стороны, дочь, встретившись с теми же трудностями и заботами, что и мать, начинает иначе смотреть на родительство и воспитание, быть снисходительнее к своей маме. Уставая сама, она понимает, как может нарастать раздражительность и нежелание играть с ребенком, как иногда просто хочется «потупить» перед телевизором или телефонным экраном, как хочется, чтобы все оставили в покое. Большинство из нас начинают лояльнее относиться к родителям после того, как сами сталкиваются с жизненными трудностями и трудностями материнства.
С другой стороны, и мать к моменту появления внуков тоже в чем-то меняется. Иногда, будучи не готовой к роли матери в молодости, она охотно заботится о появившемся малыше и проявляет нерастраченную материнскую нежность, став старше.
Сближение матери и дочери также может происходить и из практических соображений, например, дочери нужно работать, а за ребенком кому-то нужно присматривать. В этом случае отношения двух женщин могут складываться по-разному, в зависимости от того, хочет ли бабушка посвящать так много времени внукам, на каких условиях, чувствует ли уважение и благодарность со стороны дочери или, напротив, переживает, что дочь использует ее.
Отношение к роли бабушки (от восторга до отрицания) является результатом предыдущих ожиданий или опасений. И быть бабушкой – нелегкая задача, поскольку, кроме связи бабушка – внуки, есть не менее важная связь мать – дочь. Быть матерью матери требует и мудрости, и эмпатии, и деликатности.
Распространенной ошибкой бабушек является стремление сохранить статус главной женщины в семье. Обычно это сопровождается стремлением отстранить дочь и забрать внуков себе. В этом случае бабушка лучше «знает», как нужно воспитывать, открыто или косвенно заявляя, что ее дочь плохая мать: может быть, потому, что неопытная, а может быть, потому, что «плохая» дочь. Участие в жизни внуков может обернуться борьбой за власть, способом вернуть контроль над дочерью и свой статус.
В свою очередь распространенной ошибкой дочерей является верование в то, что мать обязана быть вовлечена, что ее личная жизнь заканчивается с появлением внуков. «Взрослая дочь считает, что мамой можно постоянно пользоваться как палочкой-выручалочкой во всех жизненных перипетиях. Мама должна и внуков растить, и по хозяйству помогать, и про свою личную жизнь забыть. Но ваша мама уже вырастила вас, и она имеет право отдохнуть. Не забывайте об этом и не возмущайтесь, если мама отказывается посидеть с внуками или собирается на отдых. Она это заслужила», – замечает Тина Уласевич[54].
Взрослые дочери в своем отношении к матерям продолжают находиться в рамках системы координат, о которой шла речь в одной из глав. В рамках такой системы описывается контакт (слиятельный или дифференцированный) или отстраненность, лежащая за ее пределами и описывающая состояние не-контакта. В рамках предложенной системы координат мы можем наблюдать отношения по типу слияния, где личностные границы крайне условны, или по типу разделения, где зоны ответственности каждого обговорены и понятны. И, как уже говорилось ранее, слиятельные и дифференцированные отношения могут быть доброжелательными или враждебными.
Во многих семьях слиятельная модель является естественной, она переходит из поколения в поколение автоматически. И часто именно потому, что дочь наблюдала тесную связь своей матери с бабушкой (как связь любви, так и связь ненависти), в будущем ей сложно отстоять свое право на большую дистанцию. Таким образом, мать продолжает вмешиваться в дела дочери, ее семью и быт. И это кажется совершенно естественным, только почему-то болезненным. Границы оказываются нечеткими, как и понимание того, кто за что отвечает и кто на что имеет или не имеет права. Такие тесные связи, с одной стороны, могут облегчать бытовые задачи, но с другой – создавать психологические конфликты и путаницу на уровне того, кто что должен и кто что может. Со временем накапливается все больше обид, претензий между всеми участниками большой семьи и неудовлетворенность жизнью[55]. И очень часто в слиятельных отношениях дочь продолжает чувствовать себя рядом с матерью девочкой, независимо от возраста, испытывая чувства вины, стыда, страха и собственной «плохости».
