Во дворе Лаара уже ждал кшатрий. Видать, вовсе не ложился этой ночью. Впрочем, и особо уставшим он не выглядел.
— Как скоро отправляемся? — привычно поинтересовался старый товарищ.
— Ты не поедешь! — резко бросил Лаар. — Останешься охранять рани. И надеюсь, на этот раз оправдаешь возложенное доверие!
— Я не подведу! — Халид почтительно склонил голову, безропотно повинуясь приказу своего раан-хара.
— И еще… — Лаар задумчиво поскреб небритый подбородок. — Найди мне вайша. Хочу переговорить с ним до отъезда.
Халид кивнул и тотчас бросился исполнять указание.
Уже через четверть часа Лаар лицезрел вайша в трапезной. Тот, в отличие от стражей раан-хара, выглядел явно невыспавшимся. Однако выказывать недовольство столь ранней побудкой не посмел.
— Меня крайне огорчил вчерашний прием, господин Тахар. Я ожидал, что в замке проявят куда большее уважение ко мне и моим спутникам. В частности, к моей жене! — Лаар позволил себе угрожающие нотки в голосе и сразу отметил, как побледнел сидящий напротив вайш.
— Прошу прощения, мой раан-хар. Видимо, слуги не сразу признали в девушке вашу рани. Все же ее внешний вид…
— Ее внешний вид — не ваша забота! — зло рыкнул Лаар. — Вас куда больше должна интересовать брачная метка у нее на лбу! Или она столь незаметна?!
— Конечно, заметна! — пошел на попятную землевладелец. — Но уж вы поймите, здесь народ дремучий. Все же слуги, в отличие от нас с вами, не разбираются в таких тонкостях…
— Так научите их разбираться! И я жду, что приказы рани будут выполняться столь же беспрекословно, как и мои!
— Конечно-конечно! Я лично это проконтролирую. И непременно накажу виновных. Уж вы не сомневайтесь, подобного больше не повторится… — Голос хозяина буквально исходил патокой. Уж что-что, а лебезить перед высокопоставленной особой ему было не впервой.
Лаар порывисто встал, не видя смысла в дальнейшем разговоре. Стражи уже ожидали его у ворот, и задерживаться дольше необходимого раан-хар не собирался.
Он уже направился к выходу, как двери распахнулись во всю ширь, и в трапезную вошли несколько служанок с подносами, а средь них разодетая в шелка и драгоценности одна из дочерей вайша.
— Не соблаговолит ли господин разделить с нами трапезу, прежде чем отправиться в путь? — произнесла девушка елейным голосочком и невинно опустила глаза, не смея дольше положенного глядеть на гостя.
Запах сдобного теста и пряных специй защекотал ноздри, и Лаар подумал, что завтрак и впрямь бы не помешал. Вот только он и так потерял уже слишком много времени…
— И правда! Ну куда вам отправляться на голодный желудок? — тут же подхватил прыткий папаша.
Уж что-что, а трапезничать в его обществе у Лаара не было никакого желания. А потому он достал из-за плеча походный мешок и попросту сгреб туда содержимое подноса.
— Благодарю, я поем в дороге.
Девушка от такого обращения совсем растерялась и удивленно захлопала ресницами, уже не пытаясь изобразить вежливость. А Лаар отметил, что наряд на ней уж больно тонкий, почти невесомый. Совсем не по погоде.
Неужто вайш все еще тешит себя надеждой выдать одну из дочерей за раан-хара?!
Глупец, право слово!
Проснулась от криков, доносящихся с улицы.
Крики эти были отрывистые и надрывные. Болезненные. Острый звук иглами впивался в виски, заставляя морщиться и зажимать руками уши. И что самое ужасное — крик этот явно принадлежал женщине…
Я резко вздрогнула и села на постели, свесив босые ноги на студеный пол.
Ко мне тут же подбежала наперсница, поставила рядом с кроватью пару мягких войлочных мокасин.
— Хальди, ты это слышишь?
Помощница кивнула и покосилась на окно.
— Это с заднего двора. Провинившуюся служанку, кажется, наказывают.
Впопыхах нацепив мокасины и закутавшись в одеяло, бросилась к окну, чуть ли не с ногами влезла на узкий подоконник.
На заднем дворе действительно наказывали служанку.
Девушка стояла, привязанная к столбу, обнаженная до пояса, с багровыми полосами, перечеркивающими узкую спину. А прямо за ней, с мокрой хворостиной в руке, расхаживала другая, разодетая в парчовые наряды и драгоценности. Видно, хозяйка.
Только вот чем же ей так не угодила служанка, чтобы наказывать розгами?
Думать над этим я не стала. Соскочила с подоконника и, сбросив на пол одеяло, быстро юркнула в длинную нижнюю рубашку. Хальди помогла облачиться в подобие сареи, благо здесь оно было куда проще, чем носимые в Гарраде, и не такое широкое, так что много времени это не заняло. Укладывать волосы я не стала — попросту накинула на голову яркий платок. Плеснула в лицо водой, чтобы освежиться, и, как была, в домашней обуви, вышла из покоев.
У дверей чуть ли не нос к носу столкнулась с кшатрием. Честно говоря, я ожидала, что Халид отправился с остальными стражами, и была порядком удивлена встрече с ним. Впрочем, выяснения пришлось отложить на потом.
