В детстве Вилли был настойчивым и упорным в достижении поставленной цели, исключительно правдивым и честным. Учеба в средней школе давалась ему легко. Незаурядные способности позволили ему в 16 лет сдать вступительный экзамен в Лондонский университет.
В 1920 году Фишеры, не прекращавшие заниматься революционной деятельностью и в Англии, возвратились в Москву. Все члены семьи стали советскими гражданами. Вилли привлекается в качестве переводчика к работе в отделе международных связей Исполкома Коминтерна.
В 1924 году поступил на индостанское отделение Института востоковедения в Москве, успешно закончил первый курс. Но дальше учиться не пришлось. Его призвали на военную службу и зачислили в 1-й радиотелеграфный полк Московского военного округа. В армии он получил профессию радиста, сыгравшую в его дальнейшей судьбе важную роль.
После демобилизации поступил на работу в Научно-исследовательский институт военно-воздушных сил РККА. Женился на студентке Московской консерватории по классу арфы Елене Лебедевой. Через два года у них родилась дочь, которую назвали Эвелиной.
В органы госбезопасности пришел в 1927 году по рекомендации Московского комитета ВЛКСМ и был направлен вместе с семьей на работу за границу. Выполнял задания Центра по линии нелегальной разведки в двух европейских странах.
Работа Фишера в загранкомандировках была признана положительной. Он получил повышение по службе, ему было присвоено звание лейтенанта государственной безопасности. Будущее казалось безоблачным. И вдруг в последний день уходящего 1938 года в отделе кадров ему сообщили, что руководством НКВД СССР без объяснения причин принято решение об увольнении его из органов. Это был тяжелейший удар.
Коллеги пытались успокоить его, объясняя, что дело не в нем, не в его недостатках и промахах, а в особенностях времени, высказывали надежду, что времена переменятся и его опыт еще пригодится.
Вилли ничего не оставалось делать, как вернуться к гражданской профессии. Его приняли на работу во Всесоюзную торговую палату. Позже он перешел на авиапромышленный завод, где проработал до начала Великой Отечественной войны.
В сентябре 1941 года по инициативе Якова Серебрянского было принято решение предложить Фишеру вернуться на службу и возглавить подразделение по радиотехническому обеспечению радиоигр с противником.
С Фишером встретился сотрудник органов госбезопасности и предложил вернуться в НКВД. Фишер был зачислен во вновь созданное подразделение, занимавшееся организацией боевых разведывательно-диверсионных групп и партизанских отрядов в тылу врага. Именно в этот период он сблизился с товарищем по работе Рудольфом Ивановичем Абелем, которому впоследствии суждено было стать его «двойником». Начались дни упорной, напряженной работы, требовавшей отдачи всех сил, опыта, знаний.
Вскоре после окончания Великой Отечественной войны Вильям Генрихович вновь становится сотрудником внешней разведки органов госбезопасности.
Резкое обострение международной обстановки и усилившаяся активность разведывательных органов противника потребовали от всех подразделений органов безопасности, в том числе и внешней разведки, безотлагательных мер противодействия, чтобы своевременно выявить замыслы противника, парализовать его действия и обеспечить безопасность страны.
В этот сложный период ряд работников внешней разведки подали рапорт о зачислении в штат разведчиков-нелегалов для работы за кордоном. Среди них был и Фишер.
Рапорт был принят, и сразу же началась интенсивная работа по программе подготовки разведчика-нелегала. Учитывая личные и деловые качества, оперативный опыт и степень подготовки, руководство внешней разведки приняло решение направить «Марка» (оперативный псевдоним Фишера) на самый ответственный участок работы — в США, страну, именовавшуюся тогда главным противником.
В октябре 1948 года «Марк» выехал в командировку, которой суждено было продлиться 14 лет. Позже он рассказывал:
«Утром 16 октября 1948 года я сошел с поезда на Центральном вокзале Нью-Йорка. Было семь часов утра. С этого момента я обретал новое обличье гражданина Соединенных Штатов Америки. Я снял номер в маленькой гостинице — старенькой, плохо поддерживаемой и населенной третьеразрядными актрисами и коммивояжерами. Прожил я там недолго и вскоре переехал на частную квартиру».
Так в Нью-Йорке появился свободный художник Эмиль Роберт Голдфус, гражданин США, родившийся в Нью-Йорке 2 августа 1902 года в семье немца-маляра и прибывший с запада Америки в поисках лучшей жизни.
Как хозяин художественной мастерской, отличный специалист своего дела, «Марк» зарекомендовал себя среди клиентуры только с положительной стороны. Никому и в голову не могла прийти мысль, что он не тот, за кого себя выдает. Все неизменно отмечали его добропорядочность, обязательность, надежность и честность.
