ится в одном из древних текстов: «Для всего сущего под небом нет ничего более губительного, чем яд аконита. Однако хороший врач хранит его, потому что он полезен».
С начала Нового времени в Европе возрос интерес к ядам как к потенциальным лекарствам. Одним из главных новаторов этого периода стал Парацельс, швейцарский врач и алхимик, который бросил вызов традиционным взглядам на медицину. Его знаменитая фраза «Все — яд, и нет ничего без яда: одна только доза делает яд безопасным» напоминает древнегреческое представление о фармаконе — веществе, способном быть как ядом, так и лекарством. Однако Парацельс пошел дальше, утверждая, что все вещества содержат полезные и вредные элементы, а задача врача — очистить их от яда, чтобы они могли исцелять.
Интересно, что в Китае Нового времени также начали проявляться различия в представлениях о яде и лекарстве. В одном из медицинских текстов эпохи Мин-Цин Ли Шичжэнь описывает процесс обработки ядовитой травы: «При использовании прокипятите ее с уксусом дюжину раз… тогда яд уничтожается». Это напоминает концепцию очищения Парацельса. Возможно, эти идеи были результатом культурного обмена с Европой, но не исключено, что они развивались независимо, опираясь на местные традиции.
Китайская медицина основывается на принципах баланса инь и ян, пяти элементов и энергетических каналов, которые невозможно увидеть, но которые, по мнению китайских врачей, имеют существенное значение для здоровья человека. Этот взгляд на мир предполагает, что ни одно вещество не является полностью злым или добрым — его характер зависит от обстоятельств. Яд может стать лекарством, если использовать его правильно.
К XIX веку, когда в Китае начала распространяться западная наука и токсикология, идеи о разделении ядов и лекарств укрепились. Однако традиционная китайская медицина продолжала существовать, переплетаясь с новыми подходами, создавая уникальный синтез восточных и западных взглядов на терапию. Мудрость китайской фармакологии предлагает не фиксировать понятия в жестких категориях, таких как яд и лекарство, а рассматривать их как подвижные и изменчивые. Это подчеркивает мысль о том, что в окружающем мире все имеет двойной потенциал — как к разрушению, так и к исцелению — и важно уметь управлять этим балансом.
Борец: ядовитый воин природы
Обратимся к древней китайской литературе по медицине. Подавляющее большинство лекарственных трав, упомянутых в старинных книгах, ядовито. Классический пример — аконит. Если конкретнее, то это вид борца, произрастающий преимущественно на территории Китая, — Aconitum carmichaelii. Обычно в ход шли его клубни (но у этого растения ядовита любая часть!). Фактически аконит был одним из наиболее часто назначаемых лекарств в традиционной китайской аптеке.
К роду Aconitum относится около 400 видов, примерно половина из которых произрастает на территории Китая. В свою очередь, из этих 200 видов около 76 используются в медицине. Известно, что в период с 2015 по 2017 год в Китае было собрано более 200 тонн корней для последующего применения в традиционной терапии. Его часто смешивали вместе с женьшенем, солодкой или имбирем.
Впервые борец был упомянут в Materia Medica Шэнь Нуна — самом первом китайском классическом труде по фитотерапии, который создан около 2000 лет назад. Более подробная информация (таксономия[1], использование вида Aconitum carmichaeli) дана в другом классическом труде мастера Чжан Чжунцзина из Восточной династии Хань — «Трактате о лихорадочных и различных заболеваниях». Там борец обозначен как «низший класс лекарств» и «очень ядовитый», с последующими рекомендациями использовать с особой осторожностью. Однако в целом все представители рода Aconitum в трактате относятся к категории «теплых» лекарств, которые могут заряжать и наполнять энергией тело, рассеивать влагу и влажность, а также облегчать боль.
Жители деревень, живущие в горах провинции Шэньси в Китае, готовили и употребляли борец перед зимой. Считалось, что это разогревает организм, а также добавляет энергии для повседневной работы в холодное время года. Они резали корень на ломтики и варили. Суп кипятили, добавляя воду по мере ее испарения, — такую процедуру повторяли несколько раз. Длительность могла занимать от нескольких часов до нескольких дней.
В свою очередь, в Индии перед употреблением корень борца кипятили в коровьей моче в течение двух дней. Затем его промывали водой и кипятили уже с молоком еще два дня. После этого остаток измельчали и высушивали. Продукт хранился в порошкообразном виде. Индийцы использовали борец для борьбы с лихорадкой, воспалением, рвотой и диареей. Также в Индии источником одного из смертоносных ядов — бикха (Bikh, или Bish) — считается корень Aconitum ferox. Например, племя дигароа использовало этот яд, смешивая корни борца с соком чалты (Dillenia speciosa) для отравления стрел.
