Кэна сглотнула, боясь взглянуть Родэну в глаза, но он приподнял ее лицо за подбородок, не давая отвернуться.
— Да, я бы почувствовал, — цепкий взгляд серебристых глаз будто в душу залезал, тормоша, — Значит во время омовения? Я так и думал…Кто еще, Ифе? Они не могли вдвоем это провернуть. Кто из банщиц был?
— Никто, — Мескэнет наконец прямо посмотрела на него, — Мать всех выгнала и привела девушку через черный ход. С ней пришел колдун, но он был в капюшоне, я помню только его голос, старый и скрипучий. И еще с ним был Малик. Он вывел меня после обряда из дворца. У западных ворот нас ждали лошади. Куча гостей, охрана не обратила внимания. Малик отвез меня в гостиницу «Тоболья», что в кузнечной слободе. Утром нас должны были забрать люди Халифа.
Она облизала пересохшие губы и заговорила быстрее, комкая простынь.
— Но никто не приходил. Мы ждали и ждали. После обеда Малик пошел разузнать, что да как. И услышал про резню во дворце.
Глаза Кэны снова заблестели, наполняясь влагой.
— Что все Абу-Кале мертвы. Что дядя мертв, и Халиф, и почти вся дворцовая гвардия. И знать. Половина совета вырезана. И что это дело рук Родэнов, — губы Кэны задрожали, голос сорвался, — И твоих, Рэм.
Наместник нахмурился, но не ответил, вместо этого спросил.
— И что было дальше?
Кэна поняла, что сейчас он ничего пояснять не будет. Но принц же пообещал все рассказать после нее. Так что девушка глубоко вздохнула, беря себя в руки, и продолжила.
— Для нас это было полной неожиданностью. По плану Мескэнет должна была убить себя. Обвинили бы тебя, но ты бы отрицал. Отец бы разорвал отношения с Империей, не веря. А я бы все это время пряталась у дяди в Дархате. Жениться бы на мне Халиф конечно уже не смог. Твой род бы не позволил, но, как ты уже сказал, оставались еще две мои сестры. И вдруг такое.
Кэна посмотрела мимо Родэна, словно вспоминая тот день.
— Малик не знал, что со мной делать. Если и были другие участники- его не посвящали. И он решил отвести меня в свое логово. Сказал всем, что я его новая наложница, чтобы не задавали вопросов. А сам потихоньку пытался выйти на людей, которым бы я была нужна.
Девушка замолчала, думая говорить дальше или нет, и вдруг слова сами полились из нее. Раньше, чем решение оформилось в мозгу.
— И через полгода он кого-то нашел, — кинула на Рэма быстрый взгляд, и увидела, как наместник подобрался весь, превратившись в слух, — Но я не знаю ничего об этом человеке, клянусь. Малик сказал- ему запрещено говорить мне хоть что-нибудь. Я должна просто ждать, и мое время придет. И я ждала. Мне больше ничего не оставалось…Это все, Родэн. Теперь твоя очередь. Как погибла моя семья?
27. Рассказ Рэма
Рэм криво улыбнулся и откинулся на подушки, увлекая за собой напряженную девушку. Его взгляд рассеянно блуждал по потолку, ни на чем не фокусируясь.
— Ну что молчишь? — Кэна нетерпеливо стукнула по его груди, хмурясь, кусая губы. Он же не обманет ее сейчас? Расскажет? Она убьет его, если нет.
— Да мне практически нечего рассказывать, — Родэн смежил веки, наблюдая за ней из-под опущенных ресниц. Отвернулся, снова уставившись в потолок.
— Я пришел в спальню. Ты…Я думал, что ты, сидела на кровати. Сейчас я вспоминаю странно незнакомый дикий взгляд, напряженно бьющеюся жилку на шее, дрожь в руках, такую сильную, что у девчонки даже плечи трясло. Сейчас…Но тогда…
Рэм пожал плечами и прикрыл глаза ладонью.
— Даже если я заметил, то конечно не придал значения. Подумал, тебя из-за предстоящей ночи так колотит. Мне это показалось даже забавным и одновременно раздражающим. Не люблю…
Родэн осекся, кинув на девушку быстрый взгляд.
— Неопытных. Ты говорил, — нетерпеливо бросила Кэна, сейчас ей было не до смущения.
— Я сделал пару шагов к своей, как я думал, жене, и тут, — Рэм сглотнул, мышцы на груди заметно напряглись и тут же расслабились, — Она достает нож из складок одеяла, длинный такой, кривой, визжит "Да примет меня солнце возрожденного Шархана" и одним движением перерезает себе горло. Я…
Родэн дергается и привстает на подушках, не в силах лежать дальше. Кэна замечает взволнованность на его лице, так не свойственную обычно выдержанному наместнику.
— И дальше все, как в бреду. Какой-то дикий кровавый сон. По-моему, я заорал. Подбежал к девчонке, инстинктивно попытался зажать ей шею, но куда-то там. Так хлестало! Фонтаном. Она хрипела в предсмертной судороге, глаза остекленели, и все же попыталась поднять на меня свой чертов нож. Я выхватил, и она сразу затихла. Только кровь еще толчками выходила их горла. На крики прибежали служанки. Завизжали тоже. Начали появляться гвардейцы. Все так быстро. Я никого не замечал. У меня был шок наверно. Слишком неожиданно. Ворвался твой отец…
Рэм перевел напряженный взгляд на девушку, и Кэна замерла, поняв, что сейчас услышит самое главное. Родэн взял ее руку, до боли сжимая пальцы, и продолжил тихо.
