До меня только теперь дошел весь ужас ситуации.
У меня задрожали… да все у меня задрожало, если честно. Колени стали ватными, тело прошиб озноб, руки не слушались, а губы мелко подрагивали. Я потянулась к резинкам, но Кристен остановил.
– Нет, – приказал он. – Ты должна встать так, чтобы тебя видели все наши.
Не знаю, как нашла в себе силы подняться. Тело била дрожь, зубы стучали, а глаза обжигали подступающие слезы, но я сумела выбраться из-за стола и пройти те жалкие несколько метров, что разделяли стол северян от нашего.
Я чувствовала себя униженной. Униженной несправедливо! Готова была разрыдаться. Мне стало так физически плохо, что я всерьез начала опасаться того, что вот сейчас ноги подломятся и я рухну на пол.
В тишине столовой послышались легкие шаги и цокот коготков маленького завра. Эрика Магни приобняла меня за плечи и прижала к себе. Бестия села возле ног, обвив хвостиком лапы, и заглянула в мои заплаканные глаза.
– Пиу, – сочувственного пискнула она, и я не удержалась от тихого всхлипа.
– Я приношу извинения от лица академии З.А.В.Р. и адептки Адрианы Нэш, – произнесла госпожа Магни и что-то добавила на северном диалекте.
Я плохо помню, что было потом.
Я даже не помню, как дорал-кай расплетала мою центральную косу. Как и когда меня окружили бледная Власта, которая сама была в шаге от того, чтобы разреветься, и девочки с факультета звездокрылов, чьих имен я даже не помнила.
Сгорая от стыда и обиды, я стояла на виду у всех адептов, старательно глотая слезы и сдерживая тихие всхлипы, и чувствовала пристальный взгляд Арктанхау.
Как тот, кто еще вчера прощался с такой нежностью, мог смотреть на меня теперь с таким холодом?
Лекция седьмаяО мужском заступничестве и настоящей поддержке
Я крайне редко плачу, так как не верю, что вместе со слезами уходит боль, но в ситуациях, подобной этой, начинаю опасаться, что способна выплакать не боль, а всю себя.
После прилюдного позора и унижения, через которые мне довелось пройти в столовой, я сбежала, малодушно заперлась в комнате и игнорировала все попытки достучаться до меня.
Приходила Власта. Долго и настойчиво извинялась и просила прощения. Плакала вместе со мной, но у меня не было сил встать и открыть ей. Потом в дверь стучались еще и еще, но я спрятала голову под подушку, накрылась одеялом и тихо страдала в этом коконе из обиды и жалости к себе.
В какой-то момент я успокоилась и обессиленно задремала, но потом через этот кокон одеял и сомнений мне послышался голос Кристена, и истерика накрыла с новой силой.
Так продолжалось до самого вечера, пока я не услышала грозное:
– Или ты откроешь, или я вынесу дверь.
После такого обещания и дальше игнорировать утешителей я побоялась. Встала, вытерла мокрые щеки, понадеялась, что глаза не слишком опухли, и пошла открывать.
В коридоре обнаружился преподаватель магической механики.
Хет-Танаш стоял, сложив руки на груди. Взгляд демона из правящего рода был так же непреклонен, как и его поза. Однако стоило ему увидеть меня, как лицо преподавателя вытянулось и закаменело.
– Что тебе надо?
Мой голос звучал хрипло и жалко, но внутри я преобразилась. Демоны чувствовали страх и сомнения, они находили твои слабые места в обороне, ловили моменты, когда ты наиболее подавлен, а значит, уязвим, и били. Били прицельно, без намека на человеколюбие и жалость.
В свое время именно эта особенность выходцев из Даркшторна нравилась мне больше всего, но сейчас я понимала: Хет-Танаш пришел не утешать адептку Адриану Нэш. Он пришел воспользоваться моей слабостью и взять причитающееся ему по праву крови и выбора.
– Что тебе надо? – повторила я чуть тверже и решительнее.
И демон удивил. Он поднял руку, желая коснуться моей щеки и стереть мокрые дорожки от слез, но явно мысленно одернул себя и руку убрал. А вот взгляд не опустил, все так же глядя в мои заплаканные глаза.
– Клянусь, он заплатит за каждую секунду, которую ты плакала. Я никому не позволю обижать свою Избранницу.
Я печально улыбнулась в ответ.
Вот как все просто в понимании демона. Пришел, поставил перед фактом, ушел. А меня он спросил? Я, может, не хочу, чтобы из-за, между прочим, моей и только моей глупости Кристену мстили.
– Слушай, а тебе никогда не приходила в голову мысль о том… ну я даже не знаю… Например, о том, что я сама могу постоять за себя? Или что я не ищу защитника в твоем лице? Почему всякий раз, когда речь заходит о моих желаниях, ты становишься бесчувственной глыбой льда?
Демон распрямился и посмотрел на меня как на глупого ребенка.
Ну да, видимо, глупым, обидчивым ребенком я и была в картине мира умудренного опытом Хет-Танаша.
Я вздохнула и покачала головой, чем, кажется, только вывела демона из себя. Он сделал быстрое движение, сократив расстояние между нами. Я успела инстинктивно выставить руки перед собой и уперлась в его грудную клетку, где отбивало ритм ярости сердце.
