– То есть смотритель маяка – отец бургомистра? – в недоумении повторила Эйви. – Но тогда что между ними произошло? Диар Брайт всегда был очень добрым человеком. Я знала его, Каспиан, поверь. Он помогал другим, никогда не обижал прислугу, жертвовал на приют сиротам…
– Может, таким образом этот мистер замаливал собственные грязные поступки? – предположил Каспиан. – К слову, мой отец тоже занимается меценатством, но ты никогда об этом не услышишь. Я и сам случайно увидел записи в журнале о финансовой отчетности его стряпчего. А ты про мистера Брайта знаешь. То есть он выставлял добрые дела на показ.
– Просто упоминал о пожертвованиях раз-другой, – пожала плечами Эйви.
– Ровно столько раз, чтобы это отложилось в твоей памяти, – усмехнулся Кас. – Ясно.
– Ты слишком предвзят к нему, – нахмурилась Эйвери.
– А ты слишком наивна, – парировал Каспиан. – Но судьба смилостивилась над тобой и послала меня. Я не привык доверять людям только потому, что они мило улыбаются и иногда – на словах – делают щедрые пожертвования нуждающимся. Все нужно проверять.
На это Эйви возражений не нашла, лишь добавила упрямо:
– Уверена, что найдется разумное объяснение тому, что Диар Брайт перестал общаться с отцом.
– Больным отцом, – поправил ее Кас. – Нуждающимся в помощи и поддержке. Даже интересно будет услышать, почему он так поступил. Потому я и отправил записку Берту. Еще когда корабль плыл на материк, я договорился с мальчишкой-помощником матроса, чтобы тот передал весточку моему кучеру. Пусть осторожно разузнает про бургомистра и его отца. А еще про графа Айверсона. Хотелось бы знать, видели ли его в городе за последние дни? Что вообще слышали о нем? Вдруг он все же успел перебраться на материк и спрятаться там.
– Думаешь, такое возможно? – с надеждой спросила Эйви.
– Вполне, – кивнул Кас. – Судя по тому, что ты узнала, граф Айверсон чувствовал надвигающуюся беду и готовился отразить ее. Или переждать. Не зря он отправлял письмо младшему советнику его величества по вопросам внутренней политики королевства. Да, и еще! Я дам тебе один артефакт, он защитит от ментального воздействия. Ненадолго, но все же…
– Ментального? – Эйви сразу припомнила капитана Галлаха и его попытку проникнуть в ее голову, как только они прибыли на остров.
– В деле замешан очень сильный маг, – кивнул Каспиан. – Менталист. Скорее всего, с высокой степенью дара. Иначе зелье для раскрытия разума, о котором ты говорила, вряд ли могло сработать. Кто-то подсказывал жертвам, принявшим отраву, что делать дальше. Направлял их мысли так, что те совершали ужасные вещи. Ну и на материке в этот раз было жарко не просто так. Я убежден, кто-то направлял диилусов на нас. Слишком сплоченно они нападали, без единого звука, остервенело. Мы рубили их, а они словно не замечали. И потом… Я сказал, что кто-то случайно приложил меня в пылу драки, но на самом деле все произошло немного иначе. На меня напал один из парней. У него был совершенно пустой взгляд, лицо без единой эмоции. Это ментальное вмешательство, Эйвери. Позже, в больнице, я нашел этого парня. Он улыбался и был рад, что у меня все хорошо. Не помнил ничего о своем нападении.
– Ты подозреваешь капитана Галлаха? – уточнила Эйви, ощущая мороз на коже.
– Кроме него, в городе есть и другие сильные одаренные, – ответил Каспиан. – Завтра постараюсь узнать о них подробней.
– А я поищу в книгах, которые купила на материке, способы нейтрализации зелья, раскрывающего сознание. Они наверняка есть, но, скорее всего, вызывают массу побочных эффектов.
– Как и та болотная гадость, которой ты меня опоила, – напомнил Кас.
– Ты сам ее выпил! – отозвалась Эйви.
– Ладно-ладно! Как бы то ни было, эта мерзость спасла мне жизнь, – усмехнулся Каспиан. – И мистер Хари ждет образцы в больнице. Нужно отправить их ему.
– Я передам со служанкой, – кивнула Эйви.
Посмотрев на дом, она притихла, вспомнив о новости про миссис Лемар.
Каспиан предложил опереться на его локоть и сообщил, словно прочитав ее мысли:
– Тебе не обязательно говорить с ней о вашем родстве сегодня. И вообще не обязательно. Если она сама до сих пор не подняла эту тему, то, может, и не признается ни в чем.
– Или ты ошибся, – буркнула Эйви, крепко сжимая его локоть и следуя к дому.
– Хочешь, поспорим? – предложил Кас. – Будешь должна мне еще три желания.
Эйвери не ответила, только покачала головой. Ей было не до шуток. Столько новостей разом не укладывались в голове и заставляли испытывать сильнейшую тревогу.
Каспиан также молчал. Но у порога он остановился, взял Эйви за руку и тихо спросил:
– Ты ведь знаешь, я не позволю, чтобы с тобой произошло что-то плохое?
Она не посмела взглянуть ему в лицо. Он стоял слишком близко. Непозволительно, даже для жениха…
– И я могу оставаться “Вудсом” в том понимании, какое ты вложила в это имя, Эйвери, – продолжил Каспиан. – Просто раньше мне не хватало понимания, для чего отказываться от легкости и жизни без обязательств. Вернее, для кого… Теперь я понимаю.
