– Эй, ребята, как называется собака-фокусник? – пискнул Тунтуни, который снова ехал на спине у Шипучки.
– Ты нам уже загадывал это, Туни, – со смехом простонал Кинджал.
Но жёлтая птичка сделала вид, что не слышит:
– Лабракадабрадор!
Шипучка разразилась возмущённым лаем.
– Ну хорошо, собака-фокусница, – согласился Туни. – Я готов исправиться. Собака-фокусница называется лабракадабрадорка!
– Всем приготовиться! – крикнула Кийя, выхватывая из рюкзака граммофончик ичха-чапы. – Самое время закрыться от воздействия Великого Вздора!
– И чем этот цветочек тебе поможет? – презрительно фыркнул Раат.
– В любом случае это ничего не изменит, – хмыкнул Снежок.
Пакхираджи не сдвинулись вперёд ни на шаг, но и назад не повернули.
– Цветок изменит, – терпеливо объяснила Кийя. – Мы придумали эту защиту вместе с принцессой Пакхирадж.
– Мы становимся равнодушными, потому что приближаемся к Великому Вздору, – повторил за сестрой Кинджал. – Я это тоже чувствую. Кажется, что всё безнадёжно, незачем даже пытаться. Да кому это нужно?
– Ну и как нам изменить свои чувства? – спросил Раат, зевая во весь рот. – Всё глупо и бессмысленно.
– Тупо и бесполезно, – добавил Тунтуни, почесав жёлтый затылок.
– Скучно и безразлично, – фыркнул Снежок.
– Смехотворно и бесцельно, – вздохнул Кинджал.
– Так чувствуют себя все, кто встречается с Великим Вздором, – сказала Кийя. – Кроме водяных пери. Их волшебство каким-то образом защищает от апатии.
И она приосанилась, довольная, что сумела вставить в свою речь новое слово, но никто этого даже не заметил. Девочка вздохнула. Какой во всём этом смысл, в конце-то концов?
– Ну так, может, всё-таки повернём домой? – предложил Раат.
– На Небесную гору, – опустил уши Снежок.
– Во дворец к царице Пинки, – исправил его Туни.
– В тёплые кроватки у нас в Нью-Джерси, – сонно пробормотал Кинджал.
Шипучка гавкнула и замахала хвостом, представив свою уютную лежанку в Парсиппани.
– Стоп! Всем стоять! Мы ещё не выполнили поставленную задачу! – твёрдо сказала Кийя и со всей силы дунула в цветок, как в трубу.
Чудо-вихрь вырвался из ичха-чапы и мигом окутал друзей, заставив их замолчать. Цвет волшебства пакхираджей отличался от пастельной окраски ехидных облачков Майя Пахар. Яркие чистые цвета, несущие любовь и исцеление, обернулись вокруг друзей, как край маминого шёлкового сари, подоткнулись, как тёплое одеяло, убаюкали и придали сил сопротивляться унылым чарам Великого Вздора.
– Погоди! У тебя появилась чешуя! – Снежок вытаращил глаза на Раата.
– У тебя тоже! И жабры! – заржал Раат, уставившись на Снежка. – Кийя! Что ты с нами сделала?
– Шипучка, у тебя есть плавники! – Глаза Тунтуни стали круглыми, как блюдца.
Собака залаяла на пернатого друга.
– Она говорит, что у тебя они тоже есть, – перевела Кийя.
– И блестящие хвосты! – воскликнул Кинджал, глядя туда, где у его сестры раньше были ноги.
– На этот раз ты тоже с хвостом! – вздёрнула бровь Кийя.
И это была чистая правда! Волшебство цветка ичхи-чапа превратило их всех в русалок. У Раата, Снежка и Шипучки остались крылья и передние ноги, но появились хвосты и плавники. Кийя и Кинджал стали водяными пери, а самым смешным получился Тунтуни. Верхняя половина у него была птичья, с крылышками, а нижняя – с маленьким жёлтым хвостом, как у русалки.
– Поняв, что волшебство водяных пери оберегает их от Великого Вздора, мы решили, что оно защитит и нас, поддержит и подбодрит на пути к вершине Майя Пахар, – объяснила Кийя.
– Но у нас теперь нет ног! – взвизгнул Туни.
– Или только две ноги, – вставил Снежок, скорбно разглядывая у себя две ноги спереди и русалочий хвост – сзади.
– Как же мы поднимемся на гору? – спросил Раат. – Лететь среди тумана и облаков слишком опасно, а идти мы теперь не можем.
– Это правда, – согласилась Кийя. – Но мы можем плыть сквозь облака!
Ей с трудом верилось, что она так быстро изменила своё мнение о русалках.
– Я не умею плавать! – заверещал Туни. – Я птица! Моя стихия – небо!
– Не волнуйся! Принцесса добавила в волшебство цветка немного дополнительных чар, чтобы мы могли проплыть сквозь облака Майя Пахар, – успокоил друга Кинджал. Было очевидно, что он полностью избавился от апатии и сиял, как начищенный ботинок. – Все готовы?
– Готовы? – всполошился Туни. – К чему готовы?
Трое пакхираджей скептически уставились на мальчика.
– Готовы плыть к вершине горы! – торжественно объявил Кинджал.
Он зажмурился и взмахнул рукой, словно загребая воздух, но ничего не произошло.
– Прости, друг, но ты стоишь на месте, – чирикнул Тунтуни.
– Мы теперь навсегда останемся в этом неприличном виде? – с похороннным видом поинтересовался Раат.
– Что скажут другие пакхираджи? – простонал Снежок. – Летающие кони с блестящими рыбьими хвостами! Как это унизительно!
