Или вот еще – из записей профессора Павла Лукомского, бывшего при больном и составлявшем медицинское заключение. От 4 марта: «Резкий цианоз лица и конечностей». Цианоз это посинение и почернение кожи и слизистых оболочек при отравлении такими ядами, как анилин, нитробензол, бертолетова соль… Иными словами: гемоглобин крови превращается в метгемоглобин, при нем прекращается поступление кислорода от легких в ткани. Это гарантированная медленная смерть. Причем тут, скажите, инсульт?
Вопрос: проводились ли токсикологические анализы? Наверняка проводились. Но для их изучения никого не допускают ни в президентский архив, ни в архив ФСБ. Впрочем, почему бы не эксгумировать тело Сталина, мирно спящего на Красной площади? Пустое занятие… Хотя бы потому, что большевистские «бойцы невидимого фронта» после Второй мировой использовали такие яды, которые следов не оставляют. Тем более – по истечении более чем полувека после их применения. Не говоря уже о том, что с большой вероятностью у кремлевской стены погребен не сам «вождь народов», а его дубликат, двойник.
Или этот «клон» мучительно умирал на Ближней даче?
В своей книге «Двадцать писем к другу» Светлана Аллилуева признается, что отца в Кунцево на смертном одре не узнала: он изменился до неузнаваемости. А Василий Сталин, когда приехал прощаться с вождем, сразу закричал:
– Отца отравили!
Это не опровергали и врачи, вызванные к Сталину. Своими действиями не опровергали. Среди их лечебных назначений есть почти все, что тогда считали необходимым применять при отравлении ядами: пузырь со льдом на голову, сладкий чай с лимоном, промывка желудка серно-кислой магнезией…
И вот еще одна прелюбопытнейшая деталь. В 1998 году московский журнал «Здоровье» опубликовал интервью с известным хирургом Галиной Чесноковой. Она вспоминает, что 2 марта 1953 года чекисты прямо из операционной в городской больнице забрали ее, посадили в машину и повезли в неизвестном направлении. Оказалось, ее «похитили», чтобы реанимировать Сталина. Когда она удостоверилась, что все напрасно и Сталин действительно мертв, к Чесноковой подошла Светлана Аллилуева и попросила доктора прикрыть глаза отца. Ей самой это никак не удавалось. Сталин был уже мертв, но глаза его оставались смотрящими с укоризной на оставшихся в живых сограждан…
Чеснокова выполнила просьбу и приблизилась к телу. Попыталась опустить веки Сталина, но они ее рук не слушались. Еще раз попробовала – опять неудача! Только с третьей попытки, когда врач надолго придавила пальцами веки Сталина, тот соблаговолил окончательно уснуть вечным сном.
Не надо быть профессиональным эскулапом, чтобы понять: подобное явление происходит обычно в случае отравления. От ядов мышцы твердеют именно в том положении, в каком их застало отравление. Неужели и теперь могут оставаться сомнения по поводу истинной причины смерти вождя?
«В последнюю уже минуту он вдруг открыл глаза и обвел ими всех, кто стоял вокруг, – вспоминала Светлана Аллилуева. – Поднял вдруг кверху левую руку и не то указал ею куда-то наверх, не то погрозил всем нам».
Всю свою жизнь сеявший зло, Сталин и после смерти обрекал на муки всех причастных к нему. Одни из врачей, участвовавших во вскрытии тела Сталина, внезапно скончались при неясных обстоятельствах. Другие – были сняты с высоких должностей и отправлены «командовать» лагерными больницами в жаркой Воркуте и в солнечном Магадане. Были и такие, которых мнительный и мстительный Хрущев заподозрил в связи с Берией и просто посадил без цивилизованного суда и следствия за решетку… Прямо проклятие какое-то!
…Помню мои разговоры с писателем Феликсом Чуевым, много сил отдавшим изучению биографий соратников Сталина. Чуев дружил с Вячеславом Молотовым, на даче которого в подмосковной Жуковке нередко бывал в гостях и мой отец, последний раз – за считаные дни до своей смерти. Рассуждая о смерти Сталина, Феликс Иванович даже ни мгновения не сомневался в отравлении «отца народов». Только склонялся к версии о напичканном ядом боржоми. И впрямь: в спальне Сталина – согласно официальным описаниям – нашли три пустых бутылки из-под минеральной воды. Одна из них, как раз из-под грузинского боржоми, столь любимого диктатором, впоследствии исчезла. Без следа.
Осенью 1953 года музею Ленина в Москве передали из Кремля в качестве экспонатов лекарственную аптечку Сталина и, если верить описи, три бутылки из-под воды, обнаруженные в день смерти на кунцевской даче. Но вот незадача: по непонятным причинам привезли лишь две бутылки. Уж не являлась ли третья, пропавшая бутылка с боржоми, той самой, роковой?
Неоднозначен был Чуев и в оценке Берии как главного заговорщика, о чем порой сообщали исследователи последних дней Сталина. В пользу Лаврентия Павловича, которого якобы застала врасплох смерть Хозяина, свидетельствовало то, что Берия потребовал к себе на «ковер» Григория Майрановского. Того привезли на допрос в Лубянку из тюрьмы, куда его посадили двумя годами ранее. Казалось бы, бывший начальник токсикологической лаборатории НКВД – МГБ давно находился не у дел. А тут!..
