Чего-то подобного он и ожидал. Лаар не был столь глуп, чтобы думать, будто император оставит без внимания недавнее происшествие. Цветок Смерти, проросший в опасной близости от Гаррада, должно быть, переполошил всю столичную знать. И доблестный правитель, конечно же, поспешил первым сбежать из города — обратным адресом значилась провинция Аршаль.
По губам раан-хара скользнула кривая улыбка. Впрочем, на этом радостные новости и заканчивались. Ибо сколь бы ни был труслив император и сколь бы своевольным ни был раан-хар, но все же некоторые приказы повелителя даже он вынужден был выполнять.
Я встала в небывалую рань, все не могла дождаться нашей с Лааром поездки. Долго подбирала наряд и соответствующие статусу украшения. Как-никак мой первый выход в свет, не хотелось бы в очередной раз опозорить мужа неподобающим видом.
Впрочем, вряд ли бы мне это позволили. Многочисленная прислуга, хлопотавшая вокруг меня с самого утра, и старшая служанка точно бы не простили ни единой вольности в наряде.
Волосы заплели в несколько тонких косичек, переплели меж собой замысловатым узором. На голову, как и в день моей свадьбы, водрузили изящную подвеску с прозрачными, словно вода, капельками-кристаллами. Руки украсили множеством тонких браслетов и перстнями, сверкающими гранями драгоценных камней.
Все это было непривычно, кисти враз стали тяжелыми. И, несмотря на протест старшей служанки, я все же сняла парочку особо крупных перстней — слишком уж вычурно они смотрелись на тонких кистях.
Голову, как и подобает замужней женщине, покрыла платком, совсем легким, невесомым, как дуновение ветра. Хальди аккуратно закрепила его, пришпилив к волосам, — не хотелось бы потерять головной убор в самый неподходящий момент.
В итоге собиралась я чуть ли не несколько часов и когда наконец спустилась к парадным воротам, Лаар уже ждал меня. Стоял возле роскошной кибитки, негромко переговариваясь с кучером. Но, завидев меня, тотчас обернулся, скользнул взглядом по одеянию и легонько улыбнулся, а я опустила глаза, смущенная вниманием мужа.
Сам он был облачен в темно-бордовый шервани, расшитый золотой нитью и украшенный яркими рубинами и редкими солнечными топазами. И я порадовалась, что выбрала для сегодняшней прогулки тонкое шафрановое сареи — оно как нельзя лучше сочеталось с нарядом раан-хара.
Лаар протянул мне ладонь и помог забраться в кибитку. Хальди хотела скользнуть следом, но раан-хар жестом остановил. Сообщил, что ее помощь сегодня не понадобится, и велел оставаться во дворце. После сам нырнул под полог, устроился напротив и скомандовал вознице править в город.
Ехали с шумом и гамом. Нас сопровождал отряд из четырех стражей, привычно облаченных в черные доспехи. И простые горожане, завидев богатую кибитку и воинов со знаком раан-хара на груди, провожали нас любопытными взглядами, кланялись в пояс и выкрикивали слова хвалы и благословения своему защитнику.
Впрочем, Лаар на это внимания не обращал, видимо, давно привык к подобным встречам. Я же с интересом глядела в щель между полотнами, высматривая необычные постройки — каждый дом здесь напоминал дворец, а фонтаны, украшенные искусными статуями, манили свежестью и прохладой.
Дороги в центре города оказались сплошь мощеными, деревья были высажены в огромные круглые кадки и выставлены у дверей. А высоко над крышами домов, упираясь макушками в самые облака, возвышались купола Первого Храма. Их было ровно семь, по количеству богов империи. И, пожалуй, ничего более красивого и величественного мне прежде видеть не доводилось. Даже прекрасный замок раан-хара мерк перед этим монументальным сооружением.
Купола, облицованные разноцветной стеклянной мозаикой, бликовали на солнце, сияли, словно водная гладь, подернутая мелкой рябью. И со всех сторон к Храму тянулись люди. Всех сословий и достатка, от грязных оборванцев до столичных вельмож. Храм принимал всех. Вот только у богачей был свой вход, а у бедняков — свой…
Об этом тоже рассказал Лаар. Увы, но женщинам, независимо от сословия, не было хода в Храм, и я могла лишь слушать рассказы мужа и издали любоваться неповторимой архитектурой.
После короткой прогулки по улицам Верхнего города мы отправились в Гранатовый сад. Я слышала об этом месте, но никогда не видела воочию. Тонкие белые стволы и багряно-красные кроны. Дорожки, засыпанные белым щебнем, и крохотные прудики, в которых плещутся пятнистые карпы. Резные лавочки, покрытые эмалью, и мраморные скульптуры, изображающие воинов и охотников.
Помимо нас здесь гуляли и другие представители знати. Многие вельможи были с женами или даже с целыми выводками жен и детей. И все они почтительно приветствовали раан-хара и косились в мою сторону. Некоторые рассматривали с неприкрытым интересом, и тогда Лаар спешил откланяться и увести меня подальше от любопытных глаз. В какой-то момент мне даже показалось, что Лаар ревнует. Слишком уж он усердно пытался задвинуть меня себе за спину.
И оттого хотелось рассмеяться.
