В книге «Сталин и разведка» известный историк, ветеран внешней разведки Арсен Мартиросян отмечает, что уже с начала 1925 года советская разведка докладывала руководству страны о новых агрессивных планах Англии по подготовке консолидированной Европы к войне против СССР. Так, в секретном письме французскому правительству от 2 марта 1925 года Чемберлен прямо указывал на необходимость включить Германию в англо-французский блок, направленный против СССР. Со всей очевидностью стали вырисовываться контуры подготовки к новой мировой войне.
В качестве ответной меры советское руководство приняло решение о переходе к «активной разведке», которая включала в себя не только добывание сведений о намерениях противников СССР, но и проведение специальных мероприятий в отношении скрывшихся за рубежом наиболее одиозных лидеров контрреволюционного Белого движения, а также предателей и изменников.
К этому времени Гражданская война в России уже закончилась, но многочисленная российская диаспора в европейских странах, прежде всего та ее часть, которая воевала в рядах белой армии, не отказалась от планов по реставрации царского режима в России. В связи с этим Серебрянский, только что возвратившийся из Палестины, в том же декабре 1925 года был направлен нелегальным резидентом ИНО ОГПУ в Бельгию.
Здесь следует отметить, что в это же время в Бельгию на постоянное жительство переехал и генерал Врангель, создавший в сентябре 1924 года Русский общевоинский союз (РОВС) — одну из самых массовых военных организаций русской эмиграции, объединившей в своих рядах более пятидесяти тысяч человек. Работа по этому контингенту являлась одной из важнейших задач Серебрянского в Бельгии, где он находился до февраля 1927 года.
В Бельгии у Серебрянских родилась дочь, которая, к сожалению, там же и умерла в младенческом возрасте. Полина Натановна очень переживала смерть ребенка, однако продолжала активно помогать мужу в решении стоявших перед резидентурой задач.
После очередного возвращения в Москву в феврале 1927 года Серебрянский, пройдя партийную чистку, был принят в члены ВКП(б). Таким образом, состоялась окончательная политическая реабилитация бывшего активного члена Партии социалистов-революционеров, чрезвычайно успешно работавшего по линии внешней разведки.
Вскоре Серебрянский вновь был направлен за рубеж руководителем нелегальной резидентуры. На этот раз — в Париж, где находился до марта 1929 года и продолжал начатую в Бельгии разведывательную работу.
По некоторым сведениям, перед выездом на оперативную работу Серебрянский получил личное задание Менжинского по созданию во Франции независимой от ИНО агентурной сети. Одновременно он был включен в состав Особой группы при председателе ОГПУ, о которой речь впереди. В качестве прикрытия своего пребывания в стране Серебрянский являлся владельцем мастерской по обработке искусственного жемчуга.
Оперативные материалы о работе Серебрянского в Бельгии и во Франции до сих пор носят гриф секретности. Однако известно, что одним из направлений его деятельности в этих странах являлась работа по находившимся там представителям так называемой белой эмиграции, которые не отказались от планов по реставрации прежнего режима в Советской России. А одной из основных и главных организационных структур «реставраторов» в те годы являлся именно Русский общевоинский союз.
В ходе этих командировок Серебрянский набирался оперативного опыта, непрерывно совершенствовал свое разведывательное мастерство. Наглядным свидетельством его успешной оперативной работы в Бельгии и во Франции может являться тот факт, что по окончательному завершению загранкомандировок в эти страны разведчик был отмечен высшей ведомственной наградой — нагрудным знаком «Почетный работник ВЧК — ГПУ (V)» и серьезным повышением по службе. А несколько ранее — в 1927 и 1928 годах — он был дважды награжден почетным революционным оружием с надписью «За беспощадную борьбу с контрреволюцией» и Почетной грамотой Коллегии ОГПУ.
Глава четвертаяВО ГЛАВЕ ОСОБОЙ ГРУППЫ
Жизнь человека только тогда разумна, когда она понимается как исполнение долга, как служение.
Работа с позиций Центра
Возвратившись в марте 1929 года в Москву, Яков Серебрянский уже 1 апреля возглавил 1-е отделение ИНО ОГПУ (нелегальная разведка) и одновременно стал руководителем созданной несколько ранее Особой группы при председателе ОГПУ СССР В. Р. Менжинском.
Если с 1-м отделением ИНО, занимавшимся нелегальной разведкой за рубежом, все более или менее ясно, то вопрос о деятельности Особой группы требует разъяснений.
20 июля 1926 года скоропостижно скончался председатель ОГПУ Феликс Эдмундович Дзержинский. На его место был назначен Вячеслав Рудольфович Менжинский, профессиональный революционер, имевший одновременно большой оперативный опыт. Именно по его инициативе и под его непосредственным контролем и руководством во второй половине 1926 года начала создаваться при председателе ОГПУ хорошо законспирированная Особая группа.
Это было независимое от руководства ИНО разведывательное подразделение, насчитывавшее на начальном этапе своей деятельности всего с десяток человек и предназначенное для выполнения специальных операций стратегического характера. Одной из его задач являлось глубокое агентурное внедрение на объекты военно-стратегического значения в США, Западной Европе, на Ближнем Востоке, в Китае и Японии, а также подготовка и проведение диверсионных операций на них в случае войны. Одновременно перед сотрудниками нелегального аппарата Особой группы стояла задача по организации специальных мероприятий за рубежом в отношении наиболее злобных врагов СССР, предателей и изменников родины.
С целью конспирации создание Особой группы приказом по ОГПУ не оформлялось. По сути, она была нелегальной даже внутри органов государственной безопасности.
Особая группа действовала за границей только с нелегальных позиций и подчинялась, как уже отмечалось, непосредственно председателю ОГПУ, который лично руководил ее работой. Сотрудники Особой группы не использовали в качестве прикрытия официальные советские дипломатические или торговые представительства.
Уже к середине 1929 года центральный аппарат Особой группы состоял из двух десятков сотрудников. Все остальные работали за рубежом в качестве нелегалов. Этим, в частности, Особая группа отличалась от Иностранного отдела, который решал разведывательные задачи как с легальных, так и с нелегальных позиций. А руководство ОГПУ могло по своему усмотрению использовать силы и средства ИНО и Особой группы для осуществления специальных операций.
Герой Российской Федерации Юрий Колесников, хорошо знакомый с деятельностью Особой группы, в своих воспоминаниях отмечал:
«Свой хлеб работники Особой группы оправдывали. К тому же ее центральный аппарат неизменно оставался небольшим. Всего полтора десятка специалистов в Центре. Зарубежная же часть агентуры была гораздо многочисленнее. И разнообразнее: от рядовых клерков и маклеров, портовых грузчиков и докеров, официантов и администраторов отелей, служителей казино и водителей такси до комиссаров полиции и известных политических деятелей, статс-секретарей министерств и ученых с мировым именем.
Лишь незначительная часть этих людей получала денежное вознаграждение. Не столько за опасную работу, сколько на покрытие расходов. Другие же сами оплачивали затраты, связанные с разведывательной работой, а некоторые вообще финансировали деятельность единомышленников.
При этом политические взгляды агентуры не всегда совпадали. В то же время всех их объединяла общая позиция: все без исключения симпатизировали Советам».
Одним из первых оперативных сотрудников Особой группы стал будущий руководитель специальных операций советской внешней разведки за границей Сергей Михайлович Шпигельглаз. Назначенный в сентябре 1926 года помощником начальника ИНО ОГПУ, он был включен Менжинским в Особую группу и неоднократно выезжал за рубеж для выполнения важных оперативных заданий.
В числе первых сотрудников Особой группы был и Наум Исаакович Эйтингон — в дальнейшем видный советский разведчик и один из руководителей специальных операций внешней разведки НКВД в период Великой Отечественной войны.
С начала 1927 года членом Особой группы стал и Яков Серебрянский, включенный в нее накануне отъезда в командировку в Париж. В том же году привлеченные им к сотрудничеству с советской разведкой в Палестине Ананьев, Волков, Рачковский, Захаров и Турыжников были выведены в Советский Союз, по решению компетентных органов получили советское гражданство, были приняты на службу в органы государственной безопасности и приступили к активной работе в Особой группе. Юрий Колесников подчеркивал: «Серебрянский подыскивал толковых, умных, обязательных людей. Тщательно отбирал самых надежных, способных без лишнего шума и суеты незаметно выполнять задачи. И эти люди становились для Особой группы незаменимыми, бесценными. Они дорожили доверием Якова Серебрянского и в свою очередь также полностью доверяли ему».
Вот таким особо секретным подразделением органов государственной безопасности нашей страны Яков Серебрянский стал руководить с 1 апреля 1929 года. С этого же времени Особая группа в чекистских кругах стала неофициально именоваться «группой Яши».
Уже находясь в Москве и возглавив Особую группу, Серебрянский продолжал привлекать в нее наиболее талантливых сотрудников, проявивших себя на нелегальной работе в рамках спецслужб Коминтерна или ИНО ОГПУ. Тогда же он привлек к сотрудничеству Вильяма Генриховича Фишера, более известного российским читателям как Рудольф Иванович Абель, Александра Михайловича Орлова (он же — Лев Лазаревич Никольский, он же — Лейба Лазаревич Фельдбин), выдающегося советского разведчика-нелегала Арнольда Генриховича Дейча, известного также как Стефан Григорьевич Ланг — создателя знаменитой агентурной группы, вошедшей в историю советской внешней разведки как «Кембриджская пятерка», видного советского разведчика Константина Кукина, руководившего спецмероприя-тиями против японской разведки в Забайкалье.