Ей двадцать, тридцать, сорок лет, а она все еще малышка или стареющий подросток. Мать в ее глазах до сих пор стоит на иерархической вершине, тогда как она по-прежнему где-то у подножья. Она держит на коленях собственного ребенка, отправляет его в школу или институт, но чувствует себя так, словно является мамой понарошку. Происходит это обычно в тех случаях, когда старшая женщина так и не отпустила младшую, продолжая сливаться с ней, вмешиваться в ее жизнь, давать советы, отчитывая и требуя выполнения собственных желаний.
Мне не раз приходилось слышать истории о том, как мать, живя отдельно, считает также своей квартиру дочери, она бесцеремонно может приходить, когда хочет, не согласовывая это с планами дочери, даже не предупреждая звонком, что безмерно возмущает их дочерей. Я спрашиваю своих клиенток: каким образом матери это удается? У нее есть ключ от квартиры? И оказывается, что да, что сами дочери давали ей эти ключи, с самого начала никак не препятствовали материнским «налетам», участию в хозяйстве, помощи с домашними делами, хотя внутри себя злились и возмущались. Некоторые из них никогда не говорили своим матерям, что их это не устраивает, что материнская помощь – в тягость. Но откуда тогда матери знать, что дочери это не нравится? Никто из нас не умеет читать мысли другого.
Многие дочери изначально настроены на то, что мать не поймет, что она обидится, разозлится, накажет тем или иным способом, оборвет связь. В действительности часто это не так. И хотя, правда, можно встретиться с некоторым сопротивлением (которое всегда сопутствует изменениям, тем более в прочно укрепившейся системе отношений), практика показывает, что новые традиции и правила общения приживаются, если быть последовательными и стойкими в удержании границ, а также доброжелательными по форме.
Деструктивные или просто не устраивающие вас формы поведения в той или иной мере все равно сохраняют связь между вами и матерью, позволяют вам получать внимание друг от друга. Поэтому, прежде чем бороться с ними, подумайте об устраивающей вас замене. Как и с помощью чего вы сможете поддерживать отношения? Как вы хотите уделять друг другу внимание? Сохранять близость? Если, конечно, у вас отношения, в которых такая близость в принципе возможна, отношения, в которых есть привязанность и любовь. И тогда, попросив маму что-то не делать, предложите альтернативу, при которой она будет чувствовать себя нужной, пусть и реже, чем ей хотелось бы. Не в количестве дело, но в качестве.
Одна из задач взрослой дочери – увидеть в матери другую женщину, не главную, а старшую. А иногда не только старшую, но и стареющую. Факт старения матери многими дочерями переживается тяжело и болезненно. Особенно увядание успешных, сильных матерей, обладавших высоким социальным статусом, на чей пример и мнение дочери привыкли полагаться и чьей защиты искать. Старение матери обнажает тему взросления, принятия собственной ответственности за жизнь, а также поднимает страх смерти. Пока мать молода, можно оставаться маленькой девочкой, надежно закрытой от Вечности, когда же мать ослабевает, приходится признать и текучесть, а может быть, и скоротечность собственного времени. Быть маленькой значит быть любимой и защищенной – иллюзия, мешающая развитию возможности обрести любовь и безопасность иными, более реалистичными и действенными для взрослого человека способами.
Иногда матери сами отрицают факт своего старения, и тогда страх старости и смерти дочери соединяется с таким же у матери. Невроз усиливается, продолжая игру в остановившееся время.
Но сепарация возможна и в одностороннем порядке. То есть можно обрести свободу и автономию, не спрашивая родительского разрешения. Представьте, вы идете с кем-то за руку и хотите отпустить. Можно, конечно, просить другого это сделать, а можно просто высвободить свою кисть одним движением, плавным ил