Потрясенный Рем плюхнулся на стул. Вот и открылся ларчик. Сам по себе открылся, хотя это он должен был сломать замок. Узнать всю подноготную Фокина, изучить его биографию относительно совпадений с моментами из жизни Раисы. Но ничего из этого Рем не сделал. Может, Фокин сделал ему в мозгу какую-то блокировку?
– Она даже…
Виктория запнулась, испуганно глянув на фотографию Раисы, которая стояла в рамке на тумбочке.
– Что даже? – настаивал Рем.
А ведь он собирался побольше узнать про студенческую жизнь Раисы. Собирался, хотя и не хотел этого. Боялся, что узнает о каком-нибудь скелете из шкафа. Может, потому и не торопился начинать расследование, сначала дождался официального перевода в Москву, а затем уже приступил к делу. И после того, как получил удостоверение.
– Я думаю, об этом не стоит говорить. – Юрчинова отвела взгляд.
– Мне нужно знать, кто убил Раису. Психом управляли! А зомбировал Бутова именно Фокин! Я точно это знаю!
– Раиса сделала аборт, Фокин злился… Замуж ее звал, у него же квартира в Москве, дед академик, хорошая семья. А она не хотела с ним… И ребенка от него не хотела…
– Может, у нее были на то причины?
– Не любила Раиса Фокина, бегала от него. Я точно не знаю, но, кажется, он ее изнасиловал. Заманил ее к себе на квартиру… Может, и врут.
– Кто врет? Кто распускал слухи?
– Да была у нас одна, Вероничка, все за Фокиным бегала. Знала, что ей от жизни нужно, уже главный врач медицинского центра… Замуж удачно выскочила. Еще удачней развелась, – сказала Виктория, за насмешкой скрывая зависть.
– А что за медицинский центр? Случайно, не «ЭКО-будущее»?
– «ЭКО-будущее», а что?
– И главный врач этого центра училась с Раисой?
– Ну там не столько врач, сколько владелец. Медицинский центр принадлежит ей.
– Вероничка эта знала, что Раиса делала аборт?.. Не важно от кого, – проговорил Рем, чувствуя сильную сухость в горле.
– Ну да… Она за Фокиным тогда бегала… Ну, не то чтобы бегала, он как мужчина мало ее интересовал, а квартира да, в квартиру бы она хотела вселиться. И вселилась, жила с ним какое-то время, пока партию получше не нашла… Вероничка задешево не продавалась. Над Раиской смеялась, когда она в интернатуру по скорой помощи пошла. И в Пензу уехала. Могла бы с Фокиным жить, горя бы не знала… Фокин так ее любил!
– А приворожить не мог?
– Как это приворожить?
– Гипнозом. Он гипнозом владеет, сумел в памяти у свидетеля вызвать образ преступника. Такое дело раскрыли, вчера грамоту ему вручали.
– Фокину? Грамоту?
– За гипноз.
– Не слышала я про гипноз… Хотя… – задумалась Виктория.
– Что-то вспомнила?
– Я же говорю, Фокин не бил Раису, вроде как все по взаимному согласию было, а она смотрела на него так, как будто он ее изнасиловал. Может, Фокин гипноз к ней применил?
– Не знаю. Но попробую узнать.
– Только про меня ничего не говори. Не говорила я ничего. – Виктория вопросительно смотрела на Рема.
С вопросом она обращалась не столько к нему, сколько к себе. Может, зря она подстраховывается? Ну сказала и сказала, ничего Фокин с ней не сделает.
– И я тебе ничего не говорил. Как будто и не убивали Раису, – усмехнулся Рем.
– Думаешь, Фокин ее убил?
– А он мог?
– Не знаю… Он же психиатр, а они там все с приветом. Ну, может, и не все… Жаль, Раису очень жаль… Я пойду?
Рем кивнул. Виктория волнительно смотрелась в утреннем свете, хотелось бы повторить пройденное, но Раиса смотрела на него с фотографии – и с насмешкой, и с укором. Действительно, надо же случиться такому, с бывшей ее подругой переспал.
Глава 15
Мягкий плотный свет, строгий интерьер, насыщенный теплыми тонами, симпатичная улыбчивая медсестра, накрахмаленный халат смотрелся на ней как вечернее платье. Рем думал исключительно о деле, но все равно поймал себя на мысли, что не прочь внести свою лепту в работу медицинского центра, натурально поучаствовать в искусственном оплодотворении. Он поймал и саму мысль, как муху прихлопнул и отбросил щелчком пальцев. А в кабинете главного врача снова укорил себя за распущенность в мыслях. Тридцатисемилетняя Вероника Макарьева выглядела даже моложе, чем он, а сколько горячей страсти под кажущимся холодным взглядом. Рем с порога ощутил исходящий от нее зной, а может, это его просто бросило в жар. От волнения.
– Здравствуйте, лейтенант полиции Титов! – представился он.
Женщина стояла у рабочего стола, постукивая по плафону светильника длинными ногтями красного цвета. В правой руке она держала телефон, одним глазом смотрела на экран, другим на посетителя. Эффектное каре с косым пробором, неброский макияж, высокий лоб, чуть удлиненный подбородок, ухоженные брови, суженный, похоже за счет пластики, нос, пухлые не от природы губы. Что-то лисье в лице, но эта черта не отталкивала, скорее притягивала взгляд. И фигурка у женщина откорректирована – видно, частым пребыванием в тренажерном зале. Выглядела она молодо, Рем даже подумал, что ошибся дверью. Может, к младшей сестре Макарьевой заглянул?
