бе стражи, что оставались сторожить лагерь, — прибывшие из леса сами еле держались на ногах.
В шатер ввалились всей толпой. Устроили Лаара на постели.
— Рана еще кровит, надо сменить повязку и затянуть потуже, — произнес кто-то за спиной, а я уже закатывала рукав перепачканной туники мужа. Кожа его была прохладной и влажной, и ткань предательски липла к телу.
— Я помогу! — этот же страж опустился рядом. Достал из-за пояса нож, распарывая рукав, а затем и пропитавшуюся кровью повязку.
Рядом, с котелком и чистыми лоскутами, опустилась Хальди. Лицо ее было бледным, взволнованным, и от меня не укрылось, что она то и дело поглядывает на выход из шатра.
Никак переживает за Халида.
— Иди, без тебя справимся! — шикнула на помощницу и для верности добавила: — Помоги остальным!
Девушка секунду поколебалась, но все же кивнула и шустро выскочила наружу.
Оставшиеся стражи помогли накрепко перевязать рану, сняли мешающие доспехи и отстегнули пояс с оружием. Поинтересовались, нужно ли мне что еще.
Я отрицательно мотнула головой, желая только одного — остаться в одиночестве. И лишь когда мужчины наконец удалились, позволила эмоциям пробиться наружу.
Слезы потекли градом, а рвавшийся из горла крик я заглушила прижатой к лицу подушкой.
Не верилось, что все так случилось. Лаар всегда был таким сильным! Всегда знал, что делать. Не мог же он быть столь неосторожным, чтобы…
Я прикусила ладонь, пытаясь совладать с собой. Дрянные мысли настойчиво лезли в голову, и я не пускала их как могла. Старалась не думать, не представлять того, что будет, если Лаара вдруг не станет.
Боль, как ни странно, отрезвила, не позволила панике окончательно овладеть сознанием.
Чтобы хоть как-то занять себя, взяла в руки тряпицу, смочила в воде и стала бережно протирать влажную кожу Лаара. Участок за участком, стирая пыль, копоть и пот. Кровь от мелких порезов и ссадин. А закончив, тихонько легла рядом, устроила голову у него на груди, вслушиваясь в прерывистый, слишком частый стук сердца.
Всеблагой Ошур, помоги! Не дай ему уйти на тот Берег. Ведь он так нужен всем нам!
Ведь он так нужен мне…
Лаар не приходил в себя почти сутки.
Я не находила себе места. Не могла ни есть, ни спать, все сидела у его постели, боясь отойти хоть на минуту.
Хальди все время крутилась где-то рядом, и кшатрий заходил пару раз, прощупывал пульс. К середине дня дыхание Лаара стало более ровным и глубоким, и Халид обрадовал, что муж идет на поправку. И все равно я не могла оставить его, по каплям вливала ему в рот сладкую воду, смачивала сухие, потрескавшиеся губы.
И к концу следующего дня, когда от усталости и переживаний уже подкашивались ноги и слипались веки, Лаар наконец открыл глаза.
— Я долго спал? — спросил хриплым, скрипящим, словно песок по стеклу, голосом и тут же закашлялся.
Я поспешила поднести к его губам флягу. Лаар жадно припал к горлышку, я же чувствовала, как мелко трясутся руки, и всеми силами старалась не расплескать воду.
На глаза вновь навернулись слезы. Но не слезы горечи, а слезы всепоглощающего облегчения. И хотелось разрыдаться в голос, припасть щекой к его груди и обнимать долго-долго, пока все накопившееся за этот день напряжение окончательно не выйдет.
Но я все же взяла себя в руки. Лишь только прижала ладонь к его груди, ощущая тепло мужского тела.
— Почти сутки. Я думала… я боялась… что ты уже не придешь в себя. — Голос все-таки дрогнул, и я почти до крови закусила губу, пытаясь справиться с нахлынувшими эмоциями.
— Что за глупость, — беззлобно усмехнулся Лаар и отер сухой ладонью мою щеку. Ох, все-таки не сдержала слез… — Никуда я не денусь. — Он криво усмехнулся и вдруг потянул меня к себе. Совсем не сильно, мягко, я бы даже сказала, еле заметно. Видимо, слабость давала о себе знать. Но тело мгновенно отреагировало на приглашение — я подалась вперед и прильнула к его груди. Прижалась тесно-тесно, уже не пытаясь сдержать рвущиеся наружу рыдания. Совершенно не заботясь о том, как воспримет их раан-хар.
Сейчас это было не важно. Важно было лишь то, что все закончилось.
— Не пугай меня так больше, хорошо? — тихонько попросила я, когда первая волна истерики наконец схлынула.
— Постараюсь, — так же тихо ответил Лаар и тоже выдохнул. Словно и он сейчас испытал огромное облегчение.
Лаар
Пробуждение было на редкость мерзким.
Одеревеневшее тело напрочь отказывалось подчиняться. Во рту пересохло, и собственный голос с трудом пробивался наружу, царапая горло.
А самое паршивое — рядом была Катара. Уж ее-то Лаар сейчас точно не желал видеть. Точнее, не желал, чтобы она видела его в таком состоянии. Ладно стражи — им не впервой. Но его рани…
Лицо ее было бледным, осунувшимся, каким-то измученным. И глядела она так, будто он по меньшей мере сдох! И, кажется, намеревалась вот-вот разреветься!
— Я долго спал? — произнес с трудом и тут же закашлялся.
