В документе, в частности, подчеркивалось, что Косенко через свои агентурные возможности выявил десять белогвардейских банд, сформированных японцами для переброски на советскую территорию. Им было установлено свыше 180 активных участников бандформирований, поставленных на учет в Центре. Благодаря полученной им оперативной информации три банды (Карася, Якимова и Комиссаренко), направленные на нашу территорию, при переходе советско-маньчжурской границы были ликвидированы.
Георгию Косенко удалось также выявить 25 активных японских разведчиков, засылавшихся штабом Квантунской армии на территорию СССР. К отдельным из них были подведены агенты резидентуры, что позволило Центру быть в курсе вопросов, интересовавших японскую разведку. Одновременно Косенко через агентурные каналы установил ряд японских разведчиков, работавших под прикрытием в различных учреждениях марионеточного государства Маньчжоу-Го.
В результате оперативных мероприятий харбинской резидентуры, разработанных непосредственно оперработником, пять японских разведчиков были выведены на советскую территорию и арестованы органами госбезопасности. Одновременно им была вскрыта и своевременно предотвращена провокация японской жандармерии (так называемое «дело ИНО ОГПУ»). Она заключалась в том, что японцы через завербованного ими белого эмигранта Воронина вербовали советских граждан в учреждениях СССР в Маньчжурии и на КВЖД от имени ОГПУ для освещения положения в советской колонии. Своевременными мерами, предпринятыми резидентурой, все завербованные японцами лица были выведены в СССР, дали письменные показания, на основании которых советский Наркомат иностранных дел заявил официальный протест японской стороне.
Большое место в работе Косенко в Маньчжурии занимали вопросы выявления и нейтрализации диверсионно-террористических планов японской разведки и связанной с ней белогвардейской эмиграции.
Георгий Николаевич работал, как говорится, на износ, что сказалось на состоянии его здоровья. В конце 1935 года он серьезно заболел и в январе 1936 года был вынужден возвратиться в Москву. Врачи подлечили разведчика, и уже в мае того же года руководством разведки было принято решение направить его руководителем «легальной» резидентуры в Париж.
Руководимая Косенко парижская резидентура получала значительное количество информации, в том числе документальной, по вопросам внешней и внутренней политики французского правительства, имела источники информации в канцелярии президента, в правительстве, в местных спецслужбах. Резидентуре удалось также получить доступ к документам английского посольства и дипломатических представительств некоторых других иностранных государств. Весьма эффективной, по оценке Центра, была работа парижской резидентуры по линии научно-технической разведки.
Активно работала резидентура и по многочисленным организациям выходцев из России и их руководителям. В первую очередь это относилось к Русскому общевоинскому союзу, Народно-трудовому союзу (НТС), Организации украинских националистов (ОУН), грузинским меньшевикам.
Совместно с сотрудниками центрального аппарата разведки, специально командированными в Париж, Георгий Косенко принимал непосредственное участие в операции по похищению и вывозу в Советский Союз генерала Миллера. За реализацию этой операции он был награжден орденом Красного Знамени. В служебной характеристике, составленной на него в том же году в Центре, отмечалось: «За время работы в органах НКВД капитан госбезопасности Г. Н. Косенко характеризовался как хороший, способный, усидчивый и энергичный чекист. Руководимая им резидентура в Париже нанесла серьезный удар по белогвардейским эмигрантским организациям».
Борьба с вооруженной эмиграцией была лишь одним из направлений работы «легальной» резидентуры внешней разведки во Франции. Перед ней стояли весьма широкие задачи. Особенно активно работала резидентура в период гражданской войны в Испании. Косенко поддерживал тесный контакт с руководителем «легальной» резидентуры в Мадриде Орловым.
Большую работу Косенко и его сотрудники проводили с добровольцами интернациональных бригад, направлявшимися в Испанию транзитом через Францию. Лиц, представлявших вербовочный интерес, они привлекали к сотрудничеству с советской разведкой.
Парижская и мадридская резидентуры создали специальную школу по подготовке агентурных групп для совершения диверсий в тылу фалангистов. В Испании этими разведывательно-диверсионными группами руководил легендарный советский чекист Григорий Сыроежкин. Их опыт оказался весьма полезным в годы Великой Отечественной войны, когда руководимое П. А. Судоплатовым 4-е Управление НКВД — НКГБ развернуло подобную работу в тылу немецких войск.
Активно работал Косенко в Париже и по троцкистам, принимая участие практически во всех операциях, проводимых по линии СГОН. В частности, он обеспечивал проведение Серебрянским операции по вывозу так называемого «архива Троцкого» в Москву.
В июле 1938 года резидент НКВД в Испании Александр Орлов, которого руководитель НКВД Ежов отозвал в Москву, отказался выполнить распоряжение наркома и через свои родственные связи в США вместе с женой и дочерью тайно эмигрировал за океан. Бегство Орлова имело негативные последствия для ряда сотрудников внешней разведки.
