— НЕТ! Вы снимите сейчас, иначе сниму я.
— Как ты со мной разговариваешь? — повысила голос мама, подавляя Ядвигу своей силой, но жена даже не вздрогнула.
— Мама прекрати, — закрыл собой жену.
— Не утруждайся! — фыркнула Ядвига, обходя меня. — Я жду.
— То, что ты моя преемница не даёт тебе право так со мной разговаривать! — мама поняла, что Ядвига узнала.
— Ошибаетесь. Мне ничего не мешает свергнуть Вас с теплого местечка, поэтому советую разойтись мирно, иначе я здесь всё разнесу!!!
Ядвига
"Ну, вы что?", — суетился кролик возле поникшей Логики и кровожадности.
"Он…", — не договорила Логика и заплакала в ладошки, как маленькая девочка от обиды.
"Урод", — тихо сказала кровожадность в её глазах стояли слёзы.
Кролик понимал, что в первую очередь нужно поговорить, узнать, как всё было и эмоции здесь явно лишние. А если у Логики и кровожадности проснётся неуместная мстительность, то жди беды.
Кролик принял решение, что должен увести своих женщин от ведьмака на время, чтобы дать им возможность подумать. Встав у руля, он сжал свои лапки и с тяжелым вздохом принялся воплощать свой план.
***
Мне не было так больно, когда Иван отказался от меня ради денег. Мне не было так больно, когда собственная семья отвернулась от меня. Я привыкла держать удар. Но в этот раз он был слишком сильным. Такое ощущение, что меня не просто ударили, а плюнули в душу.
Собрав себя по кусочкам, я смогла держаться. Смогла, не смотреть на того, ради которого моё сердце отбивало свой ритм. Идти рядом с ним, ощущать такой родной запах. Не бросаться ему на грудь и не бить его, истерично крича.
Единственное, что мне осталось — это держать лицо и помочь своей собственной бабушке. Только потом, уехав подальше от него, я смогу выпустить свою боль наружу.
Мне не было страшно, разговаривать так с Верховной. Мне не было страшно, потому что самое страшное со мной уже случилось. Верховная тоже поняла моё настроение и со злостью на лице сняла с бабушки проклятье. Вновь со мной стояла гордая ведьма с седыми волосами, но молодым лицом. Я ощущала её силу и поддержку неведомую мне раньше. Одна кровь, одна семья.
Дима пытался поговорить со мной, но мой безразличный взгляд заставил его отойти от меня. Ему больно, я чувствую это. И от этого ещё сильнее страдаю.
Собрание, где всё выяснялось, проходило как в тумане. Даже Авдотья потеряла для меня какой-либо интерес. Верховная приняла решение сжечь весь совет, причем она не тянула с решением и уже через полчаса были сооружены костры. Дикость происходящего выходила за границу моего понимания.
— Мы можем уехать, — сказала бабушка.
— А ты?
— Верховная больше не будет собирать совет, я освобождена от своих обязанностей.
— Тогда я хочу убраться отсюда.
— Дитя моё, — совершенно в не свойственной манере начала бабушка. — Поговори с ним, она сказала, что не даст тебе развод.
— Я не спрашивала.
— Я спросила, когда мы разговаривали.
— Мне сейчас совершенно на это плевать, я хочу быть подальше отсюда.
Больше не было вопросов, не было разговоров. Бабушка вызвала такси до аэропорта, один Дима вертелся передо мной и пытался поговорить.
— Я не отпущу тебя, — перегородил дорогу к такси.
Бабушка молча его обошла и села в машину.
— Уйди, Дим.
— Не делай этого с нами, я совершил ошибку. Позволь объяснить, позволь исправить.
— Нет.
— Я люблю тебя.
Каждое его слово причиняло боль, меня словно пытались откачать, но делали только хуже.
— Я сейчас уеду, и ты этого не исправишь.
— Это конец? Что будет с нами?
— Я не знаю, — сказала едва слышно и села в машину.
Я держалась до дома, больше не плакала, как в самолете после слов Димы. Только приехав в дом своей семьи, увидев растерянную и взволнованную маму, я выпустила боль наружу и упала перед крыльцом на колени, завыв от боли.
***
Ядвига
Прошло три дня, как я приехала домой. Истерика прошла, слёзы больше не льются. Только вот душа болит.
— Не замерзала, сидишь здесь целый день? — спросила бабушка, накидывая на мои плечи плед.
— Всё в порядке.
— Врать ты никогда не умела, — усмехнулась бабушка, присаживаясь со мной рядом.
— Я думала, ты снесешь мою любимую беседку.
— Хотела, но не назло тебе, слишком больно было от воспоминаний.
— Почему ты не сказала?
— Каждая ведьма из совета приносила Верховной клятву о неразглашении. Я не могла её обойти, что только не перепробовала. Поэтому решила замуж выдать, чтобы спасти тебя дурную, а ты что сделала? Сбежала! Ох, я и злилась, как тебе не угрожала, ты только больше свой подбородок вверх поднимала. Нужно было сразу понять, что своим путем пойдешь, уж слишком на меня похожа.
— Могла хоть жениха получше выбрать, — усмехнулась, вспоминая старого ведьмака.
— Да тебя все боялись, как огня, один инквизитор, как привязанный ходил. Я даже проверила его, думала ты по глупости приворожила, так нет, любовь чистая из сердца идёт.
— Баб, какая любовь? Разве предают, когда любят?
