Раан-хар резко дернул поводья, разворачивая лошадь. И тут же махнул притормозившим воинам, чтобы продолжали путь. И так кучу времени потеряли! Не хватало еще по каждому пустяку останавливаться.
— Что опять такое? — недовольно бросил Лаар, поравнявшись с кибиткой.
В обычное время он предпочитал держаться от повозки подальше, слишком уж сильно щекотал обоняние сладковато-пряный запах рани, но сейчас не выдержал. Решил разобраться лично. Да и внутри нарастала какая-то странная тревога. Отчего-то казалось, что они не успеют. Что прибудут на место слишком поздно. И оттого хотелось гнать лошадь во весь опор, день и ночь напролет нестись сквозь вставший по обеим сторонам тракта лес, пока наконец не завидит вдали до боли знакомые упругие побеги Цветка Смерти.
— Мы хотим остановиться. Рани нужно… кхм… — Служанка замялась, как нельзя более красноречиво выдавая деликатную проблему.
Отобрать, что ли, у них воду, чтобы поменьше бегали в кусты? А еще лучше водрузить по центру кибитки ночной горшок! Может, тогда удастся хоть немного ускориться!
Лаар уже хотел было высказать свои мысли вслух, как из-под приоткрывшегося полога показалась знакомая темноволосая макушка.
— Я очень быстро. Всего минуту.
А на скулах яркий румянец. Да такой, что, кажется, щеки вот-вот вспыхнут жарким пламенем.
О боги, нашла чего стыдиться!
И странно, но от вида раскрасневшейся, смущенно отводящей взгляд Катары вся злость мигом испарилась. И кричать расхотелось. Сил хватило лишь на тяжелый, мученический вздох, как нельзя лучше характеризующий ситуацию.
— Ладно, только быстро! Одна нога тут, другая там!
Лаар коротко махнул, веля вознице остановиться. Сам спешился, чувствуя, как от долгой скачки начинает ныть зад.
Край Лашасса был одним из тех мест, что лежал как раз меж двух крупных судоходных рек. И чтобы добраться до его центра и поселения, откуда прилетел рииш, необходимо было преодолеть долгий и нудный путь верхом сквозь непроходимые леса и заболоченные низины. Повезло, что хоть тракт есть, пусть он и представлял собой обыкновенную, хорошо утоптанную тропу.
Катара со служанкой скрылись в ближайшем ельнике. Лаар же принялся мерить шагами тропу. И то и дело оглядывался, высматривая что-то меж разлапистых веток, принюхиваясь, чувствуя, как с каждым шагом внутри нарастает тревога.
С момента высадки на берег лес стал лиственным. У стволов деревьев стояла высокая трава, а у самой кромки дороги росла ярко-зеленая кислица. Где-то вдалеке отсчитывала года неугомонная кукушка и отстукивал прерывистую дробь дятел.
Вроде все как всегда, и ничто не предвещает беды… отчего же тогда он не может спокойно устоять на месте?
И где уже эта неугомонная девица?
Лаар передернул плечами, чувствуя, как вновь начинает заводиться. И почти в тот же миг из-за ствола дерева вынырнула знакомая женская фигурка в ярких шароварах и длинной, до колен, тунике. И опять без платка на голове…
Она б еще голой вышла, совсем бы прекрасно было! И могло бы стать хорошим поводом ее хорошенько отодрать!
Вот дьявол, опять все мысли не в ту сторону!
— Наконец-то! Такими темпами, как вы ходите, мы никогда не доберемся до места! — фыркнул Лаар и машинально протянул руку, чтобы вернуть сбившийся на шею платок обратно на девичью голову.
Понял, что делает, только когда Катара резко отшатнулась. Поглядела на него взглядом дикого, затравленного зверька. И сама поправила съехавший платок.
— Извините, что мы такие медлительные! — Еще и огрызаться вздумала! Совсем забыла, где ее место! — И вообще, я не просила брать меня с собой!
— Можно подумать, я этого хотел! — не удержавшись, бросил раан-хар.
— А кто же?
Взгляд жены сделался недоумевающим. И зрачки в сине-зеленых глазах расширились изумленно.
Дьявол, вот и что ей ответить? Как объяснить? А впрочем, разве он должен что-то объяснять?
— Не важно. Полезайте в кибитку. Надеюсь, незапланированных остановок больше не будет.
— Я могу поехать верхом… Так будет быстрее… — раздалось робкое, когда Лаар уже успел отвернуться.
И вновь ладони невольно сжались в кулаки.
Да кем она себя возомнила, чтобы наравне с мужчинами ехать верхом? Или так не терпится выставить себя напоказ? То-то она на каждом привале выходит погулять. Воздухом, видите ли, дышит! Под пологом ей не сидится!
Раан-хар еле сдержал рвущийся наружу рык. Развернулся медленно, готовый поставить зарвавшуюся девчонку на место. И вновь натолкнулся на яркий румянец смущения и опущенные в землю глаза. И тонкие ладони с длинными пальцами нервно сминают край туники.
Выходит, понимает, что предлагает…
Короткий взгляд в лицо — и вот его рани уже пятится обратно к повозке.
Неужели он столь грозно выглядит, что она и без слов все поняла? Впрочем, так даже лучше. Значит, не весь еще страх растеряла. Или, быть может, здравый смысл? В любом случае, надо будет всерьез заняться воспитанием жены. В конце концов, он давно намеревался это сделать.
Раан-хар отошел на несколько шагов. Ловко запрыгнул в седло и пришпорил коня, устремляясь в начало отряда.