В ноябре 1938 года капитан госбезопасности Косенко был отозван в Москву и выведен в резерв разведки. 27 декабря того же года по указанию Берии Георгий Косенко был арестован как «участник контрреволюционной террористической организации». Разведчику вменялось в вину знакомство и тесное взаимодействие с Орловым, которому он якобы выдал секреты подготовки операции по ликвидации Троцкого.
Вместе с Георгием Косенко в Москву были отозваны, а затем арестованы Сергей Шпигельглаз, а также резидент НКВД в Нью-Йорке Петр Гутцайт.
Косенко был помещен в одну из камер внутренней тюрьмы НКВД. Следователи пытались добиться от него признания в связях с троцкистами и белогвардейской вооруженной эмиграцией. Несмотря на побои и издевательства, он отказался оговорить себя и своих товарищей.
Выдающийся разведчик Георгий Николаевич Косенко был расстрелян 20 февраля 1939 года. Его доброе имя было восстановлено лишь во второй половине 1950-х годов. Верховный суд СССР решением от 15 декабря 1956 года отменил приговор Военной коллегии Верховного суда СССР от 20 февраля 1939 года и дело производством прекратил за отсутствием состава преступления.
КУКИН Константин Михайлович. Родился 23 ноября 1897 года в городе Курске в рабочей семье. В 1916 году окончил реальное училище и поступил вольноопределяющимся в 12-й Калишский полк. Участвовал в Первой мировой войне, дослужился до офицерского звания.
После демобилизации возвратился в родной Курск. Там его застало известие о победе Октябрьской революции, которую он встретил с радостью и сразу же записался добровольцем в Красную армию. В 1918 году он был принят в ряды ВКП(б).
В начале 1918 года, после отказа Троцкого подписать мирный договор с Германией в Брест-Литовске, кайзеровская армия оккупировала Украину и Белоруссию. Кукин был направлен с отрядом бойцов в белорусский город Речицу для организации отпора германским интервентам. Вплоть до декабря 1918 года, когда началась эвакуация германской армии с территории Белоруссии, он участвовал в создании вооруженных отрядов сопротивления и партизанских отрядов, которые нападали на отдельные подразделения оккупантов, совершали диверсии на железной дороге Брянск — Гомель, уничтожали обозы неприятеля.
В 1920 году Кукин стал председателем Бахчисарайского ревкома Крыма и командиром отряда частей особого назначения (ЧОН), вел активную борьбу с бандитизмом. За мужество и героизм был награжден орденом Красного Знамени. В 1923 году назначен военкомом Курска и избран членом бюро райкома партии 1-го городского района. Но и здесь он проработал только до 1925 года, когда был назначен военным комиссаром Зарайского уезда Московской губернии. В этой должности Константин проработал полтора года.
20 марта 1926 года приказом Реввоенсовета СССР Кукин демобилизуется из РККА и целиком посвящает себя партийной работе. Избирается секретарем парткома завода «Красный богатырь» в Москве и членом бюро Сокольнического райкома партии. В 1929 году избирается делегатом 16-й партийной конференции РКП(б) и членом Московского горкома партии. Для завершения высшего образования был направлен на учебу в Институт красной профессуры, где успешно овладел английским языком.
Во время учебы зарекомендовал себя с положительной стороны и после окончания института в 1931 году был распределен в Наркомат иностранных дел. После непродолжительной стажировки в центральном аппарате наркомата командирован в Англию в качестве управляющего одного из отделений при акционерном обществе «Аркос».
В конце 1931 года зачислен в кадры внешней разведки и включен в состав «легальной» резидентуры ИНО в Лондоне. Столь быстрое назначение было вызвано реорганизацией внешней разведки, проводимой по решению Политбюро от 30 января 1930 года.
В 1932 году возвратился в Москву и сразу же был направлен на работу в одну из наиболее боевых точек внешней разведки — в харбинскую резидентуру. Работая под прикрытием должности генерального представителя Госстраха, активно включился в деятельность резидентуры. Добился значительных результатов в вербовочной работе. Однако в 1934 году в связи с серьезным заболеванием вернулся в Москву.
В 1935 году перешел в возглавляемую Яковом Серебрянским Специальную группу особого назначения (СГОН). Прошел большую школу в боевом аппарате специальной группы. Руководил специальными мероприятиями против японской разведки в Забайкалье. В задачу его группы входила борьба с засылаемыми японскими спецслужбами на территорию СССР разведывательно-диверсионными группами из числа русской белогвардейской эмиграции.
В ноябре 1937 года направлен в командировку в США под прикрытием должности второго секретаря полпредства СССР в Вашингтоне. Вскоре Центр принял решение перевести его на работу в нью-йоркскую резидентуру.