Она все еще забрасывает меня сложными вопросами.
— В принципе, часть, которую я все равно поняла, заключалась в том, что в каждом королевстве будет создан совет для народа. Поступая таким образом, это был бы переломный момент, чтобы остановить сопротивление… бунтовать. Похоже, монархия не потеряет слишком много власти, скорее, как они сказали, из-за компромисса. Однако нет никакой гарантии… не тогда, когда дело доходит до власти. Люди всегда думают, что они счастливы делиться ею вплоть до того момента, когда фантазия становится реальностью.
— Это правда, — сказала Мэтти со вздохом. — Но хорошая новость в том, что у многих новых монархов еще не было времени поиграть со своей властью. Так что, может быть, они научатся делиться, пока не стало слишком поздно.
— Я, черт возьми, надеюсь на это, — сказала я, чувствуя, как напряжение поселяется в моей груди. — От одной мысли о том, что я когда-либо снова буду иметь дело с Уриэлем, у меня по коже бегут мурашки. Нам нужно устранить сопротивление как маяк надежды и внедрить другую систему.
Теперь Мэтти вышла из своей сутулой позы.
— Расскажи мне все об этом Уриэле.
В течение следующего часа я выложила ей всю свою жизнь — каждый отдельный ужасный момент, который привел к моему похищению, включая секс и отказ. — Дело в том, что если бы я не победила на выборах, — сказала я с сухим смешком, — я была бы гораздо более открыта идее уничтожения монархии. Оглядываясь назад, можно сказать, что это был законно худший шаг, который могло предпринять сопротивление.
— Они не ожидали, что ты найдешь нас, — уверенно сказала Мэтти. — Они думали, что здешние придурки, такие как Алекс и Клодетт, усилят твою ненависть.
Я кивнула, придя к тому же выводу.
— Сопротивление никогда не собиралось допустить, чтобы история с Алексом произошла, у них уже были способы обойти это. Но даже если бы я в конечном итоге вышла замуж за члена этой семьи, без сомнения, они бы использовали меня, чтобы уничтожить их.
Я не знала всех подробностей, но это больше не имело значения. Этот путь — те планы, которые вынашивались с момента моего рождения, были разрушены давным-давно, в основном в тот момент, когда я влюбилась в свой маленький круг членов королевской семьи.
— Я так рада, что с тобой все в порядке, — хрипло сказала Мэтти. — После того, как ты пропала, я не могла перестать плакать. Мы с Ноланом прилетели домой, чтобы с помощью наших спутниковых технологий попытаться найти тебя. Однако ты была настолько отключена от сети, что я ничего не получила. — Она слегка кашлянула, чтобы скрыть рыдание. — Слава богу, что Раф наконец-то вышел на связь, так что я, по крайней мере, знала, что ты жива.
Наши объятия продолжались долго, и я почувствовала себя немного легче, когда мы оторвались друг от друга. С тех пор как я снова увидела Уриэля в лагере, я носила с собой эту тьму, от которой не могла избавиться. Кусочек за кусочком мои друзья помогали мне вернуться к тому человеку, которым я была до того, как мир превратился в дерьмо.
— Ты, блядь, лучшая подруга, о которой только может мечтать девушка, — честно сказала я ей. — И мне повезло, что ты у меня есть.
Мэтти пожала плечами.
— Я знаю.
Мы обе покатились со смеху, когда раздался сильный стук в ее дверь.
— Входи, Раф, — сказала Мэтти, закатив глаза. У этого парня была очень отчетливая тяжелая рука, это точно.
Он вошел, Джордан и Нолан сразу за ним.
— Почему ваша дверь не заперта? — он зарычал.
Мэтти только подняла брови, глядя на него, невозмутимая его отношением.
— Э-э, может быть, потому что сейчас три часа дня и в школе полно учеников.
Его челюсть начала подергиваться, что означало, что он внутренне терял самообладание и просто еще не понял, что или кого ударить.
— Я уверен, что к настоящему времени вы уже слышали об Уриэле, — сказал Джордан, наш миротворец. — Он хорошо обучен, искусен и очень зол. Он не остановится ни перед чем, чтобы заполучить Вайолет в свои руки. Мы не можем рисковать с ней, пока он не умрет и не будет похоронен.
Я подняла руку в воздух.
— Чур, я убью его.
Мэтти уставилась на меня широко раскрытыми глазами.
— Он действительно настолько опасен? Как… больше, чем ты и Раф?
Я попыталась не рассмеяться над этим. — Да. Больше, чем мы с Рафом. Вместе взятые.
— Ну и черт, — выдохнула она, прежде чем вскочить с кровати, чтобы запереть дверь и задвинуть засов.
Раф скрестил руки на груди.
— Он хитрее, но не лучше. Мне просто нужно сначала выманить его из тени.
— Мой, — повторила я.
Нолан выбрал этот момент, чтобы рассмеяться, схватить немного нашей нездоровой пищи и, рухнув на стул, запихнуть ее в рот.
— Только моя семья стала бы ссориться из-за того, кто убьет чувака, — сказал он, смеясь еще громче. Ублюдок подавился бы едой, если бы продолжал в том же духе. — Я люблю свою жизнь.
