– Почему?
– Потому что глупеньких куколок в киноиндустрии много, а вот таких специалистов, как я, – еще поискать. Именно поэтому Качинский, после того как наши чувства охладели, не просто не прогнал меня, а еще и слезно умолял остаться в его группе.
– А что же вы? Вы сами не пожелали уйти? Я уверен, вам было непросто находиться рядом с человеком, который когда-то вас бросил?
– Да, мне было непросто, но до поры до времени я терпела его присутствие! А теперь, предвидя ваш очередной вопрос, я скажу вам честно: сейчас, когда кто-то убил этого ублюдка Качинского, я почувствовала облегчение! Это правда, и мне плевать, что вы по этому поводу подумаете.
Зверев распрощался с Фирсовой, вышел из общежития и двинулся к главным воротам. Возле старой времянки он снова увидел Зотова. Артист все еще прохаживался возле полусгнившего здания, пытаясь заглянуть внутрь через щели в двери и по-прежнему ковыряя пальцами стену.
– Михаил Андреевич, чего вы все время там ковыряете?
Увидев Зверева, актер оживился:
– Посмотрите внимательно на это старое строение. Как вы думаете, что это?
– Здесь раньше жили монахи, наверняка когда-то это был сарай для рухляди или для хранения продовольствия.
– Раньше я уже несколько раз проходил мимо этого строения и не особо им интересовался. Помещение заброшенное, наверняка давно уже не используется, но я заметил кое-что интересное. До недавнего времени дверь в этот самый сарай была приоткрыта, а позавчера на ней вдруг появился замок. Обратите внимание – амбарный замок, причем совершенно новый, на нем местами еще осталась заводская смазка.
Зверев бегло осмотрел замок.
– Самый обычный амбарный замок, ничего особенного. Очевидно, кто-то из работников жилконторы решил запереть помещение, чтобы никто сюда не залез.
– Почему же это сделали только сейчас?
– Наверное, потому что сюда поселили вас, а до этого тут никто не жил.
Зотов приблизился к двери, потянул ноздрями воздух и поморщился:
– Оттуда идет ужасный запах! Неужели вы думаете, что кто-то из моих коллег полез бы в этот сарай, рискуя вляпаться в какое-нибудь дерьмо?
– Тогда, возможно, туда сложили какой-нибудь хлам, а замок повесили, чтобы этот хлам не растащили.
– Вот! Я тоже так подумал. Но, рассматривая это сооружение, убедился, что его стены настолько ветхие, что при желании, если хорошенько пнуть эту стену ногой или надавить плечом, она запросто рухнет. Отсюда вопрос: зачем тратиться на новый замок, если от него все равно никакого проку? Если вдруг кто-то захочет похитить то, что там лежит, замок никак не помешает.
Зверев нахмурился и стукнул по стене рукой. Довольно внушительный кусок штукатурки тут же рухнул ему под ноги. Зверев на мгновение задумался и со всей силы саданул в прогнившую дверь плечом. Дверь треснула и тут же провалилась внутрь вместе с косяком. Посыпались кирпичи.
Когда пыль осела, майор и его собеседник увидели ведущую вниз деревянную лестницу.
– Это подвал! – догадался Зотов.
– Раз уж мы разнесли этот сарай, давайте посмотрим, что там внизу.
Зверев стал спускаться. Зотов последовал за ним.
– Лестница прогнила! Будьте осторожны, – предупредил Зотов.
Майор прикрыл нос рукой. Здесь пахло плесенью, гнилой капустой и кошачьей мочой. Свет в погреб почти не проникал. Павел щелкнул зажигалкой.
Внизу они огляделись. Кругом были стеллажи, на которых стояли кадки, деревянные ящики с прогнившей картошкой и чем-то еще.
Майор пошел вперед, Зотов двинулся за ним и гулко засопел.
– Посмотрите! Вот она – пропажа Черноусова! – радостно крикнул Зотов.
Зверев обернулся и увидел, как его спутник поднял с пола маленький кожаный мешочек. Павел поднес зажигалку и увидел вышитую золотыми нитями сидящую сову.
– Красивая вещица, – отметил Зверев.
– Илья Матвеевич наверняка обрадуется, когда узнает, что мы нашли его кисет.
– Интересно, как он здесь очутился? Неужели Черноусов побывал в этом хранилище гнили?
Зотов рассмеялся.
– В то, что мой чопорный коллега полезет сюда, трудно поверить!
– Я тоже в этом сомневаюсь, – согласился Зверев. – Разве что у него была на то серьезная причина. – Зверев отступил на шаг и задел за что-то ногой. – Что это?
Подняв зажигалку к земле, Павел увидел валявшийся среди кадок чемодан. Он попытался открыть замок, но чемодан был закрыт.
Зверев повернулся к Зотову. Даже в пламени зажигалки Павел заметил, что его спутник побледнел.
– Вы знаете, чья это вещь? – Зотов сглотнул, достал из кармана платок и вытер лоб. – Определенно, это чемодан Головина.
– Он же уехал!
– Если и уехал, то, судя по всему, без своего чемодана!
– А вы уверены, что это чемодан Головина?
– Перед отъездом я заходил к нему и видел этот чемодан у него на столе… Боже! Что здесь происходит? – Зотов оступился. – Что это?!
