Рем осмотрел кроссовку с явным врезом, на всякий случай сличил с отметиной на своем полуботинке. И вернул обувь на место. Обоснование против Житникова получить надо, получить постановление на обыск, а улику изъять в присутствии понятых, чтобы не возникало потом вопросов. А обувь не пропадет, два с половиной года стояла и еще столько же простоит.
Аккумуляторную болгарку Рем искать не стал, все равно ведь не докажешь, что именно ею вырезали ступеньки в заборе. На диске могла остаться краска с забора, но надеяться на это глупо, режущий круг сто раз уже успели заменить. А если вдруг преступник бросил болгарку где-нибудь в сарае и забыл про нее, обыск даст результат. В Москву нужно ехать, Бурмистрову из постели поднимать, все равно, что скажет Марфин. Обыск нужно провести официально и как можно скорей.
Рем закрыл дверь, вышел из дома, из-за поворота показалась машина с включенными фарами. Рем едва успел спрятаться за уже знакомую черемуху.
К дому подъехал знакомый «КИА», Житников торопливо вышел из машины, скрылся в доме, минут через десять вернулся, в руке пакет, по всей видимости, с вещами. Возможно, и кроссовки с отметинами там. Сейчас вывезет куда-нибудь в лес, или закопает, или сожжет. Рем, конечно, мог проследить за ним, но ему еще до машины дойти надо, а Житников уже забросил пакет в багажник, хлопнул крышкой. Сейчас сядет за руль и уедет, если Рем его упустит, с уликами можно попрощаться.
– Эй, мужик!
Рем вышел к нему на полусогнутых, выставляя вперед руку. Споткнулся для вида, чуть не упал, но Житников не очень-то купился на его прием. Притормозил слегка, но водительскую дверь все же открыл. Сесть не успел, потому что Рем схватился за дверь.
– Ты, урод!
Левой рукой Житников схватил его за плечо, а правую вскинул для удара. За плечо он держал крепко, но Рем выскочил из своей куртки и набросил ее на лицо Житникову. И пока тот пытался сбросить ее, провел удар кулаком в живот мощно и точно. Житникова скрутило от боли, Рем подсечкой ударил по ногам, опрокинув на спину. Схватил за руку, заломил ее за спину.
Наручниками Рем не располагал, но в кармане клейкая канцелярская лента, узкая, но тридцать метров длины, хватит, чтобы связать руки. Чем больше слоев, тем лучше, поэтому наматывать пришлось долго, впрочем, Рем никуда не торопился, а Житников хоть и дергался, вырваться уже не мог. Спасти его мог только Быкадоров. Рем не замечал его присутствия, но ушки держал на макушке.
– Ты что творишь, пацан?.. Ты кто такой?
– Продавец. Канцелярских товаров. Скотч тебе продать хотел, а ты в драку… Зачем?.. Теперь по-любому за скотч платить будешь!
– Чего ты мне тут лепишь?
– Я тебя вяжу!
– Вяжут менты… Ты мент?
– А как ты догадался? Скребков сказал? Маленький худенький такой лейтенантик ходит, спрашивает, да?
– Какой еще Скребков?
Рем оставил Житникова лежать на земле под распахнутой настежь дверью, открыл багажник, осторожно заглянул в пакет: спортивный костюм скомканный, знакомые кроссовки. На костюме могла остаться краска с забора. И потожировые выделения Житникова, это же касалось и обуви. Богатый урожай.
Рем достал мобильник, набрал номер телефона Бурмистровой. Она долго не отвечала, наконец откликнулась:
– Титов, ты что, на всю голову больной?
Вокруг нее играла музыка, разговаривали какие-то люди, но фоновый фон становился все тише, девушка покидала шумное помещение, похоже, переместилась на балкон.
– Я понимаю, война у нас должна быть строго по расписанию, с девяти до восемнадцати, подвиг на выбор вместо обеда. Но киллера я задержал уже сейчас.
– Киллера? Какого киллера?.. Уже задержал?
– Обыск проводить нужно, достаточно твоего постановления, давай подъезжай, геолокацию я скину. И двух понятых прихвати, здесь мы никого не найдем.
– Где здесь?
– На кладбище… Или покойников тоже можно в качестве понятых? А то их здесь много, не все, правда, согласны.
– Титов, ты точно чокнутый!
– Давай, выключай свой карнавал и включай голову! Время пошло! Не приедешь, местных ментов подключу, им раскрытие достанется. Без твоего мудрого руководства!
Рем сбросил геолокацию, вернулся к Житникову, который пытался подняться, да дверь над головой мешала.
– Ты, Житников, все слышал, сейчас кроссовки под протокол изымем, к убийству Клягина привязывать тебя будем. Как ты на это смотришь?
– Какие кроссовки, не знаю ничего!
– Подбросили?
– Подбросили!
– Там твой запах, придурок! Не отвертишься!
– А что, кроссовки носить запрещено?
– Такие запрещено. Потому что ты подошвы порезал, когда через забор перелезал. После того как убил Клягина.
– До того перелезал. Дело было вечером, делать было нечего.
– Знаешь, о каком заборе речь?
– Случайно догадался!
– И Клягина знаешь. Кто его тебе заказал?
– Клягина знаю, кто заказал, не знаю!
Рем засмеялся, ну вот Житников уже и путаться начал, жаль, эту его ошибку к делу не пришьешь.
– Но знаешь, что его заказали.
