ывающий немедленной гибели, но оказывающий сильнейшее влияние на иммунную систему. Наиболее чувствительными к облучению являются Т-клетки (помощники и эффекторы), тогда как Т-супрессоры и В-клетки более устойчивы. В результате облучения страдают все функции иммунной системы, развивается так называемое иммунодефицитное состояние, причем важно отметить, что это происходит как за счет уменьшения абсолютного числа Т-помощников и Т-эффекторов, так и вследствие нарушения баланса между этими типами Т-клеток и Т-клетками-супрессорами. Последние, оказываясь в относительном большинстве, сильнее, чем в норме, угнетают иммунную реакцию (т. е. прямую функцию В-клеток и других Т-клеток), и в результате организм оказывается сильно подверженным инфекционным заболеваниям. Частота вирусных и бактериальных инфекций резко возрастает, и протекают они гораздо тяжелее, чем у необлученных организмов.
Экспериментальные и клинические исследования позволяют считать дозу ионизирующей радиации в 150–200 рад как существенно нарушающую функции иммунной системы. Меньшие дозы, порядка 100–150 рад, хотя и вызывают изменения со стороны иммунной системы, но при своевременном и правильном лечении не оставляют серьезных последствий. Однако подобные расчеты относятся к облучению как единственному фактору, воздействующему на организм, без каких-либо дополнительных отягощающих влияний. Между тем в условиях ядерной войны глобальных масштабов изменения окружающей человека среды будут столь велики, что их неизбежно приходится учитывать для оценки суммарного влияния на организм человека. Это относится и к прямым эффектам ядерных взрывов (нарушение озонового слоя атмосферы и усиление ультрафиолетовой радиации, запыленность атмосферы и связанное с этим снижение температуры поверхности Земли), и к возникающему вследствие этого ухудшению условий жизни на Земле (в первую очередь недостаточность питания). Каждый из этих факторов — повышенный уровень ультрафиолетовой радиации, охлаждение, дефицит пищевых продуктов, и особенно белкового и витаминного питания, — оказывает, как и радиация, неблагоприятное влияние на иммунную систему: поражение и дисбаланс популяции Т-клеток. То же самое относится и к травматическим и термическим повреждениям, а также к психологическим (стрессовым) воздействиям.
Отсюда понятно, что комбинированное влияние перечисленных выше вредоносных факторов даст резко отрицательный эффект даже в тех случаях, когда каждый из этих факторов в отдельности (в частности, облучение в дозе 100–150 рад и менее) не вызовет сколько-нибудь значительных и длительных нарушений в организме.
Резюмируя, можно заключить, что для тех расчетных 30 % людей, которые останутся в живых после ядерного взрыва, в последующем создастся критическая ситуация, и одним из существенных факторов, определяющих ее, будет развитие у людей иммунодефицитного состояния, что при недостаточной медицинской помощи приведет к катастрофическим последствиям. Можно с полным основанием полагать, что эпидемические заболевания, нередко бывшие бичом войн прошлого, примут невиданные размеры, что в конечном итоге может привести к гибели человечества.
К более поздним последствиям облучения, возникающим даже при дозах, не вызывающих лучевую болезнь, относится повышение вероятности злокачественного роста.
Канцерогенность ионизирующей радиации была исследована детально как в условиях эксперимента, так и путем непосредственного наблюдения облученных лиц. С 20-х годов хорошо известны профессиональные раковые заболевания у рентгенологов, которые не подозревали о предательских свойствах ионизирующей радиации. Данные по радиационно-индуцированному раку систематизированы Научным комитетом ООН по атомной радиации, Комиссией по биологическим эффектам радиации и Международным комитетом защиты от радиации. Наиболее детальный обзор по онкологическим последствиям ядерной войны был опубликован ВОЗ[73].
Подсчет ожидаемых частот раковых заболеваний в результате ядерной войны может быть основан на экспериментальных данных по радиационно-индуцированному раку, наблюдениях по профессиональному раку и суммированных данных по Хиросиме и Нагасаки.
Наблюдения за выжившими после атомных бомбардировок, анализ историй болезней и свидетельств о смерти позволяют сделать объективные выводы о частоте рака, индуцированного радиацией. Были получены следующие результаты.
В обоих городах частота лейкемии начала расти через три года после бомбардировки и достигла пика к 1951–1952 гг. С тех пор у облученных лиц она стала стабильной. Частота лейкемии среди выживших в Нагасаки не превышала частоту в контрольной группе с начала 1970-х годов, но в Хиросиме все еще наблюдается небольшой рост лейкемии у облученных. Все формы лейкемии (за исключением хронической лимфоцитарной лейкемии) увеличились у облученных лиц, но среди типов лейкемий существуют комплексные различия в зависимости от возраста в момент бомбардировки города и продолжительности латентного периода после облучения. К 1978 г. общая смертность от лейкемии, возникшей в результате радиации, среди всех переживших атомные бомбардировки приблизительно повысилась на 95 %[74].