— Я только на него обернулся. Конечно, то, что он увидел… Я понимаю. Его дочь с перерезанным горлом. Я рядом: весь в ее крови, с кинжалом. Естественно, он решил, что это я. А я даже не сразу понял. Начал было объяснять что-то, но шархан не слушал. Безумный блеск в его глазах я никогда не забуду. И такая боль, будто это ему горло перерезали. Он зарычал и кинулся на меня, выхватывая свой кинжал из ножен. И обвис на руках, шипя проклятия. Я боялся дышать, пока он сползал по моему телу. Поверить не мог, что зарезал его. Я не хотел. Просто реакция. Выставил нож, который был в руке, в последнюю секунду. А он упал на него всем своим весом, когда летел на меня. И прямо в сердце вышло. Быстро.
Рэм замолчал, поджав губы, и отвернулся от застывшей девушки, смотря перед собой. Кэна судорожно вздохнула и чуть сжала его руку, заставляя продолжить.
— А дальше началось всеобщее безумие, — покорно заговорил Родэн, — Я в нем уже особо не участвовал. Сразу после убийства шархана на меня напала его личная охрана, но подоспели элийские гвардейцы. Между ними завязалась драка, перекинувшаяся на весь дворец. Как ты наверно знаешь, моя сестра и сводные братья умеют перемещаться между мирами. Они все конечно были на празднике. Этим воспользовались мои родственники и начали спешно перемещать женщин и детей из дворца. Ведь пир был…Столько народу…веселилось.
Только вот выводили они, понятное дело, сначала своих. А мои двоюродные братья- северяне взамен стали перемещать сюда своих воинов. Много воинов. Потому что изначально дарханцев было гораздо больше. Они бы просто перерезали нас. А так вышло наоборот. К середине ночи резня вылилась за стены дворца и затопила улицы. Кто-то поджег городские военные конюшни. Пожар быстро охватил весь старый город, так как его никто не тушил. Все, что я помню с той ночи- это крики, запах крови, человеческих испражнений, копоть, забивающая легкие, и зарево над жужжащей Актаной. Такое, что светло как днем. Казалось это никогда не кончится. Но наступил рассвет. Практически вся военная верхушка Арката оказалась перебита, большинство глав знатных семей тоже. Те, что остались, спешно, дрожа, начали присягать в верности Империи прямо посреди трупов своих товарищей.
— А моя мать и сестры? — Кэна облизала пересохшие губы.
— Они потайными ходами сбежали из дворца, но их настигла резня на улице, — тихо ответил Рэм, — К обеду нашли труп шарханы Медины и шарханианы Мадины. Шарханиану Лейлу не нашли.
Родэн бросил проницательный взгляд на чуть не подпрыгнувшую от волнения девушку.
— Но я бы не сильно верил в то, что она жива, Ифе. Пожар же, много обгоревших трупов, в том числе детей. Она ведь совсем маленькая была. Одной бы ей было сложно выжить. Да и ни разу ничего о девочке слышно не было. За столько-то лет.
Кэна кивнула, понимая. И все же маленький огонек безрассудной надежды затеплился в ней, не желая гаснуть. Рэм хмурился, наблюдая за ее посветлевшим лицом. Но больше ничего не стал говорить. Наверно, эту безумную надежду не отнять уже у нее. Зря только вообще обронил это. Вздохнул и продолжил.
— К обеду созвали экстренный совет. Было введено военное положение. Мой дед- император спешно направил в Аркат три легиона для поддержания спокойствия. Меня назначил наместником. Сказал: "ты заварил-ты и расхлебывай". Я не стал спорить. Я все никак в себя прийти не мог. У меня перед глазами до сих пор стояло лицо шархана Хамеда, искаженное ненавистью и болью. Я действительно хотел разобраться, кто виноват. И хочу сейчас.
Последнее предложение Рэм произнес с нажимом, уперев тяжелый взгляд в девушку.
— Ты думаешь, я могу помочь чем-то? Но я рассказала все, что знаю, — пробормотала растерянно Мескэнет.
— Сомневаюсь, — тихо возразил Родэн, снова укладываясь на подушки и прижимая девушку к себе, — Неужели за пять лет ты так и не узнала, кого нашел Малик, когда хотел избавиться от тебя? Что-то не верится.
— Но он же не избавился, — пожала плечами Кэна, — Значит не так и нужна я была тому человеку. Вот мы и не говорили об этом. Вернее, я пару раз спрашивала, Малик грубо отказывал, и на этом все.
— Не нужна, — Рэм даже рассмеялся, — Ты действительно так думаешь? Ифе, ты такое дитя все-таки. Да они просто решили, что у Малика тебя точно никто не найдет. Ждали удобного момента и хорошо платили ему за твое содержание. Иначе, если бы ты была им не нужна, задаром Малик бы тебя точно кормить не стал. Уж трахнул бы хотя бы в виде компенсации.
— Не все такие озабоченные как ты, Родэн, — зашипела Кэна возмущенно, пытаясь отстраниться, но у нее ничего не получилось. Ласковое прикосновение неожиданно превратилось в стальную хватку.
Наместник притянул девушку еще ближе, заставляя лечь на себя. Серые глаза впились в ее разрумянившееся лицо.
— Они готовили заговор, Ифе. И ты им была очень нужна. Как жена того, кто встанет во главе Арката после свержения Империи. И меня. Ты ведь не можешь стать чьей-то законной женой, пока я жив, верно? Значит меня нужно убить. И они просто ждали подходящего момента, — Рэм провел костяшками пальцев по ее лицу, очертил подбородок, — И ждут до сих пор, моя принцесса. Рано или поздно тебя постараются выкрасть, а меня в тот же момент убить. Или, может быть, ты сама сбежишь. Сбежишь, Ифе? Зная, что этим подписываешь мне смертный приговор? Насколько ты меня ненавидишь?