Где салоны патинко, там и ростовщики. Салоны провоцируют не лучшее поведение людей: есть игроки, которые крадут шарики у других клиентов, есть секс-работники, рыщущие по салонам в поисках клиента, сорвавшего куш. Есть и психи, в порыве ярости способные облить автомат кофе или сотворить что похуже. А иногда законы нарушают и владельцы, устанавливая в машины модифицированные компьютерные чипы, которые дают более крупные и частые выплаты, что привлекает больше клиентов и повышает доходы. Да, предоставляя клиентам такую возможность, вы тоже идете вразрез с японским законодательством.
Весь этот бизнес мне всегда казался злачным, но не настолько злачным, как блестящие игорные дворцы и казино в Лас-Вегасе, где нет ни окон, ни часов, чтобы вы потеряли счет времени и деньгам. Я бы никогда не подумал, что в конечном итоге сам заработаю на индустрии патинко кучу денег – за единственное задание от одного из моих лучших клиентов.
Бывший шпион по имени Уильям Олдман был моим контактным лицом в крупном инвестиционном фонде, который нанял меня для очистки портфолио. Еще он был начальником службы корпоративной безопасности. Когда Олдман попросил меня изучить сеть салонов патинко, о которой пойдет речь, чистая стоимость этой отрасли составляла почти тридцать миллиардов долларов.
Патинко иногда называют вертикальным пинболом, но это все равно что называть шахматы продвинутой версией шашек. Патинко в Японии – это не просто игра; это времяпрепровождение, это отдельная культура и колоссальный бизнес.
Если вы никогда не играли в патинко, вам сложно будет представить, что именно представляет собой эта игра. Да, в каком-то смысле автомат и впрямь похож на тот, что для игры в пинбол, только вертикальный. Но никаких флипперов тут нет, зато есть десятки крошечных шариков размером с Эм-энд-Эмс, одновременно летающие туда-сюда. В прежние времена, если вам хватало сноровки или просто везло, шарики попадали в нужные отверстия в нужное время и в правильной последовательности фонтаном выпуливали из автомата, вы складывали их в ведро, шли к призовой стойке и забирали свою добычу. Это обычно оказывалось что-нибуль на первый взгляд бесполезное, но дорогое. Умный клиент забирал приз, относил его в «магазин подарков» за углом и получал деньги.
Когда я впервые играл в патинко, мне повезло. Я зашел в салон в Икебукуро, вложил деньги (тогда еще можно было играть на наличные) и попробовал свои силы в игре. Комната наполнилась ярким светом, и машины, стоявшие в ряд лицом друг к другу, запищали и принялись выбрасывать металлические шары; я почувствовал себя как в научно-фантастическом фильме. От всего этого шума, скрипа и визга со мной едва не случился эпилептический припадок.
На игровом автомате был изображен тануки (японская енотовидная собака), а внизу была красная круглая ручка. Если ее повернуть, поток серебряных металлических шариков поднимался вверх и падал вниз, какие-то зацеплялись за доску, другие приземлялись в горячие точки, чтобы ими можно было снова выстрелить вверх. Мало что можно было сделать, чтобы проконтролировать эти злосчастные шары.
Одному Богу известно, как это вышло, но я сорвал куш – или, как тогда говорили, «рен-тян», то есть лихорадку. Когда машина принялась плеваться шариками, я не знал, что и делать, и они хлынули на пол, но тут услужливый персонал в костюмах, как у карнавальных зазывал, быстро принес прямоугольные ведра и принялся ловить шары.
Мы набрали несколько ведер, и меня повели в «магазин подарков». Мне там ничего особо не понравилось, но добрый старик в потертом костюме объяснил мне систему. Я получил за свои шарики гигантскую плюшевую лягушку, отнес в обменный пункт за углом, представлявший собой лишь маленькое окно в невзрачном здании, и получил наличными пятьдесят тысяч иен – почти пятьсот долларов.
После этого я поклялся никогда больше не играть в патинко. Я знаю, что удача не часто на моей стороне, и знаю, что подвержен зависимости, а патинко очень затягивает. К тому же эта игра не совсем законна. Хотя и не совсем противозаконна.
Индустрия патинко в Японии находится в «серой» с юридической точки зрения зоне. Бизнес не исключен из уголовного законодательства об азартных играх. Положение 185 японского Уголовного кодекса технически запрещает все азартные игры, за которые игорное заведение может быть наказано штрафом в размере до пятиста тысяч иен (пяти тысяч долларов США) или даже тюремным заключением. Однако в законе есть лазейка, позволяющая «в рамках разовой акции предлагать призы». Так что в Японии вы можете вручить приз как победителю турнира по боулингу, так и человеку, сорвавшему куш в патинко, хотя общего у двух этих игр разве что шары.
Закон об общественной морали, также известный как Закон о развлечениях для взрослых, относит патинко к «бизнесу седьмого типа». Полиция имеет право ограничивать стоимость призов и типы товаров, которые операторы патинко могут продавать в своих магазинах. Однако с 1960-х годов возникла «трехпартийная система», которая позволяет искусным игрокам не только выиграть приз, но и заработать деньги.