– И что вам нужно, лейтенант полиции?.. – неохотно отрываясь от телефона, высокомерно начала она. Но тут же сменила гнев на милость. – Как вы сказали?
– Лейтенант Титов.
– Лейтенант. И Титов… У Раисы муж лейтенант… А у Евы Максимовны сын Титов. Я правильно вас расшифровала? – не без кокетства спросила женщина, с интересом разглядывая Рема.
Выглядела она, конечно, молодо, но по паспорту ей тридцать семь, он узнавал. Зрелые женщины заводили его не на шутку, в принципе, ничего в том особенного, это даже не повод обращаться к психологу, не говоря уже о психиатре, но задуматься стоит. Не важно, в какой уже раз.
Впрочем, и в панику впадать рано. Да, молоденькая Бурмистрова не затронула струнку в темных низинах его души, но та же Лунева очень даже произвела впечатление. Да и Алла показалась интересной… Видно, это в нем поднимались чувства, вызванные Раисой.
– Вы смотрите на меня так, как будто ждали меня.
Рем постарался заглушить в себе ржание жеребца и усилием воли включил опера.
– Всю жизнь? – Макарьева все так же с интересом смотрела на него.
– С момента, как погибла Раиса.
– Да-да… – Вероника провела по лбу внешней стороной ладони, как будто приклеивала к нему траурную ленту. – Какое несчастье!.. Мои соболезнования!
– Взаимно… Или Раиса не была вашей подругой?
– Подругой… Ты знаешь, что она была моей подругой? – не очень удивленно спросила Макарьева.
Постукивая каблучками, она подошла к Рему, мягко взяла его под руку, подвела к дивану. От нее исходил аромат французских духов, от волнения Рем ощутил слабость в коленках, но лишь усилил в себе голос опера. Нельзя ему поддаваться соблазнам, когда Вероника может быть замешана в убийстве Раисы.
– Я служу здесь, в Москве, уголовный розыск, оперативное обеспечение следственных действий.
– Следственные действия в отношении Раисы? А я слышала, дело закрыто. Убийца какой-то псих…
– Пациент вашего старого знакомого Фокина Станислава Борисовича.
Вероника умела владеть собой, ничуть не изменилась в лице, только «подтаявший» было взгляд снова похолодел. И руку она инстинктивно одернула.
– У Станислава много пациентов. С криминогенными изменениями психики. Работа у него такая… Но все равно вы меня потрясли! – немного подумав, Макарьева ослабила поводья, за которые сама же себя и держала.
– То есть вы не знали, что Тимофей Бутов пациент Фокина Станислава Борисовича?
Вероника ненадолго задумалась, пытаясь заглянуть в недалекое будущее, в котором она могла попасться на установленном, но отвергнутом ею факте.
– Не знала. Пока он мне об этом не сказал.
– Когда он вам об этом говорил?
– После того как погибла Раиса. Недели через три.
– То есть вы старые друзья, погибла ваша старая подруга, и вы встретились только через три недели после этого?
– Не встретились, созвонились. А мы старые друзья, да… – слегка растерянно кивнула Вероника. – Всего лишь друзья.
– После первого аборта.
– Что, простите?
– Вы же лечили Раису от бесплодия.
– Да-да… И аборт был… Да, у них были отношения со Стасом.
Макарьева не скрывала удивления, глядя на Рема. Он знал такие вещи, о которых мужьям знать не полагается. И не только мужьям.
– Отношения или любовь?
– Ну, и любовь… Наверное…
– Такая любовь, что Раиса сбежала от Фокина в Пензу?
– Сбежала?.. Ну, может, и сбежала, – не хотела или не могла отрицать Вероника.
– Бросила Стаса. На вас.
– На меня?.. Ну да, мы были со Стасом вместе… И что вы хотите этим сказать?
– Фокин мог желать смерти Раисе?
– Знаете, была у меня такая мысль.
– Значит, мог.
– В том то и дело, что не мог, Стас не тот человек, чтобы убивать… И мстить… Я ведь ушла от него… И не просто ушла, можно сказать, предала… Нет, просто изменила ему…
– Не тот человек, но вы на него все-таки подумали?
– Ну, случай удобный, чтобы отомстить, – быстро проговорила Вероника.
Быстрей закончить фразу и поскорее забыть о сказанном – это стремление читалось в ее глазах.
– Какой случай? Раиса обратилась к вам за помощью, вы взялись решить ее проблему, как Фокин узнал об этом?
– Фокин ничего не знал… Пока на Раису… Нет, не на Раису, Бутов напал на… – Макарьева торопливо провела пальцами по столу, где у нее лежала записная книжка, но до нее даже не дотронулась.
– На гражданку Луневу, – подсказал Рем.
– Да-да, на Луневу…
– Фокин узнал о том, что Бутов напал на Луневу, позвонил вам.
– Не звонил.
– То есть он не знал о нападении Бутова на Луневу?
– Если знал, то не от меня.
– А об убийстве Раисы он от кого узнал?
– От Бутова и узнал…
– А вы ему не звонили?
– Нет!
– Вы не знали, что Бутов пациент Фокина?
– Нет… От Фокина узнала.
– Как узнали, он же вам не звонил?