– Это уже пункт третий. Как только ваша помощница Ванесса сообщит о своих выводах на основании температурных замеров и образцов насекомых, которые вы собрали, у нас появится более четкое представление. Однако я знаю, что на это могут уйти недели.
– Недели? – ошарашенно переспросил Пол. – Господи, вам, ученым, надо действовать порасторопней!
Ванесса закатила глаза.
– А вам, копам, – немного набраться терпения. Оливии нужно вырастить в лаборатории все яйца и личинки, найденные на месте преступления, пока они не станут взрослыми мухами. В зависимости от вида это может занять от нескольких недель до пары месяцев. Полный отчет будет готов только после завершения процесса выращивания.
– А разве нельзя просто рассмотреть личинок под микроскопом, чтобы определить их видовую принадлежность? – спросил Пол.
– В ряде случаев можно, – ответила Ванесса. – Но большинство личинок и яиц очень похожи друг на друга. Мы можем официально идентифицировать их вид, только когда они вырастут во взрослых мух.
– И нам нужно знать вид, потому что?.. – начал Пол, явно слегка смутившись.
– Потому что тогда мы сможем выяснить, когда на тела были впервые отложены яйца, а следовательно, и когда именно тела оказались на месте их обнаружения, – ответила Ванесса. – У каждого вида мух свой жизненный цикл. Так что при летних температурах созревание яиц может занять от десяти до тридцати часов, в зависимости от вида, а развитие личинок – от трех до тридцати дней, опять же в зависимости от вида. Если мы сможем подтвердить, что собранные нами яйца принадлежат к виду, известному своим быстрым развитием, то это будет означать, что тела оказались там не сразу после того, как мужчины покинули паб.
– Она права, – кивнула Мио. – Если не применить к этому делу строгий научный подход, вы же сами будете жаловаться, что наши отчеты непригодны для использования в суде. И Ванесса не станет вам говорить, что такой опытный человек, как она, способен определить время смерти, просто взглянув на насекомых на месте преступления. Официально она не может вам этого сказать, пока не будет знать наверняка. Вообще-то я уверена, что она с самого начала знала то, о чем я сейчас могу предположить по трупному окоченению и степени разложения тканей.
Ванесса не сумела сдержать улыбку. Мио была права.
– И что же вы можете предположить? – спросил Пол.
– Что все эти люди умерли примерно за сутки, а может, и чуть больше, до того, как их тела были найдены, – ответила Мио. – И что все четверо умерли примерно в одно и то же время.
– Значит, скорее всего, они были убиты в ночь на воскресенье, примерно через пару часов после того, как, по словам свидетелей, в субботу вечером вышли из паба? – спросил Пол.
Мио кивнула.
– И если отчет Оливии через несколько недель это подтвердит, тогда мы сможем быть в этом окончательно уверены.
– И Бенджамин, скорее всего, был убит вместе с остальными, хотя и переправлен в совсем другое место? – продолжал расспрашивать Пол.
– Не готова сказать наверняка, – ответила Мио. – Пока что это лишь мое предположение. Ну а теперь перейдем к четвертому пункту – причине смерти. Мы подозреваем, что у первых трех человек ею была передозировка атракурия. Ну что ж, по крайней мере, это было не слишком травмирующе. Хотя и не для этого бедолаги.
Мио указала на обнаженное бледное тело Бенджамина. Вату из рта у него уже вынули, так что теперь он больше походил на самого себя. Пол заметил, что Ванесса на миг прикрыла глаза.
– Причиной его смерти стала асфиксия в результате закупорки дыхательных путей. – Мио указала на четыре отдельных пластиковых пакета для улик, в которых виднелись комки ваты с желтыми вкраплениями. – В его глазницах, рту, горле и заднем проходе была обнаружена вата. Судя по нескольким поверхностным ранам вокруг этих телесных отверстий, вату заталкивали со значительным усилием – не исключено, что при помощи какого-то подручного предмета.
– Вата, – произнесла Ванесса, не открывая глаз. – Она же кляп, она же средство удушения. А еще унижения. Абсолютный контроль.
– Да, обычно ради этого нечто подобное и проделывается. – Голос у Мио был мягким, когда она посмотрела на свою подругу. – Ради контроля. И еще один интересный момент, связанный с этим, пункт пятый: первичный осмотр показал, что признаков сексуального вмешательства не имелось, равно как и следов спермы. Я знаю, что у вас возник этот вопрос, детектив Трасс, когда вы увидели связь с брачными ритуалами насекомых.
Пол кивнул. По крайней мере, хоть что-то. Никаких дальнейших надругательств перед смертью.
Мио повернулась к Ванессе.
– Я знаю, что ты собрала образцы с обоих мест преступлений. Но здесь мне удалось найти еще некоторое количество, и я сама их по-быстрому изучила.
Ванесса проследила за ее взглядом, нацеленным на два микроскопа, укрепленных на колесных тумбочках.
– Обычно я не вижу микроскопов в секционных залах.
– Мы их прикатываем для особых гостей, – объяснила Мио. – Я хочу показать тебе кое-что интересное. Как насчет небольшого соревнования? Давай-ка посмотрим, заметишь ли ты это, прежде чем я торжественно раскрою интригу.
