тца.
Эйви натянуто рассмеялась:
– Прости. Я отвлекалась и…
– Пожалуйста, научись наконец говорить правду, – неожиданно серьезно попросил Каспиан. – Мы ведь это уже обсуждали. На острове достаточно тех, кто лжет по поводу и без. Давай не станем им уподобляться?
Эйви пожала плечами, кивнула и… все же высказалась:
– Лейтер Тарт сегодня узнал, что мы обручены. Перед отъездом он напомнил мне о твоей репутации. Тогда я предпочла не думать о его словах, потому что было не до этого, а сейчас…
– Что я сделал сейчас? – удивился Каспиан. – Продолжай. Мне интересно.
– Ничего. – Эйви сцепила ладони в замок, собираясь промолчать, но снова заговорила: – Ты будто стал другим человеком, когда начал представляться Каспианом Вудсом. Внешность осталась той же, а поступки совсем другие. Но я понимаю, что мы вернемся в столицу, и ты станешь собой прежним. Красивым статным лордом, единственным сыном и наследником графа Уоллеса. Тем Каспианом, от кого я бежала сюда. Это глупо, знаю, но…
Она оборвала сбивчивую речь и опустила взгляд, гадая, как перевести этот неловкий разговор на другую тему. Эйви ужасно жалела о своем откровении, однако поделать ничего не могла.
– Вот оно что, – ответил Каспиан и осторожно взял ее за запястье, увлекая за собой к беседке. – Присядем? Там нам будет удобней.
Эйви безропотно согласилась. Она ждала его дальнейших слов и боялась их. Что нового он мог сказать? Его обещаниям измениться и прекратить ухаживать за другими женщинами она вряд ли поверит. Если, конечно, он вообще собирался что-то обещать…
В беседке Эйвери присела на лавку и с трудом нашла в себе силы посмотреть на жениха. Вот только его внимание было обращено не на нее, а куда-то далеко. В прошлое.
– Я назвался Вудсом, когда отправился учиться на боевой факультет, – заговорил Каспиан тихо. – Выбрал учебу именно там не потому, что хотел этого. Отец был против. Вот и весь мой мотив. Мы плохо ладили, он все время давил. И я взял имя рода матери. Чтобы он подавился от возмущения, узнав это. А потом случилось невероятное: мне понравилось учиться. Понравилось не быть “тем самым Уоллесом”. Я стал одним из лучших на факультете. И это уже не для отца. Для меня. Потом учеба кончилась. Перед практикой я ненадолго приехал домой. И сразу разругался с отцом. В пику ему отправился в клуб, проигрался в пух и прах, ну и… получил в качестве наказания прохождение службы в Рагосе. Мерзкое место, на которое слишком давно не обращали внимания. В итоге там расплодилась нечисть и преступность. Нужно было много сил на исправление сложившейся ситуации. Я служил там, и местный начальник выдвинул меня на повышение. Но…
Он замолчал, потер подбородок, усмехнулся.
Эйви не смела прерывать Каспиана, прекрасно понимая: он едва ли не впервые проявляет откровенность рядом с ней.
– Повышение означало бы ответственность, – наконец сказал Каспиан, посмотрев на невесту. – А я слишком привык к тому образу жизни, который не предполагал добровольное принятие на себя каких-то серьезных обязанностей. И мне всегда нравилось думать, что я такой из-за отца. Он давил, я отвечал. Все мои неудачи – его вина. Просто и понятно. Удобно. Поэтому я отказался от повышения, вернулся в столицу и принялся делать то, что умею лучше всего. Злить отца. В этом я силен.
Эйви улыбнулась:
– Это правда.
– Здесь ты должна была сказать слова поддержки, – поморщился Каспиан.
– О, прости, – притворно опомнилась Эйви. – Ты не просто хорош, а великолепен в том, чтобы злить людей. Не только отца. Всех.
– Спасибо, это лучший комплимент в моей жизни. – Каспиан поклонился. – Хочешь добавить еще что-то, дорогая невеста?
– Пожалуй, – кивнула она. И, перестав улыбаться, сказала: – Хочу поблагодарить тебя за то, что ты отправился за мной в эту поездку. За упорство, с которым ты раз за разом меня находил. За спасение от жутких волков. За поддержку в желании найти пропавшего отца… Знаешь, если бы в столице кто-то попытался сказать мне, что ты можешь быть не только балагуром и сердцеедом, но и сильным смелым защитником, я бы рассмеялась. И ни за что не поверила. А теперь мне известно – ты замечательный боевой маг. Ну и… капитан стражников из тебя получился намного лучше, чем лорд, единственный наследник графа.
– В мое первое дежурство весь отряд чуть не погиб, – напомнил Каспиан с улыбкой.
– Но вы справились, – пожала плечами Эйвери. А затем, припомнив ночной кошмар и старинную песню-заговор, добавила: – Кстати, о твоем дежурстве… Мне нужно рассказать еще кое-что. Может быть, это глупость, но сейчас важны любые мелочи, так?
– Так, – согласился Кас. – Выкладывай.
И Эйви припомнила события предыдущей ночи. Рассказывая о старинной песне, она краснела от смущения, прекрасно понимая, как глупо это должно звучать. Но Каспиан не смеялся. Он не позволил себе даже улыбки. Лишь сел рядом и заключил нечто совсем непонятное:
– Значит, я был прав в отношении миссис Лемар.
