Ванесса покачала головой.
– Только не в тех местах, где были найдены тела. Я точно знаю, что Артур Оберлин приложил все усилия, чтобы это растение не росло на ферме бабочек или на территории поместья. Желудочно-кишечные расстройства и судороги – не слишком-то хорошая реклама главной местной приманки для туристов.
– Но за фермой и поместьем уже много лет никто не ухаживал, – заметил Пол.
– Я помню, как мой отец говорил, что Артур использовал довольно радикальные методы, – возразила Ванесса. – К тому же я обратила бы внимание, если б поблизости от мест обнаружения тел росла красавка. Это довольно заметное растение. Может, перед тем, как переместить убитых в известные нам места, их держали там, где она растет? Это растение каким-то образом попало в то телесное отверстие, в котором было найдено… – Она повернулась к Мио. – Итак, какое отверстие это было?
Мио кивнула.
– Рот. Поначалу я его не заметила, но после того, как увидела свидетельства тому на этой симпатичной маленькой личинке, то заглянула еще разок.
Она потянулась за пакетиком для улик и положила его на стол. Внутри лежала маленькая поникшая мокрая веточка красавки, блестящие асимметричные листочки которой соседствовали с пурпурно-черными цветками и блестящими ягодками.
– Похоже, что этот побег намеренно засунули Бенджамину в горло, – сказала Мио.
– Господи, – прошептал Пол. – Но он точно умер не от того, что проглотил ее?
– Нет, – ответила она. – Я уверена, что причиной смерти стала асфиксия.
Ванессе пришло в голову, что Бенджамин наверняка предпочел бы смерть от белладонны, присоединившись к длинной череде королей и императоров, поддавшихся обманчивому очарованию этого растения[10]. Но тут она кое-что заметила.
– Похоже, что ее сорвали совсем недавно, судя по корням и грязи.
– Да, я тоже обратила на это внимание, – подтвердила Мио.
– Значит, тот, кто засунул эту веточку в рот Бенджамину, находился в тот момент неподалеку от зарослей красавки? – предположил Пол.
– Ну, растение можно было бы заранее заготовить для этой самой цели, – задумчиво произнесла Мио. – Но навскидку я сказала бы, что вы правы – оно явно находилось в пределах досягаемости.
– А есть ли красавка на том склоне, где живут земляные пчелы? – спросил у Ванессы Пол.
– Я там ни одного кусточка не видела, – со вздохом отозвалась Ванесса. – Хотя в соседнем лесу они вполне могут расти.
– А где еще?
Ванесса подумала о женщине, которая, как она заметила, наблюдала за ними из леса.
– Почему бы не спросить у Эми Кравизо? – предложила она.
– У Бабочкиной Ведьмы? – уточнил Пол.
– Ведьмы? – переспросила Мио. – Это дело определенно заслуживает упоминания в моем послужном списке!
Ванесса кивнула.
– Насколько я помню, она всегда неплохо разбиралась в местных растениях.
– Хорошо, я поручу это Сельме, – решил Пол. – Она просто обожает все эти колдовские штучки.
Тут зазвонил его телефон, и он быстро поднес его к уху:
– Что нового, О-Эс?
Немного послушал, а затем покачал головой.
– Этого еще не хватало!
– Что такое? – встрепенулась Ванесса.
– Журналисты в полном составе прибыли в Гринсэнд. Похоже, нас ждет натуральный кошмар.
Глава 16
Подъезжая к Гринсэнду, Ванесса еще издалека заметила несколько съемочных групп, собравшихся на лугу, – кое-кто из журналистов уже что-то вещал в микрофон перед камерой. «Просто замечательно…»
Она не была большой поклонницей средств массовой информации, особенно после того, как те отреагировали на исчезновение ее брата. Даже в девяностых – еще до того, как интернет заполонили круглосуточно обновляющиеся новостные каналы, работающие в режиме реального времени, – внимание к случившемуся было просто невероятным. Репортеры словно с цепи сорвались. Симпатичный двенадцатилетний мальчишка, который, казалось, просто растворился в воздухе, оказался настоящей находкой для изголодавшихся по сенсациям журналистов. Больше того, тот факт, что его мать в то время не жила в семейном доме и не приехала в Гринсэнд, чтобы помочь с поисками, вызвал множество высокопарных комментариев и домыслов. Ванессе пришлось тяжко. Тем более в пятнадцатилетнем возрасте, когда в крови бушевали подростковые гормоны.
А теперь тихий голосок где-то в глубине головы назойливо нашептывал: «Может, как раз этот момент в освещении событий тебе отчасти и нравился, поскольку во многом отражал твои собственные чувства?» Почему ее мать сразу же не бросилась в Гринсэнд, узнав об исчезновении Винсента? Конечно, ее держали в курсе событий по телефону, и когда Ванесса разговаривала с ней, голос у той звучал достаточно взволнованно. Но все-таки мать не настолько сильно переживала, чтобы покинуть Брайтон, так ведь? Это казалось чем-то неправильным. Пресса это понимала… и Ванесса тоже. Вот почему она отдалилась от своей матери, с некоторых пор не отвечая на ее звонки и даже не открывая подарки на день рождения и Рождество, которые та присылала по почте.