Ванесса улыбнулась этому вызову.
– По рукам!
Глава 15
Когда Ванесса вслед за Мио двинулась к металлическому столу в конце комнаты, у нее все еще голова шла кругом от осознания того, что все эти люди были живы, когда что-то острое впивалось им в животы… и Бенджамин тоже был все еще жив, когда его набивали ватой, как чучело. Какой же ужас он наверняка при этом испытывал… Какое смятение… Она боялась даже подумать, как отреагирует Деймон, когда узнает об этом.
– Давай-ка взглянем на личинок, которых я извлекла из тела Бенджамина Оберлина.
Мио открыла запертый шкафчик, достала из него помеченный этикеткой пластиковый контейнер и осторожно открыла его. Внутри обнаружилась пробирка с несколькими личинками. Отлично. Ванессе нравилось, когда образцы помещали еще и во вспомогательный контейнер. На ее памяти раз или два случалось, когда кто-то нечаянно ронял пробирку, отчего тщательно собранные на месте преступления образцы безвозвратно повреждались.
Осторожно подхватив прозрачную пробирку, Ванесса поднесла ее к свету, изучая личинок внутри. Они находились на более поздней стадии развития, чем те, которых она нашла на месте преступления, поскольку все это время провели здесь, в морге, где питались плотью мертвецов и росли. Живые личинки, накануне переправленные Оливии вместе с кошачьим кормом, скорее всего, уже тоже доросли до такого же размера – около пяти миллиметров в длину – и приобрели кремово-белый оттенок.
Она осторожно извлекла пинцетом одну из извивающихся личинок и положила ее на белый лабораторный поднос, а Пол с отвращением опустил на нее взгляд.
– Господи, ну и пакость!
– Я предпочитаю думать о них как об одних из самых важных существ на планете Земля, – отозвалась Ванесса, помещая еще несколько штук под микроскоп. – Они – это команда по очистке окружающей среды, уничтожающая мертвые растения и животных, чтобы обеспечить почву питательными веществами.
– А кроме того, это жизненно важный источник пропитания для многих видов животных, – добавила Мио. – Вообще-то это настоящие короли и королевы биологического разнообразия.
Пол закатил глаза.
– Ладно, господа администраторы клуба любителей личинок… Я все понял.
Ванесса улыбнулась, покачала головой и склонилась над окулярами.
– Боюсь, что мои микроскопы, купленные по государственной разнарядке, не так хорошо справляются с этой задачей, как та фантастическая техника, которую ты найдешь в Нью-Йорке, – заметила Мио. – Готова поспорить, что у них там есть даже сканирующие электронные микроскопы.
– Вроде один имеется.
– Ух!
– Видишь теперь, почему тебе стоило принять предложение Броны пообщаться с ней по скайпу? – сказала Ванесса. – У тебя была бы возможность поработать со многими фантастическими увеличительными аппаратами.
– Нет уж, спасибо, милая, – съязвила в ответ Мио. – Мои бюджетные стеклышки пока что меня полностью устраивают.
– Не забудь еще про урезанный пенсионный план, который может соперничать со ржавой консервной банкой, – ввернул Пол.
Ванесса покрутила ручки настройки на резкость, пока личинка не попала в фокус. Есть! Сразу же поняв, что имела в виду Мио, она улыбнулась.
– Она, блин, уже разгадала мою интригу, – услышала Ванесса шепот подруги, адресованный Полу.
– Да, – подтвердила она. – Хотя для окончательного подтверждения нужно привлечь энтомотоксиколога, и я могу кое-кого порекомендовать. Но, насколько я понимаю, эти личинки питались чем-то ядовитым.
– Атракурием? – предположил Пол.
– Нет. Подойди и посмотри. – Ванесса поманила Пола к микроскопу, и он вприщур заглянул в окуляры, явно пытаясь понять, о чем идет речь.
– Я вижу… просто личинку, – начал он с ноткой скептицизма в голосе.
– Посмотри повнимательней, – велела Ванесса. – Заметил на ней что-нибудь необычное?
– Да, вроде что-то есть, – подтвердил Пол. – Небольшие отметинки, как будто ее кто-то покусал?
Ванесса кивнула.
– Вот именно. Эти отметины, особенно вокруг ротового аппарата и дыхалец, указывают на то, что личинка употребила что-то токсичное. А теперь давайте продвинемся еще на шаг. – Она прибавила степень увеличения микроскопа. – Посмотри внимательно на поверхность тельца. Видишь что-нибудь необычное в его текстуре?
– Да, там повсюду какие-то крошечные наросты, похожие на волоски.
– Именно, – подтвердила Ванесса. – Они называются трихомы. И содержатся в растениях, часто в качестве защитного механизма.
– Особенно в ядовитых, – добавила Мио.
– И в частности, – закончила Ванесса, – в таком растении, как Atropa belladonna из семейства пасленовых. Более известном как красавка обыкновенная.
Пол отодвинулся от окуляров.
– Понятно. Но в этих краях это довольно распространенное растение, насколько я понимаю?