Эйви опешила от столь неожиданного перехода на другую тему. Но Кас быстро прояснил ситуацию. Посмотрев на невесту, он обвел контуры ее лица кончиками пальцев и сказал:
– У вас много общего. Не замечала? Конечно, назвать вас очень похожими нельзя, но разрез глаз, улыбка… Она явно родня тебе, Эйвери. А местные называют ее провидицей, гадалкой и ясновидящей. Знаешь, почему? Мне рассказали вчера. Ее посещают видения, которые чаще всего сбываются. Пользоваться даром часто она не может – это приведет к сумасшествию, потому что грань между тонкими мирами с каждым разом становится все призрачней. Исчезнет совсем – ясновидящая сойдет с ума, перестанет различать, где прошлое, настоящее и будущее.
– Она и вправду обладает таким даром? – переспросила Эйви. – Ты уверен? Ведь ясновидящих почти не осталось.
– Уверен, – кивнул Каспиан, – как и в том, что она родилась на этом острове. Ее мать была еще более одаренной, и она участвовала в попытке переворота королевской власти около полувека назад. За это была сослана сюда, вышла замуж за местного, родила дочь. Дочь тоже вышла замуж, и у нее появилась двойня.
– Только сын, – припомнила Эйви рассказ капитана Галлаха и бургомистра.
– Не только, – усмехнулся Каспиан. – Была еще дочь. Она влюбилась в приезжего графа. У них был бурный роман. А потом девушка исчезла без вести. Пропала с острова. Ее не нашли. И граф уехал, вскоре женившись на очаровательной сироте из соседнего королевства…
– Моя мама, – прошептала Эйви. – Ты хочешь сказать, что она не была сиротой?
– Лучше спроси об этом у миссис Лемар, – посоветовал Каспиан. – Думаю, она скажет точнее.
Эйви прижала ладонь ко рту, задержала дыхание.
– Тебе плохо? – забеспокоился Каспиан.
Она не ответила.
Каспиан присел напротив на корточки, заглянул ей в лицо.
– Эйви?
– Я пытаюсь осознать услышанное, – сказала она, а затем с ужасом посмотрела на жениха: – Вот тебе и великолепная родословная, да?
Каспиан широко улыбнулся:
– Мне нравится.
– Ты просто не задумывался об этом всерьез. Но, если все твои предположения правда, как отнесется к такой новости твой отец? И король! Правнучка преступницы! Как его величество позволил состояться нашему обручению? Он все отменит, когда дойдет слух…
– Эйви, о нас печатали в газетах, – напомнил Каспиан. – И король давно в курсе. Такая новость просто не могла пройти мимо его величества. А мой отец никогда ни о чем не узнает, потому что все, что происходит на этом острове, – тайна, закрепленная магическими договорами.
– Ужасно, – выдохнула Эйви. Ей не хватало воздуха. Вскочив, она принялась ходить по беседке, массируя виски пальцами и рассуждая вслух: – Получается, мой отец не только проходил здесь практику, но и встретил девушку, в которую влюбился. Он увез ее отсюда, представив все так, будто она исчезла. А дальше… Как же он смог представить ее ко двору? Придумал другую жизнь? Сделал все документы? Такое возможно?
– Вполне, – кивнул Каспиан, опустившись на лавку и наблюдая за метаниями невесты.
– Мои родители обманывали меня! – выпалила Эйви. – Всю жизнь.
– Во благо, – пожал плечами Каспиан. – Да и вряд ли они могли о чем-то рассказать даже собственному ребенку.
– Да, но… – Эйви сбилась, присела рядом с женихом, шумно дыша и пытаясь понять, что делать дальше? Что говорить? Как быть?!
– Я тебя поздравляю, – заявил Каспиан. – Теперь у тебя есть бабушка. Странная, конечно, но бывает родня и похуже. А еще есть дядя. У миссис Лемар было двое детей, помнишь? Интересно, кто ее сын?
– Я не знаю Лемаров, – прошептала Эйви.
– И я, – кивнул Каспиан. – Но, если кто-то помог документально изменить прошлое твоей матери, то почему бы не предположить, что с дядей было так же? Интересно, не находишь?
– Я все меньше люблю сюрпризы, – вздохнула Эйви. – Они меня скорее пугают.
– Понимаю, но увы, – Каспиан развел руками, – есть еще одна тема. Даже более важная. И менее приятная.
Эйвери нахмурилась и вспомнила, наконец, зачем вообще они пошли в сад:
– Ты хотел рассказать мне, что узнал про исчезновение отца.
Каспиан кивнул:
– Здесь я нащупал совсем немного, но ты должна это знать.
Если Эйвери считала себя шокированной прежде, то от новых известий вовсе впала в состояние оцепенения. По сведениям Каспиана, отец бургомистра – мистера Диара Брайта – был когда-то начальником местной тюрьмы, затем дослужился до бургомистра и… частично потерял рассудок. У него случился инсульт, болезнь дала побочное действие на голову. Но сам мужчина вовсе не умер, как говорил о нем мистер Брайт. А ведь его отец – как раз тот странный человек, что служит на маяке. Мистер Зейн Брайт. Так его зовут. И он боится отойти от места службы даже на десяток шагов, потому что вне маяка его терзают панические приступы.
Новый бургомистр предпочитает говорить об отце в прошедшем времени и почти не посещает его, называя безвременно ушедшим. Местные привыкли к такому “чудачеству” мистера Брайта.