Деле хотел чего-то большего. Он был одним из первых сторонников ЭСТ. Он видел, как иногда тяжелобольные пациенты с расстройствами психики выходили после сеансов ЭСТ в значительно улучшившемся и более работоспособном состоянии. Но даже в самых выверенных условиях все равно было много неудач. А в первые годы ЭСТ была близка к варварству и зачастую опасна. Пациенты, подвергаемые ЭСТ, дергались и извивались, когда их било током. У некоторых случались такие сильные спазмы, что они ломали кости. Некоторые умирали.
Деле, всегда находившийся в поиске биологических методов лечения, охотнее, чем большинство психиатров, экспериментировал с лекарствами. Его сотрудники пробовали различные химические препараты для лечения депрессии и кататонии. Деле экспериментировал с ЛСД вскоре после открытия этого наркотика, а в начале 1950-х годов его сотрудники испытывали действие мескалина как на здоровых, так и на психически больных. Препараты были полезными инструментами, считал Деле.
Сент-Анн был хорошим местом для того, чтобы пробовать что-то новое. Однажды в конце 1951 года один из лучших людей Деле, Пьер Деникер, пришел с рассказом о своем шурине, хирурге, который слышал о новых методах предотвращения шока, опробованных в военном госпитале. Человек, занимавшийся этой работой, Лабори, докладывал о пациентах, бывших спокойными и пассивными после того как их охлаждали и им давали смесь лекарств. Шурин сказал Деникеру: «Ты можешь делать с ними все, что угодно». И Деникер, как и Лабори, задумался о лечении психических больных с помощью этого препарата. Возможно, он мог бы успокоить самых возбужденных, дезориентированных и агрессивных из них. В Сент-Анн начали испытания препарата Лабори, RP-4560. Первым пациентом стал Джованни А., 57-летний рабочий, доставленный полицией в марте 1952 года, буйный и со спутанным мышлением. Он устраивал беспорядки на улицах и в парижских кафе, носил на голове цветочный горшок и выкрикивал всякую чушь. Он был похож на шизофреника, причем неизлечимого.
Под наблюдением Деникера ему сделали укол RP-4560, уложили его и охладили пакетами со льдом. Джованни перестал кричать. Он стал спокойным, казалось, впал в оцепенение, как будто наблюдал за всем вокруг со стороны. Он спал. На следующий день процедуру повторили. Он оставался спокойным, пока регулярно получал дозу препарата.
Постепенно Джованни становилось лучше. Приступы крика и бормотания стали реже. Через девять дней он смог нормально разговаривать со своими врачами. Через три недели его выписали.
В Сент-Анн никогда не видели ничего подобного.
Казалось, будто Джованни вновь обрел утраченный рассудок, будто он, неизлечимый, каким-то образом вылечился. Деникер быстро опробовал новый препарат на других пациентах. Сперва он продолжал подражать методу «искусственной спячки» Лабори, охлаждая пациентов пакетами со льдом после инъекции, используя так много льда, что аптечные службы за ним не поспевали. Но его медсестры, раздраженные постоянным вниманием, которого требовал лед, предложили попробовать RP-4560 без охлаждения. Они обнаружили, что лед им не нужен; у пациентов с психическими расстройствами препарат сам по себе работает так же хорошо.
Медсестры обожали RP-4560. Один-два укола превращали даже самых трудных и опасных пациентов в кротких овечек. Деникер и Деле уважали своих медсестер; они поняли, что этот препарат особенный, когда старшая медсестра подошла к ним, впечатленная, и спросила: «Что это за новый препарат?» Медсестер нельзя было обмануть.
Деле был лично заинтересован в работе и часто находился рядом с Деникером. Они расширили свои испытания. Каждый случай тщательно отслеживался, результаты скрупулезно записывались.
И стали прослеживаться закономерности. Да, RP-4560 помогал пациентам заснуть, но не так, как обычное снотворное. Он не вырубал их. Он оставлял их «погруженными в сладкое безразличие», как выразился Деле, – в сознании, более способными к коммуникации, но отстраненными от своего безумия. С этим отстранением часто приходила способность ясно мыслить. Со временем препарат сделал сознание многих пациентов менее спутанным, а их самих более последовательными.
В Сент-Анн его начали пробовать на самых тяжелых случаях, включая неизлечимых пациентов, годами сидевших взаперти, страдавших от глубокой депрессии, кататонии (при которой пациенты перестают двигаться и реагировать на раздражители), шизофрении и любых других видов психических расстройств, не поддающихся иным методам лечения. В каждом случае, отметили они, препарат оказывал «мощный и избирательный успокаивающий эффект».
Одна из основных проблем с пациентами, страдающими от тяжелых ментальных болезней, заключалась в том, что врачи просто не могли с ними поговорить. Без этого общения терапия была ограниченна.
Настоящая революция началась, когда многие пациенты Сент-Анн – не все, но многие – начали разговаривать со своими врачами. К ним вернулось здравомыслие. RP-4560 не только успокаивал пациентов. Он «растворял бред и галлюцинации», как отмечал один врач. «Мы были поражены и воодушевлены этими результатами», – вспоминал другой.