Paozhi — это китайский термин, обозначающий обработку сырых растительных лекарств с использованием особых методов, которые могут снизить токсичность лекарства, одновременно максимизируя его эффективность.
Так что же в борце вызывает острую реакцию организма? Наиболее важные активные компоненты растения — C19- и С20-дитерпеновые алкалоиды. Оба соединения токсичны, но при этом обладают полезными лечебными эффектами.
Так как борец произрастает не только в Китае, на его ядовитые (и не только) свойства обратили внимание жители и других стран. Древние галлы и германцы использовали экстракт[2] борца для натирки наконечников стрел и копий, чтобы охотиться на волков и других хищников. Это подтверждают известные названия растения, такие как «волчий корень», «волкобой», а у славян встречаются «пёсья смерть», «пёсье зелье» и «черное зелье».
В Древнем Риме борец ценился как декоративное растение и широко культивировался в садах. Однако в 117 году император Траян запретил его выращивание из-за частых случаев отравлений. Фрагменты растения могли попадать в пищу из-за неосторожности слуг, собирающих урожай. А также существовала опасность для детей, которые, не подозревая об угрозе, могли попробовать борец на вкус.
В Древней Греции и Древнем Риме борец использовался в том числе и для казни приговоренных к смерти. Плутарх описывал, как воины Марка Антония, отравленные аконитом, теряли память и бесцельно переворачивали камни, пока их не начинало рвать желчью. Существует легенда, что Тамерлана отравили именно соком аконита, которым пропитали его головной убор.
В XVIII веке лейб-медик австрийского императора Штёрк ввел борец в медицину. В честь этого врача был назван один из наиболее распространенных видов растения — борец Штёрка.
Часто случаи отравления аконитом встречаются и в литературе. Например, в книге А. П. Чехова «Остров Сахалин» описывается, как поселенец Таковой едва не умер, съев печень свиньи, отравившейся борцом. Чехов отмечает, как тот стоял через силу и говорил слабым голосом, а его опухшее лицо свидетельствовало о тяжести перенесенного отравления. А любителям фэнтези будет интересно узнать, что аконит входил в состав зелья, которое профессор Снегг готовил для профессора Люпина, чтобы тот сохранял человеческий разум во время превращений.
От одежды до лекарств: культурная роль конопли в ядовитом наследии
Перейдем к следующему примеру — Cannabis sativa L., из которого получают галлюциногенное вещество, способное при употреблении в пищу свести человека с ума. Cannabis sativa, или конопля, обладает богатой культурной и исторической значимостью и на протяжении тысячелетий применяется в различных сферах — от медицины и ритуалов до текстильного производства и пищевой промышленности.
Конопля была одним из первых культурных растений, возделываемых человеком. Археологические находки свидетельствуют, что ее использовали в Китае более 10 000 лет назад, главным образом для производства волокон, из которых изготавливали ткани, веревки и бумагу. Применение конопли в лечебных целях зародилось в Центральной Азии или Западном Китае. Первый задокументированный случай относится к 2800 году до н. э., когда она была указана в фармакопее императора Шэнь Нуна. Терапевтические показания каннабиса упоминались в текстах индусов, ассирийцев, греков и римлян. Считалось, что конопля лечит множество заболеваний, включая артрит, депрессию, аменорею, воспаление, боль, отсутствие аппетита и астму.
В Индии конопля занимала важное место в религиозных и культурных практиках. Растение было связано с богом Шивой и использовалось в ритуальных напитках, таких как бханг, который по-прежнему потребляют на религиозных церемониях, особенно во время празднования Маха Шиваратри. Бханг также упоминается в собрании сказок и новелл «Тысяча и одна ночь». Древние индусы считали, что лечебные свойства растения связаны с его способностью угодить богам, таким как Шива.
Древние индуистские тексты связывали начало лихорадки с «горячим дыханием богов», которые возмущены поведением заболевшего. Использование конопли в религиозных обрядах позволяло умилостивить богов и тем самым облегчало лихорадку.
В аюрведической медицине конопля применялась как средство для успокоения ума и лечения различных заболеваний.
В Европе она тоже издавна известна. Греки и римляне использовали ее для производства текстиля и канатов, а также знали о ее лечебных свойствах. В Средние века конопля получила широкое распространение в Европе, где из нее стали делать одежду, паруса и бумагу.
В ХХ веке Cannabis sativa оказалась в центре противоречий из-за распространения ее психоактивного компонента — тетрагидроканнабинола (ТГК). В большинстве стран мира коноплю запретили, ее культивация и распространение попали под строгий контроль. Однако в последние десятилетия в медицине наблюдается рост интереса к конопле, в частности к содержащемуся в ней каннабидиолу (КБД), который обладает противовоспалительными, противосудорожными и антиоксидантными свойствами.