Показано, что чем меньше возраст во время бомбардировки, тем больше риск возникновения лейкемии в раннем периоде и более быстрое уменьшение впоследствии. С другой стороны, в возрастной группе 45-летних на момент бомбардировки увеличение риска наблюдалось позднее и сохранялось на протяжении 1960–1971 гг. за счет острых форм лейкемий. Риск возникновения хронической гранулоцитарной лейкемии среди облученных большими дозами был наивысшим спустя 5-10 лет после облучения и постепенно уменьшался независимо от возраста в момент бомбардировки.
Четкая взаимосвязь между частотой лейкемий и дозой радиации обнаружена для обоих городов, но в большей степени для Хиросимы. Самыми низшими дозами с демонстрируемым лейкемическим эффектом являются дозы в пределах 0,2–0,4 Гр в Хиросиме. Отмечаемая разница между Хиросимой и Нагасаки была отнесена за счет нейтронной компоненты облучения в Хиросиме.
Что касается злокачественных солидных опухолей, то могут быть сделаны следующие выводы. Анализ смертности показал значительный выход смертей от злокачественных опухолей. Относительный риск для разных злокачественных опухолей значительно различается. Существенное увеличение очевидно для лейкемии, рака легких, груди и желудка и для множественной миеломы. Если в наблюдения включены также данные по частоте возникновения раковых заболеваний, то относительный риск значителен для рака щитовидной железы. Предполагается, хотя еще и не подтверждено, что существует увеличение риска возникновения рака пищевода, толстой кишки, мочеполового тракта и слюнных желез. Нет данных по увеличению смертности от рака поджелудочной железы, прямой кишки или матки. Другие исследования на той же самой популяции не показали увеличения частоты рака печени, яичников и простаты, внутричерепного рака или остеосарком.
Частота гибели от всех злокачественных заболеваний нарастает с увеличением дозы как в Хиросиме, так и в Нагасаки, в большей степени в Хиросиме. По-видимому, это связано с различиями между городами по дозе нейтронов и за счет их большего биологического эффекта[75].
Радиационно-индуцированные раки появились только после латентного периода. Как это было ранее упомянуто, лейкемия начала проявляться через три года после облучения, достигла пика спустя 6–7 лет, и в настоящее время уменьшилась почти до контрольного уровня. Более того, длительность латентного периода уменьшается в зависимости от дозы. Злокачественные новообразования (кроме лейкемии) проявляют разные латентные периоды. Радиационно-индуцированные раковые заболевания не становятся очевидными до тех пор, пока не достигается обычный возраст для раковых заболеваний. Даже для тех индивидов, которые уже достигли «ракового» возраста во время бомбардировки, самый краткий латентный период КЗ-15 лет; для групп с высокой дозой облучения также не наблюдается сокращения латентного периода.
Процесс радиационного канцерогенеза мог быть модифицирован такими факторами, как возраст, пол, и подверженность действию других агентов, таких, как курение, гормоны и т. д. Абсолютный риск выше для тех, кто был моложе во время облучения.
Наиболее сильным проявлением среди женщин являлся риск рака молочной железы. Эффект оказался наиболее сильным для группы до 20 лет и менее сильным для женщин от 20 до 39 лет в момент облучения, и риска может не быть для подвергшихся облучению более старых женщин. Опасность повышенного риска является возрастнозависимой, первоначально встречается в возрасте, когда обычно возникает рак молочной железы. Для женщин 20–30 лет минимальный индукционный период от 5 до 10 лет.
Общая смертность от радиационно-индуцированного рака в 1978 г. среди всех, переживших атомную бомбардировку, оценивается приблизительно в 340 смертных случаев, исключая лейкемию, по сравнению с более чем 10 000 случаями, не связанными с радиацией; увеличение составляет около 3,4 %.
После краткого представления данных по частоте злокачественных раковых заболеваний среди выживших после атомной бомбардировки Хиросимы и Нагасаки ниже будут представлены данные по прогнозу частоты раковых заболеваний в случае ядерной войны. Подсчет ожидаемой частоты раковых заболеваний основан на возрастнозависимых, коэффициентах. Хорошо известно, что радиационно-индуцируемый канцерогенез не имеет порога дозы, а зависимость от дозы линейная или линейно-квадратичная. Необходимо подчеркнуть, что радиационное воздействие не индуцирует какой-то специфический тип рака, а только увеличивает частоту ”спонтанных” злокачественных раковых заболеваний.
Принцип подсчета ожидаемой частоты раковых заболеваний после ядерной войны основывается не на частных сценариях (их существует много), а на более общих подходах, учитывающих дозу и условия облучения, возрастной состав и популяционную структуру населения.