Леди Айверсон снова не нашла в себе сил на ответ. Она и сама не подозревала в себе такой трусости раньше. Опустив взгляд, Эйви первой прошла через коридор к лестнице, собираясь остаток времени до ужина прятаться в своей комнате. Но ее остановил его голос.
– Эйви…
– Да? – Она задержалась всего на несколько секунд, а затем обернулась и все же посмотрела в глаза Каспиана, чтобы пропасть в них: ярких, манящих, полных восхищения ею одной.
– Эйви… – повторил он, обнимая ее за талию и неторопливо притягивая к себе.
“Непозволительно…” – пронеслось в ее голове. Эйви ничего не расслышала. Она могла уйти, могла отстраниться. Если бы захотела этого. Но осталась на месте и теперь следила за Ним, не разрывая контакта: глаза в глаза. А он преступно медлил, словно спрашивая: “Могу я?..”
– Д-да, – сорвалось с ее губ. “Можешь? Давно пора!”
И его губы накрыли её, обжигая, опьяняя, лишая сил и окрыляя одновременно.
Руки Каспиана – горячие, сильные – прижали Эйви к крепкому телу, обещая теперь не только защиту, а нечто гораздо большее… важное, желанное. Она никогда не чувствовала ничего подобного, никогда настолько не стремилась навстречу. И в тот миг, когда Каспиан отступил, чтобы вновь заглянуть в её глаза, Эйви осознала наверняка, что уже не сможет отказаться от этого мужчины. Не захочет. И ему отказаться не позволит!
– За десяток секунд на твоем лице сменилось несколько прямо противоположных эмоций, – настороженно заметил Каспиан, все еще обнимая невесту. – Собираешься дать мне пощечину за дерзость?
– Что-то вроде этого, – ответила Эйви и, не сдержав широкой улыбки, добавила: – Но на пощечину ты все же не додерзил.
Каспиан заломил бровь, однако уточнить ничего не успел – Эйвери легко освободилась от его объятий и, смеясь, ринулась к себе.
– Увидимся за ужином! – крикнула она, не оглядываясь.
– Как скажешь, дорогая невеста, – донеслось до нее в ответ.
“Дорогая невеста”, – пропела про себя Эйви, и в этот миг неожиданно поняла, что значит выражение “счастье переполняет”.
К ужину их позвали раньше обычного.
Миссис Лемар извинилась и сообщила, что собирается в храм на западе острова, где молится о здоровье близких трижды в декаду.
– Очень скоро за мной приедет карета, чтобы отвезти на место, – говорила она, совершенно не замечая изучающего взгляда Эйви, – сутки я проведу там. Без сна, еды и воды. В молитвах.
– Это помогает вашим близким? – уточнил Каспиан, одновременно кивая лакею, предлагающему подложить жаркое.
– Благодаря молитвам, я лучше управляю собственным даром, – ответила миссис Лемар, бросив на Каса острый взгляд. – Что помогает мне оставаться в здравом уме. А значит моим близким не придется беспокоиться о сошедшей с ума родственнице. Хорошо, правда ведь?
– Несомненно, – кивнул удивительно разговорчивый Каспиан и добавил ехидно: – Жаль, Зейн Брайт пренебрегал вашим храмом.
Миссис Элен Лемар отложила столовые приборы и, прикрыв глаза, слегка улыбнулась, сообщая будничным тоном:
– Если я потеряю сознание, не пугайтесь, а пока буду говорить – не прерывайте меня. Энтони скоро приедет. Он пройдет сюда и заберет меня. Ему не привыкать.
– Потеряете сознание? – не поняла Эйвери. – Вам плохо?
– Зейн Брайт, – не слушая ее, заговорила Элен Лемар, слегка откинув голову и принимаясь раскачиваться влево-вправо, как маятник. – В былые времена ему действительно не помешала бы вера. Любая. А теперь остается лишь раскаиваться.
Эйви всполошилась, поднялась, но Каспиан выставил вперед ладонь:
– Не нужно, – сказал он одними губами.
– Брайт погряз в сомнениях, его руки по локоть в крови, и он в ужасе. Не зря. Скоро настанет время платить за сделанное. Придет буря, после которой станет ясно, изменится ли что-то для острова. Море оживет кошмаром во плоти, ветер начнет петь песни прошлого, и только те, кто помнит о древних ритуалах, смогут выстоять.
Элен умолкла, распахнула глаза и посмотрела на Каспиана.
– Когда подадут чай, выпей его до дна и слушай себя. Не лги себе. От того, насколько ты будешь честным, зависит очень многое, мятежный лорд. А ты… – Миссис Лемар взглянула на Эйвери, и та заметила, что белки ее глаз налились кровью. – Тебе не нужно ничего. Твоя душа и без того слишком беспокойная. Доверяй себе, слушай сердце, верь в силу, что кипит внутри. И…
Элен Лемар пошатнулась. Ее глаза закатились, она захрипела.
Каспиан бросился к женщине, успел поймать ее, взять на руки. Эйви подбежала, коснулась пальцами жилки на шее и собиралась найти место, куда стоило уложить хозяйку дома, но тут в столовую вошел посторонний. Высокий стройный брюнет в черном костюме. Уверенной походкой он подошел к Каспиану и протянул руки, чтобы забрать миссис Лемар.
Эйвери непонимающе посмотрела на лакея, замершего у стены. Тот упорно рассматривал пол.
– Вы Энтони? – спросил тем временем Каспиан.