— Вайолет, — оборвал он меня. — Прекрати это. Я тоже люблю тебя, и я действительно думаю, что это навсегда. Я верю в родственные души, и ты моя.
Мое сердце остановилось, и страх усилился. Он верил в родственные души? Но…
Он вздохнул, поглаживая мою щеку тыльной стороной пальцев и заглядывая так глубоко в мои глаза, что я могла поклясться, он мог читать мои гребаные тени.
— Ты моя, точно так же, как ты его. Любовь бесконечна, Вайолет, и внутри тебя более чем достаточно возможностей для двух родственных душ.
Срань господня. Это было так, как будто он только что снял тысячу фунтов стресса и тревоги с моей головы, и внезапно я воспарила.
Джордан обхватил мое лицо ладонями, приблизив наши лбы друг к другу и пристально глядя мне в глаза. — Может быть, я недостаточно ясно выразился с тобой, но я излагаю это здесь и сейчас. И я с радостью скажу Рафу то же самое. Я в этом с тобой на сто процентов. Если это означает отречение от моего будущего трона, то пусть будет так. Корона и титул ничего бы не значили, если бы у меня не было тебя.
Мое сердце пропустило удар, затем снова забилось в бешеном ритме. Джордан запечатлен в самом моем существе, и теперь мы оба знали это. Это была не случайная интрижка, это была настоящая любовь.
Кроме…
— Что, если Раф не чувствует того же? — Пробормотала я, озвучивая свои более глубокие страхи. — Что, если он все еще ждет, когда я сделаю выбор? Что, если он предпочтет свое королевство и свое будущее нам? Я не смогла бы винить его, если бы он это выбрал… Это такая огромная вещь, и ожидания, и…
Джордан прервал мою нисходящую спираль долгим поцелуем. Я почувствовала свой вкус на его губах, и возбуждение снова затопило меня, рассеивая все эти тревожные страхи.
— Поговори с ним, — настаивал Джордан, когда его губы оторвались от моих. — Я не могу говорить за него; это должен быть разговор между вами двумя. — Он сверкнул быстрой, дразнящей улыбкой. — Как бы тяжело это ни было для вас двоих, вам придется использовать свои слова и говорить о чувствах.
Я застонала. — Ты уверен, что вместо этого мы не можем просто выбить дерьмо друг из друга?
Джордан ухмыльнулся.
— Я имею в виду, ты конечно можешь это сделать. Я буду полностью болеть за тебя, красавица.
Я просияла, нежно целуя его в губы.
— Ты бы болел за меня, а не за своего лучшего друга? Вот это любовь, прямо здесь.
Он рассмеялся, заразительный, опьяняющий звук, который я хотела слышать всю оставшуюся жизнь.
— Я открою тебе секрет, Ви, — прошептал он, его лицо было полно озорства. — Я люблю Рафа, но я не влюблен в него. И я определенно не хочу переворачивать его на этот стол и трахать до тех пор, пока он не закричит.
Веселье и возбуждение боролись во мне, когда я представила именно этот сценарий. Правда, со мной, склонившейся над столом, потому что именно на это намекал Джордан.
— Нас бы точно поймали, — пробормотала я, даже когда жар затопил меня, и мои руки скользнули вниз по его рубашке. — Кому-то нужно будет использовать этот класс… — Мои пальцы нащупали его ремень, и почти бессознательно я начала вытаскивать кожу из пряжки.
Голоса из коридора донеслись до нас за мгновение до того, как дверь класса начала открываться, и мы поспешили поправить одежду, прежде чем наше компрометирующее положение могло быть замечено.
— О, черт возьми, спасибо, — выдохнул Джордан, когда я слезла со стола и одернула юбку. — Это всего лишь ты.
— Ты ожидал кого то другого? — Ответил Раф, его темный пристальный взгляд окинул нас обоих. Волосы Джордана были растрепаны, губы опухшие и розовые, пояс расстегнут. Я? Я не могла найти свои гребаные трусики.
Джордан непринужденно рассмеялся, снова застегивая ремень. Черт.
— Не знаю, учителя или что-то в этом роде. Как ты нас нашел?
Раф загадочно улыбнулся ему в ответ. — Интуиция. — Он наклонился и подобрал что-то с пола, затем с самодовольной ухмылкой поднял кусочек темно-синего атласа. — Что-то потеряла, Золушка?
Мои глаза вылезли из орбит. Да, к этому нужно было немного привыкнуть.
— Да, так и есть.
Я потянулась за своими трусиками, но Джордан оказался там первым и вырвал их из пальцев Рафа с рычанием. — Мои, — прежде чем засунуть их в карман и покинуть класс.
Шок заставил меня на секунду застыть, пытаясь понять, что, черт возьми, только что произошло. Неужели… неужели Раф и Джордан просто поменялись телами на секунду? Потому что это был чертовски собственнический поступок пещерного человека…
Темные глаза Рафа заблестели, когда он оглядел меня с ног до головы, его губы изогнулись в лукавой улыбке.
— И мои, — добавил он, хотя Джордан уже вышел из комнаты. Впрочем, это не имело значения. Это был его способ подтвердить для меня, что ему хорошо с нами. С нашей динамикой.
Мое сердце бешено забилось.
— Раф… — Мне нужно было с ним поболтать. Нам нужен тот же разговор, который только что был у нас с Джорданом, где мы обнажили наши сердца и подтвердили, что на самом деле мы на одной волне.