И, только проехав с сотню метров, наконец понял, что так тревожило его все это время. Еле уловимый запах. Притягательный — и в то же время приторный. Слишком насыщенный. Слишком острый. С тухловатым послевкусием, что потом еще долго тлеет на языке. Запах, который нельзя спутать ни с чем другим.
Ведь именно так пах Цветок Смерти…
Мы только тронулись в путь, как почти сразу вновь остановились. Я аккуратно выглянула из-за полога, пытаясь понять, в чем причина задержки. Лаар ведь ясно дал понять, что мы спешим, так почему же сейчас стоим?
Средь воинов наметилось явное оживление, я бы даже сказала, волнение. А прислушавшись, я разобрала и властный голос раан-хара, раздающий четкие приказы:
— Вы четверо останетесь здесь. Охранять повозку. Остальные идут со мной. Приготовьте факелы. Не нравится мне все это!
Теперь волнение накрыло и меня. Захлестнуло волной, и сердце загрохотало у самого горла. И я разом забыла все правила приличия и хорошего воспитания — высунула голову из кибитки и, не скрывая беспокойства, спросила:
— Что случилось?
Лаар глянул хмуро. Явно не собирался посвящать меня в суть дела. Да и не обязан он отчитываться перед женщиной…
И потому я была очень удивлена, когда раан-хар все-таки снизошел до ответа.
— Путь закрыт. Мы поедем вперед, постараемся расчистить дорогу, — коротко кинул муж и сразу отвернулся. Обратился к кшатрию: — Халид, останешься тут. Если не вернемся к закату, разбивайте лагерь. А лучше… К демону лагерь! — зло плюнул Лаар и прищурился, напряженно всматриваясь в даль. — Если не вернемся в срок, возвращайтесь обратно к реке. Встретимся в ближайшем поселении.
Кшатрий твердо кивнул и подвел лошадь ближе к повозке. Пристроился сбоку, готовый с усердием нести службу.
— Головой за нее отвечаешь! — напоследок кинул Лаар и, с силой ударив коня по бокам, помчался вперед по тракту. Остальные воины с воодушевляющими криками последовали за ним.
А я только сейчас поняла, насколько наша кибитка тормозила гвардию раан-хара. Все же красногривые рысаки очень быстры: только мгновение назад были тут — и уже растворились за поворотом, подняв в воздух клубы придорожной пыли. Словно молния сверкнула! И вокруг воцарился прежний покой. Дробь дятла и угуканье разбуженной совы. Свист мелких пичуг, прыгающих с ветки на ветку, да шелест высокой травы.
Сидеть на месте оказалось куда труднее, чем мерно трястись в кибитке. Время тянулось долго и нудно. А изнутри снедали тревога, тяжкое неведение и ожидание.
Сон не шел, и аппетит пропал напрочь. И мерное тиканье хронометра колющей болью отдавалось в висках. Прошло уже три часа, а Лаар все не возвращался. И хоть мне ничего не сказали толком, нетрудно было догадаться, куда они унеслись с факелами наперевес.
Я всячески уговаривала себя не паниковать, приводила множество аргументов и разумных доводов, убеждая себя, что все будет хорошо.
Это ведь не в первый раз. Сколько таких походов было в его жизни? И всегда Лаар возвращался с победой. А иначе и быть не могло: или он выжжет Цветок Смерти, или Цветок погубит всех нас.
Отчего же тогда так неспокойно сейчас?
И я постоянно выглядываю из кибитки, всматриваюсь в просветы меж ветвей, вслушиваюсь в шум леса, пытаясь вычленить средь привычных звуков топот копыт.
— Не стоит волноваться. Все будет хорошо, — попыталась успокоить Хальди и мягко сжала мою ладонь.
В отличие от меня помощница выглядела вполне себе умиротворенной. А воины, оставшиеся охранять нас, и вовсе походили на непоколебимые каменные статуи. Лишь только взгляд их выдавал крайнюю степень сосредоточенности и готовность в любой момент встретить опасность.
Хотя какая тут может быть опасность?
Опасно сейчас там, где Лаар. Хоть моя память и не сохранила воспоминаний о встрече с Цветком в родном Туэнге, но я не понаслышке знала, сколь губительным он может быть. Неужели и этот приветливый лес вскоре превратится в черное пепелище? Мертвую пустыню с остовами обгоревших деревьев и выжженной дотла землей?
Я тряхнула головой, отгоняя прочь невеселые мысли. Не стоит думать о плохом. Так недолго накликать беду.
Пытаясь хоть немного отвлечься, я высунула нос из кибитки, исподтишка рассматривая наших стражей. Кшатрий выглядел самым грозным из всех. Темные густые брови сдвинуты к переносице, ладонь покоится на рукояти боевой кханды.
И зачем им только оружие? Неужто рубить стебли смертоносного Цветка? Или, может, защищаться от встретившихся на пути разбойников? Хотя какой разбойник рискнет связаться с воинами раан-хара? Разве что совсем выживший из ума… Вряд ли тут водятся такие.
А вот я точно скоро сойду с ума от бездействия.
Лаар
Порой Лаару казалось, что Цветок Смерти разумен. Слишком уж рьяно он сопротивлялся уничтожению. Слишком хитроумно прятался, выбирая самые непроходимые места, прячась в траве и густом колючем малиннике, сливаясь цветом с корой деревьев и лиственной подстилкой. Слишком быстро рос, заполоняя собой всю округу. И чем сильнее разрастался, тем больше опасностей поджидало стражей раан-хара.