К губам поднесли флягу с водой, и Лаар жадно припал к ней, поглощая жидкость большими глотками, чувствуя, как живительная влага растекается по телу, бодрит и освежает. Понемногу возвращает силы.
— Почти сутки.
Вот демон! Должно быть, все вокруг знатно переполошились. А то и вовсе отправили его на тот Берег.
— Я думала… я боялась… что ты уже не придешь в себя. — Слова Катары лишь подтвердили его предположение.
А потом она все-таки разревелась. Рыдала долго, взахлеб. И Лаару не оставалась ничего, кроме как прижать ее к себе, пережидая внезапную истерику.
Впрочем, почему внезапную? Вполне закономерную. Только вот плакать надо было раньше, когда он подыхал. А сейчас-то чего?
Лаар мысленно усмехнулся. Кажется, ему никогда не суждено понять этих женщин.
А еще он никак не мог понять, почему сейчас, рядом с рыдающей девушкой, он не ощущает брезгливости или злости — помнится, женские слезы всегда сильно его раздражали. Но в этот момент на душе было тепло и спокойно, будто все было так, как и должно было быть.
Странное ощущение. Правильное. И единственно нужное.
И он тихонько перебирал гладкие прямые волосы жены, думая, что мог бы лежать так целую вечность.
Но, увы, у Лаара не было столько времени. В голове уже всплывали события вчерашнего дня. И внутри поселилась тревога. Последнее, что помнил Лаар, — огромный зев Цветка Смерти, его зловонный запах, от которого кружится голова, распоротое запястье и алая кровь, текущая в самую сердцевину материнской цветоножки.
Получилось ли убить эту поганую мерзость? Достаточно ли было крови? Или придется вернуться? Опять сквозь пепелище, бурелом и заросли. Повторить все в который раз…
Мысли не давали покоя, и, когда Катара наконец немного успокоилась, Лаар мягко отстранил ее. С трудом сел на постели, а затем, превозмогая головокружение и тяжесть во всем теле, встал.
Жена было бросилась поддержать его, но раан-хар привычно отмахнулся — сам справится.
За пологом было свежо. Ветер холодил кожу, и Лаар глубоко вдохнул, чуть поморщившись от прилетевшего вместе с ветром запаха гари.
Стражи разом отвлеклись от своих дел, повернули головы, заинтересованно глядя в сторону предводителя. И на лицах их читалось явное облегчение. Кажется, понервничать успела не только Катара. Вон уже и кшатрий, на ходу пристегивая оружие, выходит из своего шатра.
— Что с Цветком? — без лишних прелюдий спросил раан-хар, когда они с Халидом поравнялись.
— Корчится в предсмертной агонии, — усмехнувшись, ответил кшатрий.
— Уверен?
— Да, были там с ребятами поутру. Думаю, новых вливаний не потребуется.
— Хорошо, — Лаар выдохнул.
Хоть одна хорошая новость за последние дни.
— Мой раан-хар! — вдруг окликнул кто-то, и, повернув голову, Лаар узрел спешащего со всех ног стража.
— Вам послание. Только что доставили из замка вайша! — Запыхавшийся молодчик порылся за пазухой и спустя несколько мгновений выудил крохотный кусочек пергамента, скрученный трубочкой, — явно доставила почтовая птица.
Лаар принял письмо, нетерпеливо сорвал печать и стал жадно вчитываться в пляшущие строки.
Вести оказались ошеломляющими. И Лаар не поверил… Прочитал еще раз. И третий, убеждаясь, что ничего не перепутал.
Это было немыслимо, невероятно!
— Что там? — Подошедший кшатрий сунул нос в письмо.
— Все получилось, — все еще не веря, выдохнул раан-хар. — Затея с Природниками… Все вышло!
И расхохотался, не в силах сдержать рвущегося наружу смеха. А потом обернулся к шатру.
Катара стояла прямо за его спиной и, без сомнений, все слышала.
Лицо ее по-прежнему было бледным и уставшим. Темные растрепанные волосы шелковыми лентами развевались на ветру, а глаза искрились радостью, освещая все вокруг.
Разве же может быть что-то прекраснее? Желаннее?
Вряд ли…
Хотя нет, может. Если она будет носить под сердцем его ребенка.
Когда будет… Теперь Лаар в этом не сомневался.
ГЛАВА 16
По приезде в Гаррад Лаар сразу отправился к месту произрастания Цветка. Даже не заехал во дворец, чтобы переодеться или обмыться. Прямо на пристани пересел на своего рысака и в компании примерно половины стражей помчался на юг.
За мной же приехала роскошная кибитка, и спустя полчаса пред нами распахнулись тяжелые врата резиденции раан-хара.
Странно, мы покинули дворцовые стены около месяца назад, а казалось, что прошла целая вечность.
Все здесь казалось чуждым. Роскошные комнаты, благоухающий сад, чистые и опрятные парковые дорожки и даже собственные покои. За время путешествия я так сильно успела привыкнуть к походному шатру и жесткой подстилке, что уже и не мыслила другой жизни. Да и не хотела ее…
Вместе с возвращением во дворец накатили воспоминания. Отнюдь не самые приятные, если не сказать большего. И нестерпимо захотелось вернуться обратно. К пепелищу выжженного леса или на палубу качающейся ладьи. Туда, где мы с Лааром были вместе, где я не смущалась своего растрепанного вида, не боялась сказать или сделать что-то не то. Где я не боялась быть собой и точно знала, что муж не обидит.