— Молодая ты ещё, импульсивная, как и я, впрочем. Когда любят, могут и предать, если о последствиях не думают. Разум то его был затуманен, он видел только тебя и проложил к тебе дорогу, как мог. Глупость, конечно, что ведьмаком стал. Только душу исчернил, да и для своей матери тыл прикрыл. Он ведь не понимает, как она им крутит. Ты пойми, я, когда эту гадюку в первый раз встретила, сразу поняла, от неё ждать ничего хорошего не нужно. Она всегда делает то, что выгодно ей.
— Зачем ей нужна я?
— Думаю для отвода внимания от слабой дочери. Причем, скорее всего, не из-за того, что она за неё беспокоится, а чтобы не опозориться.
— Ты знаешь про Марьяну?
— Однажды случайно её увидела. Не стала это афишировать. Думала, воспользуюсь этим в нужный момент, но как-то не пригодилось.
— Можно объяснить, постараться понять, но он мог сказать, когда брал меня в жены. Кстати, ты вела себя так, словно ничего о нём не знала, я чётко помню, как ты удивилась.
— Из меня вышла хорошая актриса, — улыбнулась бабушка.
— Противно от всего. Наш мир настолько лживый, одни интриги, предательства.
— Мне кажется, что ты сама его сейчас так воспринимаешь.
— Я не хочу власти.
— Так это неплохо.
— Баб, я не справлюсь со всем.
— Я раньше тоже так думала, переживала о тебе. Ты всегда принимала всё слишком близко к сердцу. Черная ведьма с душой Белой. Думала, что это твоё самое уязвимое место, но я ошибалась. В этом твоя сила. Мир изменился, нам нужны перемены. Больно, но я признаю это.
— Не хочу.
— Ты уже не исправишь ничего. Но ты можешь сделать ВСЁ, чтобы повернуть в свою пользу. Ты любишь ведьмака?
— Не хочу об этом.
— Ядвига, ты любишь Дмитрия?
— Люблю.
— Тогда почему ты здесь?
— Ба, ты сейчас прикалываешься?
— Он твой муж, он оступился, Но без него тебе плохо. Зачем мучить себя из-за чужой ошибки?
— Совершенно не понимаю, к чему ты ведёшь.
— Я тебе говорю о том, чтобы ты вернулась и проучила своего ведьмака, чтобы он больше не думал, что может так с тобой поступить.
— Зачем мне вообще к нему возвращаться? Пускай теперь будет один.
— Нет, иногда я сомневаюсь, что ты вообще черная. Дорогая не забывай кто ты! Ну что ты сейчас делаешь? Сопли на кулак мотаешь, да и ноешь в подушку по ночам. Ты к нему все равно вернешься, потому что любишь, или простишь, когда он отойдет и прибежит добиваться твоего прощения. Ты не глупая девочка, подумай. Лучше выйти из этой ситуации победительницей, чем проигравшей.
"Бабка дело говорит!", — важно сказал кролик.
Кровожадность сидит с кислым выражением лица, Логика постоянно рыдает.
"Девоньки мои, ХВАТИТ ныть! Надо идти в атаку!", — сказала кролик.
"Уймись!", — фыркнула кровожадность.
"Кровожадность, неужели ты так и будешь сидеть на месте? Неужели ты всё проглотишь?!", — возмутился кролик.
"А ты Логика, будешь ждать, пока нашего ведьмака кто-нибудь утешит?"
"Чего?", — удивилась Логика.
"А вы что думали, он там один куковать будет? Сильный, красивый, печальный… Улавливаете угрозу?", — нагнетал кролик.
"Ну уже нет!", — подскочила Логика.
"Да черт с два! Он наш", — разозлилась Кровожадность.
"Другое дело", — улыбнулся кролик, глубоко внутри он надеялся, что ведьмак всё выдержит.
— Ты права, бабушка, хватит прятаться от проблем, они так не решатся, — сказала я.
Что ж, пора возвращаться в Москву.
***
Ядвига
Прощание с мамой вышло очень скомканным и неприятным. Мы давно стали чужими, нить соединяющая мать и дочь порвана ещё пару веков назад. Могу ли я за это винить маму? Скорее всего нет. Не все должны быть безупречными родителями, сильными ведьмами или людьми.
Мир разный и каждый из нас индивидуален. Поэтому обиду и боль, скрывающуюся глубоко внутри, я наконец-то смогла отпустить. И обрела свободу. Да было, но уже прошло.
А вот прощание с бабушкой затянулось, её крепкие объятия позволили мне почувствовать её скрытую любовь. Моя мудрая бабушка. Да, она не ангел воплоти, всегда была со мной строга, холодна, но всегда любила, хоть я этого и не замечала.
Благодаря этому я вынесла урок. Порой прежде, чем судить и обижаться, нужно узнать, что движет человеком, может не всё так плохо, как кажется на первый взгляд. И самое главное, если бы не она и её поступки, заставляющие меня двигаться вперед, я не была бы собой.
— Береги себя, бабуля, — улыбнулась.
— И ты береги себя, проучи ведьмака, как следует, — в глазах бабушки вспыхнула сила.
Ничего не ответив, а только кивнув, села в такси. И впервые, уезжая отсюда, чувствовала покой. Мне необходимо было обдумать произошедшее. Да, я виню мужа. Да, я обижена и считаю, что он меня предал. Даже повелась на бабушкины слова о месте, только вот, переспав с этими мыслями, поняла, что я не хочу мстить. Я хочу выслушать, а дальше решу, разрывать отношения или прощать.