– Это лишь временно. – Кийя успокаивающе похлопала друзей по спинам. – Мне сначала тоже не нравилось быть русалкой. Но потом я осознала, что есть место и время не только для науки, но и для волшебства.
– Ого! Профессор Совершенство поверила в то, что волшебство важнее науки! Вот это называется духовный рост! – Кинджал даже глаза открыл.
– Сосредоточься, – строго сказала Кийя. – И я не говорила, что считаю волшебство важнее науки. Просто всему своё место и время.
– Есть, капитан!
Кинджал ухмыльнулся, снова зажмурился и на этот раз неторопливо поплыл сквозь низкие облака, окутывающие гору.
– Получилось! – радостно закричала Кийя. – Ты плывёшь!
Подражая брату, она задвигала руками и ногами. Ей потребовалась минута-другая, прежде чем Кийя поняла, что плыть в облаках не труднее, чем в воде.
– Сработал! План сработал! – завопил Кинджал.
– Слава богу! – подхватила Кийя.
– Мы плывём к вершине горы? – спросил Снежок, изумлённо оглядываясь вокруг.
Кинджал объяснил пакхираджам, что делать, и оба коня, поводя хвостами, начали медленно продвигаться сквозь облака, как сквозь толщу воды.
– Мы плывём к вершине горы! – радостно заржал Раат.
И Шипучка счастливо затявкала и закувыркалась в небесах.
Только Туни был недоволен:
– Птицы должны летать!
Кийя не отреагировала на его пыхтение.
– Ну, теперь мы все защищены от чар Великого Вздора. Волшебство водяных пери помогает им испытывать добрые чувства и заботиться друг о друге. Теперь нам тоже будет не всё равно.
– Мы больше не будем бесчувственными? – спросил Кинджал.
Раат и Снежок заржали:
– Нам не всё равно!
Шипучка залаяла в знак согласия.
– Нам не всё равно, – согласилась Кийя.
Все друзья оглянулись на Тунтуни. Тот мрачно смотрел на свой жёлтый рыбий хвост и осторожно шевелил им. Почувствовав на себе взгляды друзей, Туни тяжело вздохнул и повторил:
– Нам не всё равно.
– Тогда вперёд на поиски чудовища! – решительно проговорил Кинджал.
И друзья пустились в плавание.
Глава 22И чудовища умеют чувствовать
Как путешественники и предполагали, Великий Вздор сидел на самой высокой вершине Майя Пахар. Чудовище с головы до ног было окутано закручивающимися чёрными и серыми прядями тумана. И всё же друзья сумели рассмотреть его, осторожно высовываясь из-за разноцветных облаков. Как и на картинке в папином сборнике «Тхакурмар Джули», чудовище имело пугающий облик. Это был мохнатый, крепкий доито, чумазый и клыкастый, с кривыми грязными когтями; на ногах они были такие длинные, что закручивались в трубочки.
– Гадость, – сморщил нос Кинджал.
– Кому-то нужен педикюр! – пропел Тунтуни. – А может быть, и маникюр!
Шипучка, которая была лучше всех знакома с чудовищем, поскольку оно пыталось её похитить, причём дважды, оскалилась и низко зарычала. Шерсть у неё на загривке встала дыбом.
– Тише! – Кийя погладила собаку-пакхираджа, чтобы успокоить.
Бедняга перестала рычать, но замерла в напряжении, всё ещё топорща шерсть.
– Ну вот, мы добрались. Теперь что будем делать? – спросил Кинджал.
– То, что делают все учёные, – ответила Кийя.
– Мыть пробирки? – спросил Кинджал. – Суетиться вокруг горелок? Произносить длинные слова, которые никто не понимает?
– Мы будем молча наблюдать! – Кийя смерила брата свирепым взглядом, в этот момент чувствуя себя немного монстром.
И они стали наблюдать. Удивительно, но, вместо того, чтобы вести себя так, как полагается чудовищу, – красть невинных домашних любимцев, разрушать деревни, вырывать с корнем деревья и крушить дома, – доито плакал. Ревел не по-детски: так, что за собственным рёвом не услышал, как к нему подкралась компания друзей. Потом он долго хлюпал носом, утирая слёзы, оставляющие грязные дорожки на щеках и капающие с подбородка. Потом ещё дольше подвывал, всхлипывая и снова стряхивая слёзы, падающие вниз проливным дождём.
– Это он творит кислотный дождь? – спросил Снежок.
– Думаю, да, – кивнула Кийя, указывая на загрязнённый воздух, который спиралью поднимался к вершине горы. С каждым вдохом доито втягивал в себя чёрно-серые облака, а потом лил слёзы такого же цвета. – Он превращает отравленный фабриками воздух в ядовитый дождь!
– Но как мы узнаем, почему он рыдает? – спросил Туни. – И как мы его остановим?
– Что обычно делают, когда кому-то грустно? – спросил Кинджал. – Подходят, садятся рядом и расспрашивают.
– Подожди, по-моему, нам надо ещё понаблюдать, – сказала Кийя.
Она попыталась удержать брата, но он всегда с сочувствием относился к тем, кому плохо, и поэтому смело поплыл вперёд.
При виде водяного пери, который пристроился рядом с ним на уступе скалы, Великий Вздор удивился, но не настолько, чтобы перестать плакать.
– Мне очень жаль, что тебе грустно, – просто сказал Кинджал, неловко свесив русалочий хвост вниз.
Доито некоторое время смотрел на мальчика, потом втянул в себя длинную соплю и вытер рукой мокрые ноздри.