– За опоздание на построение оба штрафуетесь на сто долларов! – недовольно сказал незнакомый квадратный детина в камуфляже, захлопывая кожаную папку.
– Есть отдать по сто долларов! – одновременно сказали Роман с Мельником.
– Разойдись! – скомандовал детина и, кинув на Торопова недовольный взгляд, вразвалочку пошел по направлению к заводскому корпусу, где еще недавно обретался Роман со своей командой.
Приступая к плавательной подготовке своей изрядно поредевшей команды, Торопов заставил всю группу пройти тщательный медосмотр, в результате которого еще троих спецназовцев из-за черепно-мозговых травм тоже пришлось отчислить.
Сидя на последней ступеньке металлической лестницы в бассейн, Роман, поймав ненавидящие взгляды уходивших бойцов, попросил их остаться на десять минут.
Вся группа подошла к бортику бассейна и приготовилась слушать.
Особо дружелюбных взглядов Роман не увидел.
– Мужики, я отчисляю вас не потому, что я такой злой или вы мне чем-то персонально не понравились, а в силу физиологии нахождения человека под водой.
Это касается и всех остальных участников группы. Из моего опыта, а тренирую я подводников более пятнадцати лет, мне известно, что под водой мелочей нет. Стоит только на секунду расслабиться, и вы моментально получаете букет болезней, от которых можно загнуться как сразу, так и через довольно продолжительный промежуток времени.
– Какие там болезни! Всех нас учили выходить в противогазах из затопленных танков, бронемашин да и просто так! Выпендриваешься ты, инструктор! Власть показываешь! – закричал квадратный спецназовец с лицом, испещренным шрамами.
– Стоит посмотреть на твое лицо, как становится понятно, что под воду тебе лезть запрещено! – спокойно заметил Роман.
– Какого тебе рожна до моего лица! – набычился отчисленный спецназовец.
Он сжимал пудовые кулаки, готовясь броситься на инструктора. Его лицо побагровело, и на лбу набухла вена.
– Первая причина, почему тебе нельзя ходить под воду, – неуравновешенная психика. Может, ты по жизни такой, а может после службы в горячих точках. Не знаю, не мне судить!
Вторая причина – твое лицо. Не персонально твое лицо, а ранения, которые ты получил. У тебя же ранения не только лица, но и головы?
Увидев, что спецназовец кивнул, Роман продолжал рассказывать, про себя радуясь, что такой разговор зашел именно сейчас. На примере израненного спецназовца он хотел показать, как опасно работать под водой людям с черепно-мозговыми травмами.
Роману очень не нравилась обстановка на базе, где, дураку было понятно, готовили террористов, но как отсюда спокойно уйти да еще развалить хоть одну группу до конца, он пока реально не представлял.
– Так вот, возвращаясь к физиологии нахождения человека под водой. Хочется сказать вам, что не все так просто и не все подробно описано в тех брошюрках, которые вам давали читать мои предшественники-инструктора. Ничего не могу сказать об их профессиональной подготовленности. Но то, что не проведен тщательный медицинский осмотр с применением современных методов исследований, – это явный прокол в работе моих предшественников!
Человеческий организм хоть и самовосстанавливающаяся структура, но не все функции его можно восстановить и вылечить. Нельзя же вырастить оторванную руку или ногу, а тем более голову? – спросил Роман и с радостью увидел на лицах кривые ухмылки.
Каждый из бойцов его группы реально представлял, что такое оторванная рука или нога.
Выждав пару секунд, Роман продолжил импровизированную лекцию:
– Когда человек уходит под воду, он испытывает дополнительное давление. На глубине 10 метров – одна атмосфера, двадцать метров – две и так далее. Количество азота, растворенное в крови человека, в процентном отношении остается тем же самым, а в весовом – в несколько раз больше. Вы поднимаетесь на поверхность осторожно, с декомпрессионными остановками, как гласят водолазные таблицы, или не быстрее пузырьков выдыхаемого вами воздуха, а растворенный в крови азот, циркулируя по вашим артериям, капиллярам, спокойно через легкие выводится.
Теперь берем ваш пример, господин спецназовец! У вас множественные осколочные ранения лица, головы, и, соответственно, внутренней части головы, о чем свидетельствуют шрамы на вашем лице и голове. Во время подъема с глубины возникает интенсивная работа всей кровеносной системы. Врач, который вас осматривал, нашел множественные повреждения в гайморовой системе, во внутреннем ухе, не говоря о повреждениях кровеносной системы головы.
Вы имеете реальный шанс погрузиться на глубину здоровым человеком, а вынырнуть парализованным на всю жизнь калекой, так как в боевых условиях ни барокамеры, ни специальные средства нам не предоставят. Как вы прекрасно знаете, в боевых условиях вас никто раненного, а тем более парализованного выносить не будет, а просто прирежут и утопят, чтобы не оставлять лишних следов.
На спецназовца было страшно смотреть. Его лицо покрылось пятнами, он еле сдерживался, чтобы не заорать от страха. Пересилив себя, он помотал головой, подойдя к Роману, с чувством пожал ему руку.