Заметки на полях
Животные яды, оказывается, не столь эффективны, как их представляют в кино или в детективных романах.
В сериале «Шерлок» есть эпизод, в котором молодой Мориарти убивает свою первую жертву – подмешивает ботулинический токсин в мазь от экземы. В кино этот токсин парализовал мышцы жертвы, когда она плавала в бассейне. В результате мальчик утонул… Или это неудачная придумка создателей сериала, или злодею Мориарти невероятно – можно сказать, невозможно – повезло. Согласно замыслу преступления, яд должен был бы попасть в организм ребенка вместе с мазью (экзема, действительно, вызывает повреждения кожи). Но вот незадача: токсину требуется целых три дня, чтобы вызвать паралич! Вряд ли преступник, даже самый гениальный, мог бы заранее рассчитать все так, чтобы паралич наступил как раз в тот момент, когда ребенок был в воде.
Да, с официальным «инсультом» у вождя что-то явно было нечисто… Впрочем, никаких следов химических ядов в организме у мертвого Сталина не обнаружили. А что если его убил природный, вполне натуральный яд? Такой, который не кончает свою жертву сразу и не оставляет за собой долгого следа? Его, скажем, добавили в минералку – и дело с концом. «Палачи-изобретатели» Майрановского колдовали над созданием и таких отрав. Одной из них был так называемы «паучий» яд. Такое вещество, выделенное из ядов заморских пауков-убийц, нарушает дыхание, сбивает кровообращение, а затем поражает головной мозг, лимфатические узлы… Смерть приходит не сразу, а после мучений. Как облегчение приходит.
Вскрытие недвусмысленно показало патологоанатомам отравление Сталина ядом не синтетического, а натурального происхождения. По этой причине официальное медицинское заключение из девятнадцати врачей подписали только одиннадцать. Остальные «слились», объяснив свое «неподписантство» – факт более чем редкий для советских нравов начала пятидесятых – «научными противоречиями», обнаруженными с именитыми коллегами в ходе экспертизы. Думающий да поймет! Не говоря уже о том, что заключение о смерти «лучшего друга советских детей и физкультурников» переписывалось дважды. Второй раз, в июле 1953 года, после ареста «английского шпиона» Лаврентия Берии, превращенного стараниями Хрущева в казенного «стрелочника» многих сталинских преступлений.
Сталин, одержимый манией величия, стал в раздавленной, расплющенной им стране самым настоящим живым богом. Коммунистическим божеством. А как известно, липовый, языческий бог-истукан требует человеческих жертв. Одно его гнилостное дыхание уже убивает…
Руководитель Коммунистической партии Чехословакии, премьер-министр и президент Чехословакии Климент Готвальд приехал в Москву на похороны Сталина. Заметил в открытом гробу кровь на его губах и вытер ее своим носовым платком. И двух недель не прошло после этого, как Готвальд, жаловавшийся на пойманную в Москве простуду, скоропостижно скончался в Праге. Официальная версия смерти: разрыв аорты… И в самом деле: ядовитые пауки не знают государственных границ.
В соответствии с действовавшей в ту пору в «мире социализма» практикой «культа личности» тело Готвальда решили забальзамировать и выставить в мавзолее у Национального памятника на пражском холме Витков. Но бальзамирование у специалистов никак не получалось, тело лидера чехословацких коммунистов неотвратимо разлагалось. И в Праге заговорили, что Климента Готвальда отравили в Москве тем же самым ядом, что и Сталина, дескать, труп отравленного качественно забальзамировать невозможно.
А что если это правда? Неужели и формалину не все равно, от какого яда «отца народов» умер его соратник? Или убийцы Сталина не могли допустить, чтобы кто-то провел у себя – тем более за рубежом – настоящий, тщательный и гласный, анализ крови единственного советского генералиссимуса? Нет ответа. Его и не будет, пока красные мумии спят у кремлевской стены. В самом сердце Москвы.
Глава 29. Ядовитая «дуэль» Фредегонды и Брунгильды
– …Ну что, ромей («ромеями» называли себя жители Византии, Восточной Римской империи. – К.П.)! Нравится тебе у меня в Тмутаракани[40]?
– Не скрою, князь, красива и обильна твоя земля. И дружина твоя сильна! – катепан, византийский наместник из Херсонеса (нынешний Севастополь. – К.П.), закатил в демонстративном восторге темные, как маслины, глаза и вдобавок еще щелкнул языком. – Басилевс Константин Дука рад с тобой дружить. Здравия тебе, князь!
Князь Ростислав Владимирович рассмеялся, глядя довольно на предводителей своих воинов, сидящих за широким столом с яствами:
– Велика Русь! А южная Тмутаракань открыта для всех племен. Кто только тут не живет вместе с русами: армяне, хазары, зихи, касоги… Друзьям и гостям мы всегда рады!
– Поднимаю кубок этот за побратимство наших городов! – Византийский катепан (от латинского слова capitaneus, правитель города или области. –