– Я смотрю на вещи строго под углом закона!
– Ну тогда почему бы вам не явиться к следователю и не предложить свою версию? Это вы ударили Бутова, это из-за вашего удара селезенка медленно кровоточила… А кровоточила она медленно, вскрытие это показало, есть заключение судмедэкспертизы. Просто следователь не захотел обращать на это внимание. А знаете почему? Потому что Бутова мог избить кто угодно, вы, надзиратели, конвоиры, преступников нужно искать, а дело это неблагодарное. Гораздо легче все списать на психов, они же психи, им ничего не будет.
– Я вам не верю!
Рем вдруг понял, что Фокин провоцирует его, проверяя нервы на прочность.
– И правильно, зачем вам подвергать себя угрызениям совести? Зачем встречаться с экспертом, который делал вскрытие? Гораздо легче обвинить во всем кого-то другого.
– И Бутова я не подговаривал.
– Когда вы познакомились с Раисой? – Фокин всматривался в него. – Сколько вам было лет?
– Семнадцать.
– Как вы охарактеризуете свою жизнь до Раисы? Переходный период, синдром брошенного ребенка – неуравновешенность психики, приступы неконтролируемой агрессии, асоциальное поведение, или я не прав?
– Если в общем, то да.
– Но с появлением Раисы все изменилось, она смогла мобилизовать все позитивные качества личности, заложенные в вас. И привести ваше перевернутое сознание к нормам общественной жизни.
– Смогла. И мобилизовала, – не мог не согласиться Рем.
– Уверен, что ваша жена совершила чудо. Если вы до сих пор можете держать себя в руках. С вашим-то состоянием психики.
– А что не так с моим состоянием психики?
– Думаю, Раиса отличный психолог. Но боюсь, она слишком уверовала в себя, в свои способности.
– О чем это вы?
– Вы же оперативник, если вы поставили себе цель разобраться в обстоятельствах смерти вашей жены, вы должны знать, что Раиса общалась с Бутовым до того, как он убил ее.
– Общалась с ним до того, как?.. – Об этом Рем слышал впервые.
– Вы правильно сделали, что обратились ко мне. Дело в том, что я общался с Бутовым. Уже после того, как… Хотел разобраться в мотивах его агрессии. Насколько я понял, он следил за своей бывшей женой, которая проходила курс лечения в том же медицинском центре, что и ваша Раиса. Бутов накинулся на свою бывшую жену, устроил сцену, Раиса вмешалась, даже смогла успокоить Бутова.
– Раиса – врач скорой помощи, она не могла не вмешаться.
– Надо было передать больного в стационар, а она сама устроила ему лечение, пыталась воздействовать на его психику. Бутов рассказывал, что Раиса долго говорила с ним, они сидели в парке на скамейке, он слушал ее внимательно, даже пообещал себя так больше не вести. А на следующий день он проснулся с мыслью, что никто не смеет указывать ему… В общем, типичное поведение шизофреника. На следующий день Бутов выслеживал уже вашу жену. И остановить его никто не смог… Еще раз повторяю, ручаться за достоверность изложенных событий я не могу, поскольку записаны они со слов психически нездорового человека. Возможно, ваша жена не общалась с ним… Попробуйте поговорить с бывшей женой Бутова, что она скажет.
Рем кивнул. Если Раиса действительно пыталась привести Бутова в чувство, а он ее за это убил, то Фокин как бы и не виноват. Если, конечно, он не дал Бутову установку убивать всех, кто пытается воздействовать на его психику в обход лечащего врача. Но это уже за гранью фантастики. Скорее всего, мотив убийства лежит в сфере обычных житейских перипетий. Но с бывшей женой Бутова Рем обязательно встретится.
Глава 10
Мороза нет, но ветер сильный, и снизу под куртку лезет, и сверху через воротник. В кафе тепло, но Рем все не мог согреться. Салат холодный подали, скорей бы горячее.
– Какие детали, парень? – усмехнулся Завьялов. – Какие мотивы?
Рядом с ним за столом сидел Бабков, который и устроил встречу с оперативником.
– Дело ясное, псих напал на женщину. Буйное помешательство – это тебе и подробности, это тебе и мотив.
– Бывшую жену Бутова не допрашивали?
– Ну как не допрашивали? Бутов же скрылся, его искали. Да и ты искал… – Завьялов потрогал родинку под ухом.
– Искал убийцу, – кивнул Бабков. – Не вникая в подробности.
– Подробности выясняются сейчас, – вздохнул Рем.
«И никому от этого не легче», – мысленно добавил он. Сразу за окном росло дерево рябины, заскорузлая ветка под натиском ветра скребнула по мокрому стеклу, прилепив к ней последний лист. Как будто Раиса пальцами провела, оставляя последний прощальный привет. Врет Фокин, не тяготился Рем ею, и совсем не важно, на сколько лет она его старше.
Разговор с Завьяловым ничего не дал, а местонахождение Луневой Евгении Васильевны, в первом замужестве Бутовой, Рем уже знал, пробил по базам. И насчет ее мужа кое-что выяснил. Генеральный директор инвестиционной компании, далеко не самый бедный предприниматель, если мог позволить себе роскошный дом в районе Архангельского.
Именно туда и отправился Рем после обеда. Бабков предложил свое содействие, он отказываться не стал. В таких ситуациях вдвоем лучше, чем одному.