Он провел рукой по волосам.
— Нам нужно идти, — сказал он, когда мои слова затихли в тишине. Черт бы побрал мой багаж. — Будет достаточно неприятно сидеть с тобой сегодня днем на международной дипломатии, зная, что под этой юбкой на тебе ничего нет.
Протянув руку, он схватил меня за руку и переплел свои пальцы с моими, потянув меня за собой из класса.
— Но давай кое-что проясним, Золушка. — Его голос был низким и тихим, его губы касались моей макушки, пока мы шли. — Что бы Джордан ни сказал, что вызвало это выражение на твоем лице и в твоих глазах? Я тоже это чувствую. Все это.
Тьфу, успокой мое бьющееся сердце. Возможно, Раф не был таким дерьмовым в словах, как я предполагала.
Улыбаясь и полная любви, я наклонилась, чтобы поцеловать его. Разговоры могли подождать, потом когда будет меньше шансов, что нас застукают врасплох. И меньше одежды. Раф и я всегда лучше всего общались, когда ссорились или трахались, так почему наши признания в любви должны отличаться?
Просто. Они не должны.
Но теперь послеобеденные занятия превратятся в пытку ожидания.
Глава 22
Мэтти разрушила мои планы на обнаженный, эмоциональный вечер с моими принцами, но я даже не могла злиться из-за этого. Она с грохотом ворвалась в мою спальню менее чем через две минуты после того, как Нолан проводил меня после урока — Введения в физиологию человека, и выражение ее лица сказало мне все, что мне нужно было знать.
— Сядь, — приказала я ей, указывая на свою кровать. — Останься.
Пересекая свою комнату, я схватила коробку с салфетками и бросила их ей, прежде чем набрать номер кухни на моем считывателе на ладони. Мэтти рыдала в горсть салфеток, пока я делала заказ из шесть пинт мороженого — по одному ее любимому вкусу, затем закончила разговор и забралась к ней на кровать.
— Зак? — Тихо спросила я, когда ее плач утих, и она судорожно кивнула. Гнев и жестокость пронзили меня, и я живо представила, как вонзаю свой клинок вакидзаси в его грудь. — Поговори со мной, девочка. За что я убиваю этого ублюдка? Потому что я с радостью доставлю тебе его яйца в дизайнерской сумочке за то, что он заставил тебя плакать.
Мэтти вытерла лицо и бросила на меня скорбный взгляд.
— Он… тьфу. Он поцеловал меня.
По правде говоря, это были не те слова, которые я ожидала услышать из ее уст, и на секунду я была потрясена и замолчала. — И это было плохо?
Мэтти начала причитать, и мое беспокойство усилилось.
— Неееет… — она всхлипнула. — Мне это понравилось. Очень. Я столько лет ненавидела этого ублюдка, а потом он идет и спасает меня, присматривает за мной, покупает дорогие подарки, а потом, — она втянула воздух, на ее лице появилось оскорбленное выражение, — этот гребаный засранец целуется, как гребаный бог секса. Это слишком тяжело для принцессы, чтобы справиться с этим.
В этот момент мой адреналин начал остывать, и я покачала ей головой.
— Девочка, я на законных основаниях собиралась пустить в ход все свои приемы и уничтожить его.
Мэтти склонила голову набок, как будто обдумывала это. — Я имею в виду, это решило бы для меня множество проблем.
Сев рядом с ней на кровать, я взяла ее за руку.
— Ты знаешь, что это голосование включает в себя пункты об отмене браков по договоренности и программу — идеального разведения, верно? Если это пройдет, у тебя наконец-то будет выбор, за кого ты выйдешь замуж.
Губы Мэтти задрожали. — Что, если у меня будет выбор, и я все равно выберу Зака?
Это вызвало у нее новые рыдания, и я не могла удержаться от смеха над ее чистой драматичностью.
— Возможно, он как раз тебе подходит, — выдавила я сквозь смех.
Мэтти уставилась на меня, вытирая слезы. После этого она успокоилась, выплеснув основную часть своего расстройства.
— Я имею в виду, он мудак, — сказала она, шмыгая носом, — но я тоже. Мы вроде как, стоим друг друга.
— Как я и Раф, — сказала я, напоминая ей, что она была не единственной облажавшейся в комнате.
Водянистая улыбка Мэтти стала шире. — Да, примерно так.
Ее губы дрогнули, и я поняла, что в том, что произошло с Заком, должно было быть что-то большее.
— Мэтти, — начала я, и она тут же сдалась.
— Он сказал мне, что л. любит м. меня.
Слова были сбивчивым порывом, и я моргнула, пока мой мозг пытался догнать ее безумную скорость.
— Любит тебя?
Она кивнула. — Да. А потом он поцеловал меня.
— Ты поцеловала его в ответ?
— Да. — И она снова заплакала.
Мое веселье над ее страданиями продолжало расти, потому что она так сильно напоминала мне меня саму. Я всегда стремилась саботировать свое собственное счастье, это было моей чертой характера с давних пор. Но недавно я приняла сознательное решение перестать предвкушать плохое и начать наслаждаться хорошим.
— Жизнь коротка, детка, — сказала я, привлекая все внимание ее огромных блестящих зеленых глаз. — Не уклоняйся от возможного счастья, потому что ты напугана. Возможно, Зак был — навязан тебе в начале, но я видела, как ты наблюдала за ним на футбольном поле. В этом взгляде не было ненависти… Это было желание и нужда.