Раф покачал головой, но ничего не сказал. Нолан был занозой в заднице, но он был нашей занозой в заднице, и иногда облегчение, которое приходило с его беззаботностью, было именно тем, в чем мы все нуждались, чтобы начать исцеление. Чувствуя себя больше похожими на себя прежних.
— В безопасности, — защебетала Мэтти, и когда я посмотрела на дверь, смех вырвался наружу прежде, чем я смогла его остановить. Она подтащила к нему приставной столик и сложила на него всю свою обувь.
Она пожала плечами. — Если кто-нибудь потрясет мою дверь, вся обувь упадет, и мы получим предупреждение.
Джордан обнял ее, когда она проходила мимо.
— Но как мы собираемся выбираться?
Мэтти сморщила нос.
— Хммм. Понятия не имею. Думаю, вам всем просто придется здесь жить. Мы можем заставить это сработать.
Это привлекло все внимание Нолана. — Я предлагаю чередовать, кто с кем спит, за вычетом Мэтти и меня, потому что мы не в счет.
Раф выглядел так, словно воздерживался от высказывания своего мнения, и я должна была восхититься его сдержанностью.
Остаток дня был самым нормальным за очень долгое время. Подумать только, что всего за несколько дней до этого мне промывали мозги в лагере, заполненном экстремистами и убийцами… Было трудно осознать все происходящее.
С наступлением ночи я устала еще больше, и когда я зевнула в десятый раз, Раф наклонился и поднял меня с кровати в свои объятия.
— Вайолет нужно поспать, — сказал он. — Кому-то придется починить входную дверь для нас.
Мэтти фыркнула.
— Нас никто не убил, не так ли? Я бы сказала, что вероятность успеха стопроцентная.
— Поставь меня, — сказала я Рафу, когда он начал ходить. — Я не настолько устала.
Он пробормотал что-то о том, что я заноза в заднице, но он поставил меня на ноги. Когда дверь была открыта, я обняла Мэтти и Нолана, прежде чем направиться к своей комнате. Раф и Джордан оба поймали меня, каждый из них взял за руку и потащили меня к комнате.
— Комната Рафа самая безопасная, — сказал Джордан. — Мы будем держаться вместе. В его тоне была язвительность, как будто некоторые из его демонов снова пробрались внутрь.
— Хорошо.
Их удивление отсутствием у меня аргументов может показаться немного оскорбительным, но я определенно была счастливее, когда мы были вместе.
Таким образом, я тоже могла бы защитить их.
Глава 18
Комната Рафа была в два раза больше моей, и его кровать тоже была больше, поэтому, когда я заползла туда позже той ночью, приняла душ и надела только одну из его рубашек, между нами троими было достаточно места.
Никто не придвинулся ближе — мы оставались на месте в течение этого странного, неловкого момента — а затем, почти в одно и то же мгновение, оба принца перекатились на меня, обвивая своими длинными руками и ногами все мое тело, окутывая меня своим теплом и защитой.
— Мы рядом с тобой, Ви, — пробормотал Джордан. — Ты можешь спать. Никто не прикоснется к тебе сегодня ночью.
Вероятно, не требовалось большого воображения, чтобы понять, как плохо я спала последний месяц. Сначала, когда меня запирали в камере и избивали, затем постоянно караулили из-за ночных визитов Уриэля. Но все равно, в груди у меня все сжималось, зная, что они здесь, со мной. Наконец-то мы все трое были вместе, и в воздухе почти не чувствовалось гнева.
Это было почти… умиротворяюще.
Джордан потерял сознание первым; из-за травм он болел и устал больше обычного, и ему нужен был отдых. Раф полностью проснулся, его дыхание было ровным, когда он провел пальцами по моей коже, почти рассеянно.
— Спи, детка. — Его голос был хриплым шепотом. — Тебе нужно отдохнуть.
Немного покачиваясь, я выбралась из-под Джордана, чтобы повернуться лицом к Рафу. В почти полной темноте я мало что могла разглядеть, но я знала, что его глаза были на моих.
Наклонившись вперед, я искала его рот, и в то же мгновение он переместился, чтобы найти мой. Поцелуй был мягким — почти чуждое понятие для нас.
— Раф, — прошептала я. Было так много невысказанных вещей, которые нам нужно было сказать.
— Это перенесем на завтра, — сказал он мне. — Сегодня мы спим.
Я кивнула, не уверенная, что он мог это видеть. Закрыв глаза, я осталась такой, какой была, лицом к Рафу, нуждаясь в том, чтобы попытаться вернуть ту близость, которая была у нас до похищения. В конце концов, его мягкие ласки по моей спине и ритмичное дыхание убаюкали меня, и я уснула — только для того, чтобы через несколько часов проснуться от крика.
Я с трудом выбралась из мертвецкого сна, в котором пребывала, мое тело опасно отяжелело от усталости.
— Джордан, — коротко сказал Раф, гораздо более бодрый, чем я. — Ему снится кошмар.
Мне потребовалось слишком много времени, чтобы сориентироваться и понять, что это значит. Если бы на нас напали, я была бы мертва. Я не могла позволить себе снова так устать.
Джордан извивался на кровати, его кожа горела, когда я протянула руку и коснулась его. Он зарычал и дернулся в сторону, но не проснулся.