— Отведите нас на задний двор. Скорее! — скомандовала стражу, и тот без лишних вопросов повел нас замковыми коридорами, пока мы наконец не оказались на вымощенной площадке, за которой тесно жались друг к другу хозяйственные постройки.
— Прекратите! Что вы делаете?! — выпалила я, стоило только ступить на каменные плиты двора.
Крики и разговоры вмиг затихли, и все собравшиеся обратили взоры на меня. А я только сейчас разглядела, что помимо девицы, размахивающей хворостиной, здесь присутствуют и сам вайш, и его четыре дочери… То есть пять…
Пятая, видимо самая старшая из всех, как раз и наказывала розгами служанку. Интересно, у них принято, чтобы женщину наказывала женщина, или это просто часть воспитания хозяйских дочек?
Я мельком глянула на привязанную к столбу девушку. Волосы ее были убраны на затылке, и, помимо кроваво-красных полос, других отметин на теле я не заметила. Значит, она свободная… Разве же можно пороть свободного?
— Дражайшая рани! — Вайш расплылся в улыбке и, широко раскинув руки, сделал несколько шагов мою сторону. — Вы уж простите, что мы тут так шумим. Должно быть, разбудили вас ненароком?
Разбудили? Меня? Нашел за что извиняться…
А с другой стороны, вайш не мог не знать, что окна моих покоев выходят как раз на задний двор и… создается ощущение, что они это нарочно…
И так неприятно стало… От всей этой сцены, разодетых в драгоценности девиц, спокойно наблюдающих за творящимся варварством, и наигранно-дружелюбной улыбки вайша. Наверное, я должна была стушеваться или испугаться. Но за спиной каменой стеной стояли кшатрий и моя помощница. И очень вовремя вспомнились слова мужа, что я должна приказывать, чтобы меня воспринимали всерьез.
Так что пришлось собрать в кулак всю свою храбрость и, глядя в глаза местному хозяину, потребовать:
— Потрудитесь объяснить, что здесь происходит! — Слова прозвучали жестко и уверенно, уж куда увереннее, чем когда я пыталась спорить с раан-харом. Да и местному землевладельцу было слишком далеко до моего мужа…
— Да ничего особенного. Просто воспитываем прислугу, — небрежно махнул рукой вайш.
— И чем же она провинилась?
— Ну как же, эта служанка смела ослушаться вашего приказа, рани!
Я еще раз глянула на девушку. А ведь так, со спины, и не узнала сначала, но теперь вспомнила, что эту самую служанку я вчера просила о чистых вещах. И моей просьбы она и вправду не исполнила.
Стало быть… Ее сейчас наказывают из-за меня?
Вдруг накатило резкое чувство вины. Колени разом ослабли, и весь боевой настрой словно ветром сдуло.
В моем родовом замке прислуги было мало, и наказывали мы их редко, да и то до физической расправы дело никогда не доходило. Так, сажали на пару часов в холодный ямник, чтобы впредь было неповадно. И конечно, я и подумать не могла, что за такую мелочь, как не принесенные вовремя вещи, здесь станут пороть розгами. Это было какой-то дикостью, совершенно не укладывающейся в голове.
Я стушевалась, не зная, что ответить смотрящему в упор вайшу.
С одной стороны, это его владения, он тут хозяин и вправе устанавливать свои порядки. А с другой… ну разве можно спокойно смотреть на подобное бесчинство?!
И ведь если попрошу отменить наказание, то лишь усугублю ситуацию и подорву собственное и так шаткое положение. Потому как это будет означать, что даже слуги могут нарушать мои приказы и ничего им за это не будет. Что уж говорить об остальных…
Палка о двух концах…
И в голову, как назло, не идет ни единой хорошей идеи…
Пока я мялась в нерешительности, слово вдруг взял кшатрий. Мужчина выступил вперед и уверенным, не терпящим возражений тоном отчеканил:
— Девушка провинилась перед рани, значит, и выбирать наказание должна сама рани! Она в своем праве!
Ох… Час от часу не легче!
— Конечно, разумеется! — Хозяин замка склонился и чуть отступил назад. — Если рани желает, она может сама наказать прислугу.
Вайш кинул короткий взгляд на дочь, и та подошла ко мне. Протянула хворостину, предлагая продолжить начатое.
Еле удержала лицо, чтобы не скривиться.
Вот еще! Не хватало мне опуститься до подобной дикости!
И, как ни странно, вместе с волной отвращения пришли и нужные слова:
— Ваши провинциальные варварские методы давно не в чести! Я сама придумаю наказание провинившейся! Пришлите ее в мои покои после обеда! И так, чтобы она пришла на своих ногах, а не приползла полуживая!
И на этих словах я демонстративно развернулась и пошла обратно к замку.
Надеюсь, служанке хватит времени, чтобы прийти в себя. А потом, пожалуй, надо будет серьезно с ней поговорить. Что-то мне думается, тут не все так просто, как кажется на первый взгляд…
Завтрак мне подали прямо в покои. И принесли еще один сменный наряд, даже более роскошный, чем предыдущий.
Неужели моя выходка возымела действие? Хотелось бы надеяться…
Правда, из головы все никак не шли мысли о служанке. Что я буду с ней делать, когда явится? Просто поговорю? А если разговор не получится? А вдруг она и правда виновата? Какое тогда наказание мне придумать? Я ведь в том совсем не смыслю. Ох, посоветоваться бы с кем-то, кто сведущ в подобных вопросах!