Павел ухватил своего спутника за руку, чтобы тот не упал. Огонек зажигалки потух. В темноте Зверев отчетливо слышал жалобное кряхтение своего провожатого. Павел присел, вытянул руку вперед, снова щелкнул зажигалкой и выругался.
Справа, у основания лестницы, в капустно-картофельной жиже угадывалось скрюченное человеческое тело. Мужчина лежал на спине, рядом с его головой растеклось темно-бордовое пятно величиной с блюдце. Веки и рот были приоткрыты. С первого взгляда было понятно, что этот человек мертв.
Глава третья
На этот раз Зверев явился на совещание с получасовым опозданием. Он ожидал очередной выволочки от начальника, но его ожидания не сбылись. Сегодня Корнев казался хмурым и, как заметил Зверев, старался не смотреть в его сторону.
Помимо Корнева и самого Зверева, в кабинете присутствовали Кравцов, Костин и Горохов с Евсеевым. В самом дальнем углу на стульчике скромно сидел и нервно щелкал пальцами Комарик.
Когда Зверев занял свое место на диванчике, поднялся Кравцов и начал доклад:
– По поводу обнаруженного вчера тела гражданина Головина в настоящее время могу сообщить следующее. Смерть наступила в результате несовместимой с жизнью открытой черепно-мозговой травмы, полученной от удара головой о бетонный пол. Кроме того, имеются разрывы верхних отделов позвоночника и многочисленные ушибы. Проще говоря, наш директор картины упал с лестницы и свернул себе шею. Теперь главной задачей для нас является выяснить, каким образом произошло это падение. Был ли это несчастный случай, или Головину помогли упасть в этот подвал.
– Лично я не сомневаюсь, что его кто-то толкнул! – перебил докладчика Зверев.
– И на чем же основана твоя уверенность? – поинтересовался Корнев.
– Моя уверенность основана на трех обнаруженных на месте происшествия предметах.
– Каких?
– Чемодан, кисет и новенький замок, который кто-то повесил на дверь сарая. А теперь по порядку. Головин собирается в Москву, он очень спешит привезти в Псков нового режиссера, потому что за длительный простой его по головке не погладят. Весь упакованный, с чемоданом в руке Головин выходит из общежития и зачем-то лезет в подвал. Спрашивается, что он там забыл? – Зверев оглядел присутствующих.
– Увидел что-то, что его заинтересовало, и решил посмотреть! – предположил Костин.
– Правильно! Головин увидел что-то или кого-то и вошел в сарай. Вслед за этим Головин падает вниз и сворачивает себе шею. Следом за жертвой летит и ее чемодан. Теперь следующий вопрос: каким образом рядом с трупом Головина оказался кисет Черноусова?
– Головин нашел кисет и принес его с собой, а при падении выронил, – продолжал Костин.
– Такой вариант не исключен, но кисет мог обронить и убийца.
– Ты хочешь сказать, что Головина столкнул Черноусов? – уточнил Корнев.
– Он или тот, кто хотел его подставить. Убийца мог найти потерянный Черноусовым кисет и подбросить его к телу. И теперь – главное. После того как Головин упал в подвал, убийца повесил на сарай замок, чтобы исключить возможность обнаружения тела, по крайней мере, до сегодняшнего времени. Если бы не любопытство и дотошность актера Зотова, труп мог пролежать там гораздо дольше. Таким образом, я делаю вывод, что тот, кто повесил замок, и есть наш убийца. Кстати, – Зверев обратился к Костину: – в чемодане нашли что-нибудь интересное?
Веня помотал головой:
– Ничего важного. Одежда, документация, с ней сейчас Мокришин работает.
– А кисет?
– Кроме того, что это кисет Черноусова, мы пока ничего не знаем, – ответил Веня.
– Ладно, после собрания я сам зайду к Мокришину и узнаю, выяснил он там что или нет.
– Нет, – сухо сказал Корнев.
– Что нет? – переспросил Зверев, почувствовав неладное.
– Ты не пойдешь к Мокришину.
– Это почему же?
– Потому что ты отстранен от дела!
– Что?! – Щека Зверева дернулась, он медленно поднялся. – Меня от дела отстранили? Вон оно что, а я гадаю, чего это ты сегодня весь день рожу от меня воротишь!
Корнев сглотнул и расправил плечи:
– Паша! Ты, во-первых, не заводись! Просто выслушай, и все…
– Я тебя слушаю, говори!
Корнев огляделся, вид у него был подавленный.
– У нас четыре трупа. Четыре трупа и никаких зацепок! Убитые – не какая-нибудь подзаборная шваль, а видные деятели искусства! Так что… – Корнев в очередной раз поморщился.
Зверев заскрежетал зубами:
– Ну?
– Руководство решило, что этим делом теперь будет заниматься прокуратура.
– Пусть занимается! Когда это нам мешало убийц искать?
Корнев оглядел присутствующих, словно ожидая от них поддержки, потом надул щеки и снова уставился на Зверева:
– Раньше не мешало, а теперь помешает. Там наверху, – Корнев ткнул пальцем в потолок, – решили, что нам это дело не под силу. Поэтому, Павел Васильевич, ты отстранен!
– А кому под силу?
– Московское начальство взяло дело на особый контроль. В связи с этим к нам в город из столицы едет следователь Главного управления МВД, который возглавит следствие. Накануне я был у начальника главка, генерал Антипов спросил мое мнение, и я ему сказал… – Корнев з