– Риана, зачем ты изводишь меня и обманываешь себя? Я понимаю, что некоторые мои действия напугали тебя. Да, я повел себя несколько поспешно и поторопил нашу связь, но и ты меня пойми. Ты столько лет хвостом увивалась за мной, говорила о своих чувствах. Риана, да я даже не усомнился в своем праве на тебя и твое тело! Кто ж знал, что ты еще не была готова!
– Ты знал. Ты знал, потому что я говорила. Потом кричала. А после плакала. Ты знал, но не захотел услышать, а теперь стоишь здесь, как рыцарь в белых доспехах, и клянешься защищать. И знаешь что… – Я подалась вперед и понизила голос до злого проникновенного шепота: – Лучше поклянись защищать от себя.
Увы и ах, на выходца из Даркшторна это не произвело никакого эффекта. Он помолчал, собираясь с мыслями, и снисходительно проговорил:
– Ты несправедлива. И ты заблуждаешься.
Я оттолкнула демона руками, и он покорно отступил назад. Отступил, но не образумился.
– Давай оставим этот фарс, Риана, – произнес он тоном «я все решил, женщина». – Ты моя Избранница, и ничто: ни твое упрямство, ни этот мальчишка Арктанхау… Ничто в мире не изменит нашу связь.
– Я так не думаю.
Потянувшись, я стиснула пальцами ручку и захлопнула дверь. Звук вышел резким и окончательным. Идеальная точка в нашем разговоре.
Закрывшись на все замки, оглянулась и пошла за стулом, с мыслью заблокировать дверь.
Пока думала, куда переложить вещи, висящие на спинке, в дверь тихонько поскреблись. Я замерла, прислушиваясь. Даже моя бурная фантазия пасовала перед образом скребущегося в дверь Хет-Танаша. Тогда кто это мог быть?
В дверь снова поскреблись, но куда более настойчиво, немного потоптались и решительно позвали:
– Пиу!
Бестия? Неужели?!
Все еще не веря в то, что это возможно, я вернулась и отперла дверь. В коридоре действительно оказалась черная драконица. Малышка по-собачьи сидела на полу, обернув хвостиком лапы, а в зубах звездокрылая держала мешочек.
– Бестия! – ахнула я. – Как ты нашла меня?
Драконенок с хитрым блеском в умных глазках гордо выпятила грудку, а потом наклонила голову, положила перед моими ногами мешочек и осторожно подпихнула мордочкой.
– Р-р-р! – сообщила она, поднялась и шустро поцокала прочь.
Все еще удивленная, я присела, взяла мешочек и развязала горловину. Внутри оказались дефицитные для академии сладости. Конфеты, леденцы, печенье и даже шоколадка с изюмом и орехами.
Я развернула записку и вчиталась в кривые буквы, выведенные Гленом:
«Мы с тобой.
Один раз звездокрыл – всегда звездокрыл».
– Ребята… – растроганно прошептала я.
И впервые за этот долгий день смогла найти в себе немного сил для улыбки. Улыбка получилась вымученной и кривой, но уже что-то.
Завтрак следующего дня проходил в атмосфере общепитовского дурдома.
Адепты магмеха притащили домашнее задание с собой в столовую, и теперь на их столах исходила жаром гречневая каша, ароматно пахло свежими булочками с корицей и истекали тосолом замысловатые загогулины, в которых с трудом можно было узнать детали.
Факультет помощи и возвращения тоже не зевал. Адепты уплетали завтрак и обсуждали чью-то оторванную конечность, которую бережно передавали из рук в руки. Конечность скучала по хозяину, но стойко терпела издевательства, лишь изредка взбрыкивая пальцами на совсем уж нетактичные ощупывания.
За преподавательским столом устроили матч по быстрым шахматам. В поединке за шахматной доской сошлись два светила в области магической механики: господин Клебо и демон из правящего рода. Руки мужчин летали от фигуры к таймеру часов, и оставалось только гадать, как у них выходит так быстро реагировать на ход противника и обдумывать свой.
В противовес общему гулу и веселью стол северян отличался умиротворенным спокойствием. Причем умиротворение царило такое, что на кладбище веселее. Светловолосые адепты со всех факультетов мрачно хрустели сельдереем и морковкой, запивая все это дело чистой водой. Шел второй день очень долгой недели воздержания.
А вот кто не воздерживался ни в еде, ни в эмоциях, так это господин Танцующий. Скрестив перед собой на манер распятья поварешки, повар отбивался от маленькой черной драконицы.
– Сгинь, нечистая! Сгинь! – кричал господин Танцующий.
Балансируя раскрытыми крыльями цвета звездной ночи, Бестия стояла перед ним на задних лапах и экспрессивно демонстрировала передние.
– Гр-р-р! Р-р! Ры-ы! – рычала она.
Что переводилось как: «Да где это я нечистая, если лапы помыла? На! Понюхай, как вкусно пахнут мылом! А ты, такой весь из себя нехороший, пройти на кухню не даешь. А мне только одним глазом посмотреть. Честно-честно!»
Но чистота лап и помыслов не сломили сомнения Танцующего. Повар грудью встал на защиту кухни, перегородив вход собственным давно мертвым телом.
– Ты не пройдешь! – ревел он на всю столовую.