Куда я от него денусь? Я ведь его жена. А жена, как известно, собственность мужа. Ни шага вправо, ни шага влево. И другие мужчины могут касаться лишь взглядом. Кто посмеет дотронуться по-настоящему, точно останется без руки.
В итоге все эти любопытные взгляды и взаимные расшаркивания Лаару изрядно надоели, и мы ушли в самую дальнюю, нехоженую часть парка, где практически никто не гулял. А когда солнце забралось высоко на небосвод и от обилия белого начало слепить глаза, мы покинули Гранатовый сад и укрылись от полуденного зноя в прохладе одного из столичных курительных салонов.
Обычно в таких местах женам предоставляют отдельные комнаты: мужчины и женщины отдыхают порознь. Но муж категорически отказался оставлять меня. Отпустил лишь ненадолго — когда мне понадобилось отлучиться в уборную — в сопровождении одной из местных прислужниц.
После мы немного перекусили. Лаар не курил, зато вина выпил за десятерых. Словно для него это было вовсе не вино, а простая вода. И, что примечательно, муж ничуть не захмелел. Как он объяснил — Дар выжигает в крови алкоголь, потому даже такая малость, как хмельной дурман, ему не доступна.
Мы переждали в салоне жару, закат же встретили на пристани.
Солнце золотило воды великого Хонту, и яркие блики играли на поверхности, сверкали, словно грани драгоценных камней. Мы стояли на высоком берегу и провожали взглядами отплывающие корабли. Ветер раздувал паруса, гнал рябь по воде, и ладьи скользили вперед, увозя в дальний путь тюки с шелковыми тканями и сладостями, мешки с чаем и пряными специями.
Лаар стоял за спиной, положив руки на мои ладони, что покоились на резных перилах, и тихонько рассказывал о том, чем живет столица. Куда плывут ладьи, чем наполнены трюмы отплывающих кораблей и какие богатства привозят в Гаррад из дальних земель. Я слушала, раскрыв рот, поражаясь тому, сколько всего знает муж. А когда рассказы закончились, слушала песнь ветра и волн, бьющихся о высокий каменный берег. Лаар не отпускал меня ни на мгновение. И казалось, что я могла бы простоять так вечно, в кольце его рук, переплетя пальцы и ловя тихое дыхание на виске.
Здесь не было никого, кроме нас, и даже стражи караулили где-то вдалеке, и Лаар наконец позволил себе обнять меня. Прижал к широкой груди, даже сквозь ткань одежды обжигая жаром своего тела. И это было именно то, чего мне так не хватало весь этот день, — его прикосновений, его объятий и ощущения надежной опоры за спиной. Всего того, чем Лаар баловал меня только наедине.
И, пожалуй, это было лучшее завершение дня, какое только можно вообразить.
Во дворец мы вернулись, когда на столицу опустилась мягкая полутьма. На улице царила приятная свежесть, и отужинать решили прямо в беседке в саду.
Не успели приступить к трапезе, как к нам пожаловал кшатрий.
— Халид? Ты почему не уехал? Кажется, я дал тебе отпуск.
— Мне надо поговорить с вами, мой раан-хар.
— Что-то случилось? — Лаар тут же напрягся.
— Нет. Разговор будет… на личную тему. — Халид покосился на меня, и я понятливо приподнялась, собираясь оставить мужчин наедине.
— Кажется, ты еще не доела, — Лаар остановил почти сразу. Указал взглядом на подушку, и я опустилась на прежнее место. Перевел взгляд на ожидающего кшатрия. — Можешь дождаться, пока мы поедим. Или говори сейчас. Я слушаю.
Халид пожал плечами.
— Я хотел просить вас отдать мне в жены одну из ваших служащих.
Лаар резко перестал жевать, а я замерла, жадно вслушиваясь в разговор мужчин. Неужели это то, о чем я думаю?
— Кого? — коротко кинул Лаар, и уже сейчас в его голосе проскочило недовольство.
— Хальди Арнею ар Тали.
— Ты совсем из ума выжил! — резко гаркнул Лаар и отбросил прибор, так что я вздрогнула от неожиданности. — Мало того, что собрался жениться на прислуге, так еще и на вдове? Что, других баб мало? Выбери кого-нибудь более подходящего!
Халид нахмурился.
— Мне кажется, я сам могу решить, кто подходящий, а кто нет… — процедил сквозь стиснутые зубы. — Без чьих-либо советов! Мое право взять ту женщину, которую захочу.
— А мое право тебе в этом отказать! Она служит у меня, и я накладываю вето хозяина.
— Я готов перекупить… — не унимался Халид. Кажется, настроен он был весьма решительно.
Лаар фыркнул.
— Не смеши! Может, тебе еще рабыню продать?
— Лаар! — Я все же не выдержала.
Теперь хмурый взгляд мужа обратился ко мне, и, казалось, еще немного — и он прожжет во мне дыру.
Знаю, мне не стоило встревать, но и сидеть молча я тоже не могла. Все же Хальди была мне почти подругой, и я не могла оставаться безучастной к ее судьбе.
Лаар смотрел в упор, и говорить под его пристальным взглядом было очень тяжело, но я все же нашла в себе силы.
— Вообще-то Хальди моя помощница!
— Да неужели? — Губы Лаара изогнулись в усмешке. — Что ж, Халид, в таком случае испрашивай позволения у рани.