На въезде в клубный поселок стоял охранник в униформе, крепкий, с каменным лицом. Рем готовился предъявить удостоверение, стал притормаживать, но парень поднял шлагбаум еще до того, как он остановился. Рем снова набрал скорость, Бабков помахал охраннику, проезжая мимо него, но тот даже бровью не повел.
– Нормально люди живут! – разглядывая особняки, протянул Бабков – и с завистью, и осуждением одновременно.
А дома большие, красивые, разные по форме, но единые по стилю. Белые стены, коричневые черепичные крыши.
– Посмотрим, какие они нормальные, – сказал Рем, настраиваясь на борьбу с самим собой.
Уголовное дело закрыто, основания для беспокойства Луневой Евгении у него нет, возможно, ему нахамят или даже прямым текстом пошлют в одно известное место. В ответ он должен продемонстрировать полную невозмутимость.
Рем остановил машину возле высоких кованых ворот, на которых красовался номер восемьдесят два. Напротив них через дорогу стояли закрытыми точно такие же ворота, сквозь прутья которых просматривался двор с богатым ландшафтным дизайном. Единый стиль поселка создал ощущение зеркального отражения. Но Рема интересовал сейчас только восемьдесят второй дом, большой, богатый.
Откуда-то из глубины дома показался мужчина в черном пуховике с накладными погонами. Рослый, с выправкой, начальственно важный. Но у него был взгляд цепного пса, готового исполнять волю своего хозяина.
– Лейтенант полиции Титов! – Рем раскрыл свои корочки.
– И что? – недовольно глянул на него здоровяк.
– Мне бы с Евгенией Васильевной поговорить.
– По поводу?
– По поводу уголовного преступления! – резко сказал Бабков, останавливаясь рядом с Ремом.
– Основания?
– Основания обычно спрашивают те, кто чувствует за собой вину, – наседал Бабков. – Вы хотите сказать, что гражданка Лунева причастна к убийству своего первого мужа?
– Э-э… Ладно!
Мужчина инстинктивно провел взглядом по воротам, словно желая убедиться, что без него непрошеные гости не смогут проникнуть на охраняемую территорию. Он ушел, а вернулся, сопровождая мужчину в такой же примерно куртке, как у него, но в походке которого чувствовалась раскрепощенность хозяина жизни. Немолодой, лет шестьдесят с чем-то, но бодрый, подтянутый, походка скорее летящая, чем по-стариковски шаркающая. В руке он держал айфон, причем с таким видом, как будто собирался кому-то звонить.
– Кто это у нас тут причастен к убийству? – возмущенно и даже зло спросил мужчина. – Кто вы такие?
– Лейтенант полиции Титов!
– Ты оборзел, лейтенант?
– Мне бы хотелось прояснить один момент по делу об убийстве гражданки Валерьевой.
Хозяин дома набрал в легкие воздуха, но обрушить свой гнев на Рема не успел, увидел красивую молодую женщину, которая выходила из дома. Появился кто-то и со стороны дома напротив, Рем услышал, как открылась калитка, но голову на звук повернул не сразу. Вряд ли это спускают с цепи собак. Да и молодая женщина его заинтересовала, она была не столько красивая, сколько привлекали в ней глубокие, с загадочной поволокой глаза. Худенькая, стройная, легкая походка. Пуховое пальто нараспашку, теплый спортивный костюм под ним, на ногах обычные чуни из овечьей шерсти.
Непросто была одета и другая женщина – из дома напротив. Элегантная шубка из стриженой норки, изящные сапоги на шпильке, отличная прическа. Мама умела выглядеть элегантно во всех случаях жизни. За ее спиной маячил Матвей, ну куда без него?
– Рем, ты что здесь делаешь? – с подозрением глянув на соседа, спросила она.
– Можешь поставить мне двойку, – усмехнулся Рем.
Он смог с ходу раскрыть дело, над которым столько лет безуспешно бились лучшие сыскные силы страны, но не знал адрес родной матери. Потому что не хотел знать. Потому что был слишком жесток к ней. Или не слишком? Евгения Лунева – бывшая жена Бутова, с ней все ясно. Но почему она живет именно здесь, а не где-то? Вдруг мама все-таки причастна к убийству Раисы?
– Ева Максимовна, мое почтение! – подчеркнуто вежливо поздоровался Лунев.
Рем едва сдержал усмешку. Мама ловко переиначила свое имя, по паспорту Евдокия, в жизни – Ева, что ж, это ее право.
– И вам здравствуйте, Павел Маркович! – Мама улыбнулась мужчине, с трудом оторвав взгляд от сына.
Лунев счел неприличным разговаривать с соседкой из-за ворот, открыл калитку, вышел к ней. И его жена последовала за ним, также поздоровалась с мамой. Вроде бы и вежливо поздоровалась, но с оттенком отчужденности во взгляде.
– Мы уже уходим! – Мама взяла Рема под руку, собираясь уводить.
– Это, случайно, не ваш сын? – спросил Лунев, озадаченно и с улыбкой глядя на нее.
– Случайно мой сын заехал к вам!
– Это ты так хочешь думать. – Рем без рывка высвободил руку. – Наверное, потому, что знаешь, как и почему погибла Раиса.