– Не знаю ничего!.. Мне жена его нравилась, красивая баба, вокруг дома ходил, высматривал, смотрю, забор, ступеньки, перелез…
– А кроссовки почему не выбросил?
– Так я ж не убивал!
– А подумать могут!
– Ну, подумать… На кроссовках же не указано, когда я по заборам лазил, до или после убийства? – засмеялся Житников.
– Умный, да?
– Нет у тебя на меня ничего, начальник!
– Есть. Твой костюм в твоем пакете. Твой пот на нем, твой запах. И микрочастицы пороховых газов… Ты, может, не в курсе, но пороха отличаются по химическому составу. Поверь, мы сможем доказать, что на твоем костюме остались микрочастицы именно после того выстрела, который ты произвел в Клягина и убил его. Это приговор, Житников, это приговор. И все потому, что ты не слушался папу, а он тебе говорил, жадность фраера сгубила!
– Не говорил мне папа такого!
– Быкадоров говорил, таблеток тебе от жадности собирался купить или нет?
– Да пошел ты!
– Он сейчас в гостинице, отдыхает, думаю, к утру и до него очередь дойдет. Допросим его, скажем, что ты во всем сознался, он, конечно, подтвердит, что это ты убил, а он всего лишь на шухере стоял. Скажет, что ты его в это дело впутал. И правильно сделает. Он ведь не убивал, а соучастие в убийстве можно компенсировать сотрудничеством со следствием, получит пару лет, а может, и условкой отделается.
– А если я сотрудничать со следствием буду? – повелся Житников.
Рем включил диктофон в телефоне, киллер этого не видел, потому как лежал животом вниз. Разрешения на запись Рем не имел, но ведь можно сказать, что диктофон включился случайно.
– Кто заказал Клягина?
– Э-э, не гони коней!
– Ладно, полежи немного! У следователя внештатная ситуация, может, к утру только подъедет, пока то-се… Ты кишки себе когда-нибудь отмораживал? Закупорится там все, через уши под себя ходить будешь. Зимней вишней. Или яблоками на снегу.
– Заваров Клягина заказал.
– Кто такой?
– Ну, он тоже запчастями торгует, Клягин на него наехал, типа, закрывайся, места на двоих не хватит…
– И Заваров нанял вас?
– Ну да, мы у него работали, он попросил, заплатил. Даже подсказал, как лучше все сделать… Я так понял, он сам вокруг его дома ходил, смотрел, прикидывал, но сам так и не решился…
– А у вас получилось. Быкадоров навел, ты исполнил, чисто сработали… Или Скребков помог следы замести?
– Да нет.
– Что нет?
– Скребков не при делах.
– Уверен?
– Я даже не знал, что Скраб в полиции служит.
– Скраб?
– Ну мы со Скребковым в параллельных классах учились, знали друг друга. А Быкадоров на Клягину запал, баба реально красивая. А наследство какое!..
– Наследство следователю оставь… Почему Скребков вам помогал? Это же он тебе сегодня звонил?
– Ну, тут какое дело, у Быка крыша поехала, он вдову крутить начал, она повелась. А участковый, не помню, как его там…
– Не важно.
– Участковый Быка крутить начал, ну, если он с Иркой, то и мужа ее он убил. Скраба подключил, Скраб на меня вышел, но Скраб-то меня знает. Короче, разговорились мы, я смог убедить его, что Бык не при делах, случайно познакомились… Короче, отбились, нормально все было. Бык уже конкретно с Иркой сошелся, бэбика ей сделал, в бизнес влез, а на Скраба снова что-то нашло, он снова к Быку подъехал, а тот возьми да на лапу ему предложи, чтобы отстал. Я когда узнал, ну, думаю, все, про кроссовки вспомнил, про костюм, ехать за ними думал, а Скраб деньги взял… Да и про дачу эту никто не знал, даже Бык…
– Все равно надо было от вещей избавиться.
– Да жаль, хорошие вещи, костюм как новенький, я его постирал… Э-э! – застонал Житников и плечом дернул, видимо, захотелось шлепнуть себя по лбу. Вспомнил, что костюм стираный, значит, и пороховых газов на нем нет. Но не все так просто, пороховые газы – это не только дифениламин, легко растворимый в воде, но и медь, свинец, железо, цинк, эти элементы вывести сложнее. Даже после стирки криминалисту будет за что зацепиться и прижать преступника.
– В машинке стирал?
– Да какая разница?
– Большая!
Рем рассказал и про медь, и про свинец, но, видимо, Житникова не убедил. Больше он не произнес ни слова. А с появлением Марфина и Бурмистрова потребовал адвоката. Рем предъявил им запись с диктофона. Если для суда это не доказательство, то для него – показатель работы. Не зря он задержал Житникова и организовал работу с вещественными доказательствами.
Глава 7
Один муку добыл, другой испек пирог, третий его съел – если все это элементы одного процесса, то выходит, общее дело осилили втроем. Рем докопался до сути, взял киллера с важными для следствия уликами, Марфин организовал задержание Быкадорова, Бабков возглавил группу захвата по душу Заварова. И Бурмистрова отличилась, подключила к делу всех следователей отдела, подозреваемых развели по кабинетам, перекрестные допросы, очные ставки сделали свое дело. Даже Ветряков блеснул, сам не смог, но нашел специалистов, которые сумели доказать наличие на одежде Житникова продуктов сгорания пороховых газов. Дело еще далеко не готово для передачи в суд, но начальник следственного управления уже делал вывод. Пока Рем получал служебное удостоверение, он нагрянул в отдел и раздал пряники.