Как я уже говорил, уголовный кодекс Японии запрещает любые азартные игры. На практике победители патинко относят полученный приз в небольшой киоск, расположенный рядом с салоном, и обменивают на наличные, как это сделал я. В соответствии с положениями Закона об общественной морали считается незаконным, если этот обменный пункт затем перепродает призы непосредственно в салон патинко. Также считается незаконным, если обменный пункт и зал патинко принадлежат одному и тому же лицу. Однако обменному пункту разрешено продавать призы третьей компании.
Такая сложная система способствует трудоустройству. Приходится брать на работу персонал салонов, персонал обменных пунктов и оптовых продавцов. В «магазинах подарков» много денег, так что требуется круглосуточная охрана – это предоставляет работу вышедшим на пенсию полицейским. На самом деле зал патинко «продает» призы клиентам, которые не хотят обналичивать свои выигрыши, что помогает цепочке поставок, но на всю эту схему можно и закрыть глаза.
В течение многих лет серая правовая зона индустрии патинко позволяла якудза охотиться на владельцев салонов и вымогать у них деньги. Сегодня в Токио почти все пункты обмена призов находятся в ведении ТАК – объединения, организованного Департаментом столичной полиции Токио, чтобы вытеснить из бизнеса якудза. Еще это гарантирует полицейским после выхода на пенсию прибыльную работу в отрасли, которую они когда-то регулировали, когда находились при исполнении служебных обязанностей. В ТАК работает много бывших полицейских.
Хотя это табу для обсуждения, часто опытные полицейские репортеры крупных газет устраиваются на работу в отраслевые ассоциации патинко, в отдел по связям со СМИ, образуя своего рода мост между промышленностью, полицией и средствами массовой информации и таким образом помогая ослабить негатив в прессе.
Хотя деловая сторона этого дела в последние годы стала более респектабельной, у многих японцев при слове «патинко» ассоциаций возникает только три: азартные игры, якудза и корейцы.
Патинко не пользуется хорошей репутацией в Японии по многим причинам, и одна из них заключается в том, что на протяжении многих лет японцы и корейцы, которые живут здесь, но имеют родственников в Северной Корее, отправляют деньги в «Рабочий рай». Японские салоны патинко уже давно стали источником финансирования преступного предприятия КНДР, представляющего угрозу для Японии и всего мира.
Вот одна из причин, по которой Олдман попросил меня рассмотреть новое дело. Компания, о которой пойдет речь, была небольшим и успешным оператором салонов в районе Токио и обратилась в фонд с просьбой о кредите для расширения операций в Сайтаме и Тибе.
На бумаге компания «Вахей Энтертейнмент» была вполне респектабельной. Двенадцать салонов, полторы тысячи сотрудников, прибыль не меньше двадцати миллионов долларов в год. Судя по всему, компания не платила якудза, но никто не был в этом уверен. Вопрос, который больше всего беспокоил Олдмана, заключался в следующем: отправляла ли компания и/или ее руководители деньги в Северную Корею? Если так, то это никуда не годилось. Олдман сказал, передавая мне файлы:
– Я встречался с вице-президентом компании, и он показался мне удивительно честным человеком. Я не знаю историю салонов патинко и всей отрасли, но понимаю, почему этот бизнес на грани. Компания пришла к нам, потому что все японские банки относятся к ней холодно. И я не думаю, что дело только в расизме. Я слышал, что в наши дни японские банки гораздо охотнее дают кредиты корейцам. Деньги побеждают национализм.
Настоящая проблема заключается в слухах о связях с Северной Кореей. Второстепенная проблема – конечно же, в том, что владельцами были потомки корейцев, которые решили не признавать себя японцами. Ну а третья – в странных связях корейцев с якудза.
Фактически на тридцать процентов якудза состоит из корейцев. И чтобы понять, почему это так, нужно немного знать историю. Первое, что вам следует уяснить, – тот факт, что Япония завоевала Корею во время имперской экспансии и обращалась с корейцами как с дерьмом.
Перед Второй мировой войной рост японских поселенцев в сельскохозяйственных районах привел к тому, что множество корейских фермеров отправились искать работу за границу. Большинство этнических корейцев в довоенной Японии были фермерами из трех южных провинций (Северный и Южный Кёнсан и Южная Чолла, включая Чеджудо), и они взяли на себя всю черную работу, заняв положение где-то между буракуминами (японскими неприкасаемыми) и жителями острова Окинава.
Вполне возможно, корейская иммиграция на Японский архипелаг была более или менее добровольной, пока в 1940-х годах военная мобилизация не привела к принудительной миграции (кёсейренко). Во имя привлечения «добровольцев» этнические японцы и корейцы вступили в сговор, призывая корейцев на работу на фабриках и шахтах. В результате с 1939 по 1945 год где-то семьсот пятьдесят тысяч корейцев вынуждены были работать в Японии.