Почти столь же важным, как влияние на пациентов, было влияние на персонал. Врачи и медсестры психбольницы, привыкшие к постоянному шуму в дальних палатах, сопровождаемому возгласами и криками, оказались в новом мире, гораздо более тихом и спокойном, где был возможен прогресс. Привыкшие мириться с тем, что многие из их пациентов никогда не вылечатся, они вдруг обнаружили, что могут вступать с ними в контакт, достигать подвижек в состоянии пациентов, давать им надежду.
Самые трогательные случаи происходили с неизлечимыми больными, годами сидевшими взаперти, обреченными на смерть в больнице. Когда они получали первые дозы RP-4560 и начинали приходить в себя, это напоминало пробуждение Рипа ван Винкля из книги Вашингтона Ирвинга. Когда они впервые за много лет смогли говорить и их спросили: «Какой сейчас год?», они называли давнюю дату, ту, когда они впервые попали в Сент-Анн. Теперь они вернулись в мир, поняли, что с ними произошло, начали общаться, слышать что-то, кроме голосов в голове, принимать участие в трудотерапии, обсуждать свои проблемы. Они начали исцеляться.
Эти эффекты были настолько ошеломляющими, что никто за пределами Сент-Анн не поверил бы в них, если бы Деле не объявил, что они реальны. Интеллектуальные заслуги Деле и его репутация внимательного исследователя привлекли внимание. Он представил свои первые результаты с RP-4560 в прекрасный весенний день 1952 года в элегантном особняке Национальной академии хирургии на Рю де Сена. Любопытство было сильным, а аудиторию составляла бо́льшая часть ведущих психиатров и психологов Франции. Деле выступил с ясной и элегантной речью, которая поразила его слушателей и вызвала бурю интереса.
Несколько странно, что, хотя он отметил работу нескольких других предшествующих исследователей, Деле не упомянул имя Лабори. Лабори и его коллеги по военному госпиталю были оскорблены этим пренебрежением, что стало началом небольшой личной и профессиональной борьбы за научные заслуги, которая тлела в течение многих лет. Дело в том, что они оба заслуживали похвалы: Лабори поспособствовал созданию RP-4560 и высказал предположение о его ценности; работа Деле узаконила его для психиатрической помощи и представила его миру.
В период с мая по октябрь 1952 года Деле и Деникер опубликовали шесть статей с подробным описанием своих первых испытаний на десятках пациентов, страдающих манией, острым психозом, бессонницей, депрессией и возбудимостью.
Картина складывалась: это было новым важным достижением в лечении некоторых, но не всех психических расстройств. Препарат был особенно ценен при лечении мании, спутанности сознания и, возможно, шизофрении. Но он не помогал при депрессии. И как у всех лекарств, у него были побочные эффекты. Слишком большая доза препарата со временем могла вызвать у пациентов сонливость, безразличие, безэмоциональность – превратить их в зомби.
Все больше и больше врачей стали просить образцы экспериментального препарата, и компания Rhône-Poulenc с радостью согласилась. Препарат испытали во Франции, а затем он распространился по всей Европе. Поступали сообщения о поразительно широком спектре эффектов, многие из которых выходили за рамки психиатрии. Как обнаружил Лабори, RP-4560 был хорош в подготовке пациентов к операции и, казалось, усиливал действие анестетиков, позволяя снизить их дозы. Он помогал при лечении сном, облегчал укачивание, помогал успокоить тошноту и рвоту у будущих матерей. И все согласились, что он оказался удивительно безопасным.
Компания Rhône-Poulenc не знала, что делать со всеми этими хорошими новостями. RP-4560 обладал столькими свойствами, что компания не могла решить, как его продвигать на рынке. Поэтому они выпустили его на рынок осенью 1952 года под расплывчатым названием «новый модификатор нервной системы» – немного наркотик, немного гипнотик, седативное, болеутоляющее, противорвотное средство и усилитель действия анестетиков одновременно. Все это плюс положительное воздействие на психические расстройства. Он был хорош и для хирургов, и для акушеров, и для психиатров. Какое торговое название можно использовать для такого препарата? Что-то неопределенное, намекающее на большие перспективы. Поэтому во Франции он был выпущен под названием Мегафен, в Великобритании – Ларгактил («большое действие»). Но большинство врачей называли его новым химическим наименованием – Хлорпромазин (CPZ).
Психиатры и другие работники сферы психического здоровья десятилетиями ждали чудо-препарат, способный помочь в борьбе с психическими заболеваниями так же, как антибиотики – в борьбе с инфекциями, антигистаминные препараты – с аллергией, а синтетический инсулин – с диабетом. CPZ казался тем, чего они так долго ждали.
Все это произошло до проведения адекватных испытаний на животных, до получения какого-либо понимания, как CPZ работает в организме, и без знания того, окажется ли он безопасным в долгосрочной перспективе.