– Хотя, если я узнаю, что ты мне тюльку прогнал, тебе не жить! – со злобой сказал он, и его лицо опять стало наливаться кровью.
– Извини, парень! Я профессионал и не могу брать на себя ответственность за твою жизнь. Пустить тебя под воду это даже не сыграть с тобой в русскую рулетку, а хладнокровно убить тебя.
Роман намеренно сгущал краски. То, что он говорил, действительно имело место на больших глубинах. Хотя можно ли пускать настолько израненного человека под воду? Он знал точно, что нельзя!
Как Торопов понял из разговора с Антеем, подготовка группы боевых пловцов совершенно не входила в его задачу внедрения. Роман слишком хорошо знал, что может натворить даже один боевой пловец, если ему дать взрывчатку, соответствующее оборудование и хорошо подготовить.
Итог его эмоционального выступления: семеро курсантов, кинув на пол вещи, заспешили в казарму собираться домой.
Скандал разразился через час.
Рыжий, брызгая слюной на два метра вокруг себя, будто верблюд, кричал на Романа с такой силой, что в окнах кабинета дрожали стекла:
– Я этих людей два месяца собирал. Тренировал, лечил, а сейчас они пришли и сказали, что отказываются от задания! Сколько денег впустую потрачено!
– Сколько вам посулили за выполнение операции? – совершенно спокойно спросил Роман, без разрешения закуривая в кабинете.
– Какое твое дело? – чуть заикаясь от такой наглости, шепотом спросил Рыжий.
Его глаза сузились настолько, что стали похожи на лезвия бритвы, а сверкали наподобие ярко подсвечиваемых электрическим светом бриллиантов, выставленных на международном аукционе.
– Точная сумма меня не интересует, но наверняка в ней как минимум пять-шесть нулей.
– Да я тебя сгною! – взревел Рыжий, вскакивая из-за стола.
Бумаги полетели на пол, он в ярости дергал запертый ящик стола, пытаясь его открыть.
– Вы еще до конца не выслушали меня, а уже начали ругаться. Что с вами будет, если во время операции хоть один человек всплывет брюхом кверху? – задал провокационный вопрос Роман, стараясь урезонить Рыжего, который, похоже, совсем потерял контроль над собой.
– Да какое тебе дело до них! Пусть хоть все подохнут! – снова заорал Рыжий.
– Мне до них нет никакого дела, тут вы абсолютно правы! – повысил голос Торопов.
Это удивило Рыжего, который привык, что в этом кабинете кричать может только он.
Видя, что к его словам начинают прислушиваться, Роман спокойным тоном продолжил:
– Вы опять не дослушали меня и снова кричите. Я могу этого не говорить, но тогда пеняйте на себя, – снова попытался образумить он своего собеседника.
– Ты мне грозишь, тварь! Да я тебя заставлю лизать мою задницу!
– Это оскорбление будет стоить вам две тысячи долларов! А теперь слушай и запоминай, больше повторять не буду! – рявкнул во всю глотку Роман, специально в последней фразе перейдя на «ты».
Рыжий при упоминании о деньгах сразу успокоился.
Он сел за стол, подпер голову руками, приготовившись слушать Романа.
– Вы привлекли меня к этой работе как профессионала. Я не знаю, для чего я готовлю людей, в каком водоеме они будут работать: в пресной или морской воде, на какой глубине, какая там будет температура. Насколько я понимаю в военных операциях, вам необходима строгая секретность?
Рыжий молча кивнул.
– Вкложив такие деньги в аренду помещения, наняв людей, обеспечив безразличное отношение к вашей деятельности со стороны городских властей и специальных служб, вы наверняка отдаете себе отчет в том, что богатые инвесторы, чьи интересы вы представляете, кровно заинтересованы в выполнении поставленной перед вами задачи. Ошибка в выполнении задания принесет серьезные неприятности как вам, так и нам, непосредственным исполнителям акции. Если вы имеете шанс просто вернуть полученные за операцию деньги, то нас, обычных исполнителей, просто прирежут, а трупы растворят в серной кислоте.
Теперь представьте себе картину: группа идет на задание, и вдруг из-за плохого состояния здоровья один участник всплывает на поверхность. Хорошо, если водолаз сразу копыта отбросит и ничего не сможет рассказать, а если нет, и он начнет петь, как соловей? – громко спросил Роман.
Рыжий широко открывал рот, не в силах ничего сказать.
Подождав немного, Роман снова заговорил:
– Вся ваша задуманная операция раскрывается, и противники начинают дергать за ниточки, которые вам очень сложно будет оборвать.
Есть еще вариант. Как только первый водолаз всплывет, то остальную группу начинают глушить, как рыбу. Пара противотанковых гранат – и в вашей акватории не останется в живых ни одной лягушки, не говоря о водолазах. А существуют ведь специальные средства для борьбы с морскими диверсантами, начиная от глубинных бомб, автоматических ракетных установок и кончая специально обученными морскими животными: дельфинами, котиками, касатками.