«Марк» очень быстро и уверенно вошел в местную среду. К концу мая 1949 года все организационные вопросы были решены, и он доложил о готовности приступить к выполнению разведывательных задач. Началась кропотливая работа по сбору интересующей Центр политической информации, созданию устойчивых нелегальных каналов связи с Москвой. Получал «Марк» и очень важную информацию стратегического характера, хотя перед ним непосредственно эта задача не стояла. Так, например, он некоторое время поддерживал контакт с руководителем группы «Волонтеры» «Луисом» и связником «Лесли». Сейчас уже не является секретом, что под этими оперативными псевдонимами скрывались сотрудники советской внешней разведки, граждане США, а затем СССР Моррис и Леонтина Коэн, ставшие впоследствии Героями России. Они сумели обеспечить передачу нашей разведке сверхсекретной информации о разработках американской атомной бомбы.
Условия конспирации до сих пор не позволяют раскрыть многие операции, в которых участвовал «Марк». Однако о качестве его работы свидетельствует такой факт: уже в августе 1949 года за конкретные результаты он был награжден орденом Красного Знамени.
Для того чтобы разгрузить «Марка», занятого выполнением большого объема текущей работы и многих специальных заданий, Центр в 1952 году направил ему в помощь Хейхане-на (оперативный псевдоним «Вик»), кадрового сотрудника внешней разведки, прошедшего подготовку в качестве радиста нелегальной резидентуры. Он должен был организовать двустороннюю радиосвязь между Нью-Йорком и Москвой для быстрой передачи разведывательной информации в Центр.
К сожалению, «Вик» оказался слабым человеком. Четыре года, проведенные в Америке, оказали на него пагубное влияние. Падение «Вика» началось с обыкновенной рюмки спиртного и как следствие — нехватка денег, отчего он стал тратить на личные нужды государственные средства, выделенные на оперативную работу. Пьянство повлекло за собой и моральную распущенность. Втайне от Центра «Вик» женился и по существу самоустранился от выполнения задания. Особенно пагубными для него были девять месяцев 1955 года, когда «Марк» по вызову Центра находился в Москве на отдыхе и переподготовке. Почувствовав отсутствие контроля, «Вик» окончательно спился. Возвратившись в январе 1956 года в США, «Марк» убедился в бесполезности дальнейшего пребывания своего помощника в стране и поставил перед Центром вопрос о его отзыве.
Приказ о возвращении в СССР «Вик» воспринял болезненно и выехал в Европу лишь после настойчивых требований Центра.
В связи с таким поведением «Вика» Центр рекомендовал «Марку» прекратить контакты с ним, законсервировать связь с источниками информации, перейти на другие документы и переехать из Нью-Йорка на юг страны, а в случае опасности — покинуть страну по известному ему маршруту. «Марк» четко выполнил указание Центра.
Через месяц «Марк» решил вернуться в Нью-Йорк, но до установления связи с Центром и получения дальнейших инструкций на своей квартире не появляться.
По почтовому каналу он информировал Центр о своем возвращении в Нью-Йорк и намерении взять из квартиры радиоприемник и находившиеся там в тайнике оперативные материалы. Из-за помех он не смог получить ответ из Центра. Соблюдая необходимые меры предосторожности, он пришел в свою квартиру и изъял из тайника все необходимое. Но случайно уронил контейнер с мягкой пленкой на пол. Пошарив безуспешно в темноте по полу, он подошел к окну и взглянул вниз на улицу. Не заметив ничего подозрительного, зажег свет и спустя две-три минуты нашел контейнер, покинул квартиру и отправился в гостиницу.
А утром 21 июня 1957 года последовал его арест…
Причиной ареста послужило прямое предательство «Вика», который добровольно явился в посольство США в Париже, сообщил о своей принадлежности к советской нелегальной разведке и попросил политического убежища, пообещав сотрудничать со спецслужбами. На военном самолете он был тайно доставлен в США, где поступил в распоряжение ФБР. На поиски «Марка» были брошены значительные силы этого ведомства. Девятилетнее пребывание разведчика на территории США, под боком ФБР, рассматривалось как крупный провал в деятельности американской контрразведки. С помощью «Вика» сотрудники ФБР сумели обнаружить квартиру «Марка».
Наружное наблюдение довело «Марка» до отеля «Лэнтэм», его секретно сфотографировали, установили личность.
Хотя нелегалы, как правило, готовы к экстремальным ситуациям, арест всегда является тяжелейшим испытанием. Однако провал не сломил «Марка».
Стремясь показать свою осведомленность, сотрудник ФБР невольно выдал источник поступившей к ним информации, назвав «Марка» полковником. «Марку» сразу же стало ясно, что «Вик» предатель, ибо только он знал о присвоении ему звания полковника. Для предотвращения провокаций со стороны ФБР надо было как можно скорее уведомить Центр о своем аресте. Обдумав сложившуюся ситуацию, «Марк» и решил выдать себя за своего покойного друга Рудольфа Ивановича Абеля, советского гражданина, которому якобы удалось во время войны в разрушенном блиндаже найти 50 тысяч долларов и уйти на Запад. Он рассчитывал, что, как только в печати появится со