Теперь пресса вернулась в Гринсэнд. Смогут ли журналисты сопоставить факты и понять, что судебный энтомолог, работающий над делом, – это сестра того самого пропавшего мальчишки? Вообще-то не исключено, что это уже произошло. И чем дольше выйдет избегать их, тем лучше. Поэтому, выйдя из машины, Ванесса быстро пересекла автостоянку паба и направилась ко входу для постояльцев, надеясь, что никто из журналистов, столпившихся на краю парковки, ее не заметил. Но было уже поздно. Она заметила тень кого-то из телевизионщиков с камерой в руках, протянувшуюся по земле подобно трехголовому циклопу.
– Доктор Марвуд! – послышался молодой женский голос.
В отражении стеклянной двери перед собой Ванесса увидела какую-то девицу в джинсовых шортах и узорчатой жилетке, которая направлялась к ней, держа в руках микрофон, а не камеру. Ванесса нахмурилась. Та не была похожа на обычную репортершу. Но она и сама не особо походила на обычного судебного энтомолога.
Ванесса вздохнула и обернулась.
– Да?
– Я Хизер Фала из подкаста «Препарируем темные делишки». Даете ли вы мне разрешение записать наш разговор?
Вот теперь-то Ванесса и поняла затрапезный вид своей собеседницы. Когда ведешь подкаст, неважно, что на тебе надето – мешок для мусора или платье для выпускного вечера. Все дело в голосе, а у Хизер Фала, несомненно, был идеальный голос для подкастов: уверенный, чистый, громкий. Ванесса прослушала лишь одну из ее программ, всего один раз, когда ее старый коллега был там специальным гостем и объяснял нюансы работы судебного ботаника. В ответ на его краткое упоминание о судебной энтомологии Хизер назвала эту область «гаданием по личинкам». Не самое лестное определение.
– Нет, не даю.
Хизер опустила микрофон.
– Ну вот… А я живу в нескольких деревнях отсюда, – вымолвила она, слегка запыхавшись. – Буквально запрыгнула в свою машину и примчалась сюда, так что уж простите за эти шмотки. – Она указала на свои драные шорты. – Хотя я никак не ожидала увидеть на судебном энтомологе зеленые бархатные криперы[11] и блузку с черепами, хотя ладно… И почему я только никогда про вас раньше не слышала?
– Предпочитаю на работе оставаться за кадром. – Ванесса открыла дверь в паб и шагнула за порог. – Кстати, о работе – мне нужно сделать несколько звонков.
Хизер схватилась за дверь, прежде чем та успела полностью закрыться.
– Меня всегда очень увлекала судебная энтомология!
– Кажется, вы как-то назвали ее «гаданием по личинкам»?
– Господи, я не хотела вас обидеть! Вы, ребята, настоящие легенды, и в таком деле, как это, ваша работа чертовски важна. Я была бы на седьмом небе от счастья, если б могла хотя бы коротенько переговорить с вами о Паутинном Убийце!
Ванесса примолкла, глядя на девицу через плечо.
– Паутинный Убийца? А не слишком ли это… напыщенно?
– Напыщенно? Скорей хлестко, образно! Сразу привлекает внимание. Так насчет этого разговора: я…
– Боюсь, что я не могу.
– Но мы уже поговорили со многими другими местными жителями! Было бы здорово добавить и ваш голос.
– Я не местная жительница.
– Но ведь были? – возразила Хизер. – Это же ваш брат бесследно исчез здесь около двадцати пяти лет назад?
Ванесса поморщилась.
– Это наверняка было тяжело, – продолжала девица, – вернуться сюда после стольких лет… И тут еще ходят слухи, что вы были очень дружны с Деймоном Оберлином, так что наверняка это удар вдвойне.
Ванесса повернулась к ней, скрестив руки на груди и наслаждаясь тем, что она на целых четыре дюйма выше ее.
– Я пытаюсь быть вежливой, но все-таки: можете вы просто уйти?
Хизер вздохнула и полезла в свой розовый рюкзачок в виде панды. Для любительницы темных материй она явно питала слабость к пушистым аксессуарам веселеньких расцветок.
– Я понимаю… Но если вам все-таки захочется поговорить, просто позвоните. – Подмигнув, девица протянула Ванессе свою визитку.
Засунув карточку в карман, Ванесса зашла внутрь, оставив энергичную ведущую подкаста с маниакальным восторгом улыбаться ей через стеклянную дверь. По крайней мере, та не двинулась за ней следом. Поднявшись в свою комнату, Ванесса заметила, что кровать тщательно застелена, а подушки взбиты. На прикроватном столике стояла ваза со свежими цветами – ярко-фиолетовые лилии наполняли комнату приятным ароматом. Даже ее одежда, которую она оставила прямо на полу, была аккуратно сложена и лежала на стуле. Наверняка все это было делом рук Шэрон. Она знала, что Ванесса больше всего любит фиолетовые лилии. На миг Ванесса позволила себе представить, каково это было бы иметь такую мать, как Шэрон. И насколько повезло Майклу…
Коротко блямкнул ее телефон – сообщение от Пола. Открыв его, она увидела, что он поделился ссылкой на статью в «Дейли мейл», посвященную убийствам в Гринсэнде. Ванесса прошла по ссылке и лишь покачала головой, увидев свою фотографию в самом низу статьи. Подпись к ней гласила: