Подсудимая. Я работала вместе с мужем во Франции по линии ИНО ОГПУ-НКВД.
Председательствующий. Значит, вы свои показания, которые давали на предварительном следствии, не подтверждаете?
Подсудимая. Нет, не подтверждаю.
Председательствующий объявляет судебное следствие оконченным и предоставляет последнее слово подсудимой.
Последнее слово подсудимой: “Я прошу суд учесть все то, что я показала на суде”.
Суд удаляется на совещание.
По возвращении суда из совещательной комнаты председательствующий оглашает и разъясняет приговор.
“Военная коллегия Верховного Суда СССР в составе председательствующего, военного юриста 1-го ранга Бука-нова, двух членов коллегии и секретаря, военного юриста 3-го ранга Шур в закрытом судебном заседании в городе Москве 7 июля 1941 года рассмотрела дело по обвинению СЕРЕБРЯНСКОЙ Полины Натановны, 1899 года рождения, бывшей сотрудницы спецгруппы ГУГБ НКВД, в преступлениях, предусмотренных статьями 17-58-1а, 58-П УК РСФСР.
Предварительным и судебным следствием установлено, что СЕРЕБРЯНСКАЯ, будучи сотрудницей спецгруппы ГУГБ НКВД, являлась соучастницей по контрреволюционной деятельности своего мужа, бывшего начальника спецгруппы ГУГБ НКВД СЕРЕБРЯНСКОГО Я. И. — шпиона английской и французской разведок, т. е. совершила преступление по статьям 17-58-Ia, 58-П УК РСФСР.
На основании изложенного и руководствуясь статьями 319 и 320 УПК, Военная коллегия Верховного Суда Союза ССР
ПРИГОВОРИЛА
СЕРЕБРЯНСКУЮ Полину Натановну подвергнуть лишению свободы на 10 лет, с поражением в избирательных правах на 5 лет, с конфискацией имущества.
Приговор окончательный и обжалованию не подлежит”».
И в этом случае, как нам представляется, судьба Полины Натановны была решена заранее, вне стен совещательной комнаты.
В тот же день, 7 июля 1941 года, одновременно с судебным разбирательством дел Якова и Полины Серебрянских Военной коллегией Верховного суда СССР были приговорены к расстрелу ближайшие сотрудники Якова Исааковича Серебрянского: Самуил Маркович Перевозников и Вера Яковлевна Сыркина. Несколько ранее, 20 сентября 1938 года, расстреляли Теодора Степановича Малли; 20 февраля 1939 года — Георгия Николаевича Косенко; 3 марта 1939 года — Андрея Николаевича Турыжникова; 29 января 1940 года — Сергея Михайловича Шпигельглаза; 9 марта 1940 года — Альберта Иоахимовича Сыркина-Бернарди.
Из рассказа Анатолия Яковлевича Серебрянского:
«Моя мама Полина Натановна, маленькая хрупкая женщина ростом несколько ниже метра шестидесяти сантиметров, оказалась, как потом стало мне известно, в Карелии на лесоповале. Сложно себе представить, что она могла сделать там с деревом или даже с обычной веткой. Безусловно, первые месяцы заключения были для нее самыми сложными».
Что касается Якова Исааковича Серебрянского, то он продолжал находиться в камере смертников, ожидая приведения приговора в исполнение.
Глава седьмаяВЕЛИКАЯ ОТЕЧЕСТВЕННАЯ ВОЙНА
Или победить, или у стен отечества лечь… Надо драться, пока Россия может и пока люди на ногах, ибо война теперь не обыкновенная, а национальная.
Ни одно правительство не устояло бы перед такими страшными жестокими ранами, которые нанес Гитлер России. Но Советская Россия не только выстояла и оправилась от этих ран, но и нанесла германской армии удар такой мощи, какой не могла бы нанести ей ни одна другая армия в мире.
Первые месяцы войны
Сегодня, когда после Великой Победы Красной армии и советского народа над немецко-фашистскими захватчиками прошло уже семь десятилетий и мы знаем практически все о том, как она начиналась и чем закончилась, не мешало бы вспомнить, что было известно о предстоящей войне советской внешней разведке и, следовательно, высшему руководству нашей страны.
Это тем более необходимо, что в последнее время в некоторых средствах массовой информации можно встретить безапелляционные утверждения о том, что, дескать, Сталин из донесений разведки и сообщений своих дипломатов из-за границы знал все подробности плана «Барбаросса» и даже точную дату нападения Гитлера на Советский Союз, которую ему якобы сообщил военный разведчик-нелегал Рихард Зорге. Но советский руководитель доверился Гитлеру, которому удалось обвести его вокруг пальца.
Вместе с тем анализ документов внешней разведки, рассекреченных еще в 1995 году, свидетельствует об ином.
Как явствует из документов, 18 декабря 1940 года Гитлер подписал Директиву № 21, получившую название план «Барбаросса» — условное наименование комплекта документов, в которых нашли отражение методы и средства ведения агрессивной войны фашистской Германии против Советского Союза. Название плана происходит от имени императора Священной Римской империи Фридриха I Барбароссы, который в XII веке возглавлял походы крестоносцев на Восток.
Разработка плана началась по распоряжению Гитлера 21 июля 1940 года и была окончена к 18 декабря. В разработке участвовали главнокомандующий сухопутными войсками немецкой армии генерал-фельдмаршал Вальтер фон Брау-хич, начальник штаба Верховного главнокомандования вооруженных сил Германии генерал-фельдмаршал Вильгельм Кейтель и заместитель начальника Генерального штаба сухопутных войск генерал-лейтенант Фридрих Паулюс.
Первое предварительное обсуждение плана «Барбаросса» состоялось 5 декабря. Он предусматривал закончить подготовку к нападению на Советский Союз к 15 мая 1941 года.
Главная цель плана — полный разгром и ликвидация СССР, выселение коренного населения за Урал, замена его немецкими колонистами. Предполагалось нанести внезапные массированные удары в направлении Москвы и Ленинграда, Украины и Северного Кавказа, захватить жизненно важные центры СССР, выйти на линию Волга — Архангельск, за которой, по мнению немецкого командования, организованного сопротивления со стороны Красной армии уже не будет.
Войну планировалось закончить до зимы 1941 года.
31 января 1941 года в дополнение к Директиве № 21 была издана «Директива по стратегическому сосредоточению и развертыванию войск», которая конкретизировала и уточняла задачи и способы действий вооруженных сил. Одновременно в ней уточнялись требования по материально-техническому обеспечению, подготовке театра военных действий, маскировке и дезинформации.
Конечную цель всех этих детально разработанных многостраничных документов можно сегодня сформулировать несколькими словами, произнесенными в середине июня 1941 года на одном из совещаний Альфредом Розенбергом — будущим имперским министром по делам оккупированных восточных территорий: «Понятие Советский Союз должно быть стерто с географической карты».
Разведка НКВД, ослабленная предвоенными репрессиями, план «Барбаросса» получить не сумела. Не смогли его также получить ни британская, ни американская разведки, имевшие, как они утверждали, «своих людей» в окружении Гитлера.
Еще непосредственно накануне Великой Отечественной войны со всей остротой дала о себе знать нехватка профессиональных кадров как в разведке, так и в общей системе государственной безопасности.
Павел Судоплатов, в то время заместитель начальника внешней разведки, с позиций своей должности пошел, казалось бы, на безрассудный шаг: пренебрегая правилами служебного поведения и естественным чувством самосохранения, обратился со служебной запиской в Коллегию НКВД СССР.
Обрисовав бедственное положение за границей агентурной разведки из-за крайне низкого уровня компетентности уцелевшего кадрового состава, Судоплатов поставил перед руководством НКВД СССР вопрос о пересмотре ряда дел некоторых бывших сотрудников внешней разведки, «арестованных или осужденных советским судом, возможно, по недостаточно убедительным основаниям». При этом он ссылался на приближающуюся войну с Германией и настоятельную необходимость их немедленного включения в борьбу против предстоящего врага. Фамилий не называл умышленно. Как бы мимоходом упомянул Особую группу Серебрянского. О бывшем ее руководителе — ни слова.
Обеспокоенность Судоплатова можно было понять. Из донесений резидентур ему было известно, что немецкое военное командование «начало привлекать под свои знамена всех, кто имел свои счеты с Советской властью. Армянские, азербайджанские, грузинские, латышские, литовские, румынские, эстонские и другие националистические группировки рассматривались руководством спецслужб Германии в качестве основы для формирования “пятой колонны”1 на территории СССР».
’«Пятая колонна» — наименование агентуры генерала Франко, действовавшей в Испанской республике в период гражданской войны 1936–1939 годов. Этот термин возник в начале октября 1936 года, когда франкистский генерал Э. Мола заявил по радио, что мятежники ведут наступление на Мадрид четырьмя колоннами, а пятая (агентура франкистских спецслужб в рядах республиканцев) в решающий момент ударит с тыла. «Пятая колонна» сеяла панику, занималась саботажем, шпионажем и диверсиями. Этот термин прочно закрепился как нарицательное понятие предательства и стал международным. Так, во время Второй мировой войны 1939–1945 годов «пятой колонной» называли нацистскую агентуру в различных странах, помогавшую захвату этих стран фашистскими войсками.
Кроме того, гитлеровская разведка и контрразведка приступили к массированной вербовке агентов в среде армянских («Дашнакцутюн»), азербайджанских («Мусават») и грузинских («Шамиль») политэмигрантов.
Следует признать, что нападение Германии на Советский Союз 22 июня 1941 года застало руководство страны врасплох. Правда, разведка докладывала о готовности Гитлера к такому шагу. Так, 16 июня 1941 года из берлинской резидентуры пришло срочное сообщение о том, что «Гитлер принял окончательное решение совершить нападение на СССР 22 июня». Однако Сталин посчитал это сообщение дезинформацией.