Глава пятнадцатая. Темная империя
По-хорошему, если вы управляете энергетической компанией и ваша преступная халатность приведет к ядерной катастрофе, вы обанкротитесь. Но прикроют ли Токийскую электроэнергетическую компанию? Понесет ли кто-нибудь ответственность? Что вообще ее ждет? Многие иностранные инвесторы, владеющие акциями TEPCO, хотели это выяснить, и Олдман тоже. Спустя неделю после катастрофы мне поручили провести масштабную проверку компании. Правда, на этот раз я настоял, чтобы мне разрешили опубликовать полученную информацию.
Олдману эта идея не понравилась, что он мне и сообщил в кофейне, расположенной в нескольких шагах от его офиса.
– Джейк, это будет очень странно.
– Ну так и времена сейчас странные. Мне нужно об этом написать. Очень нужно.
– Понимаю. Я постараюсь убедить влиятельных лиц, что у вашего безумия есть логика, но уже сейчас могу сказать, что они выставят свои условия.
Их условия оказались простыми: получив итоговый отчет, мне следовало выждать два месяца, прежде чем писать статью. Право на эксклюзив было у них.
Такая сделка показалась мне справедливой. Для финансирования этого журналистского расследования требовалось много денег, и поэтому я согласился. С годами журналистские расследования в США и даже в Японии пришли в упадок, потому что для выполнения этой работы нужны деньги, а у газет таких денег нет. Гораздо легче писать о жестоких преступлениях и сплетничать о знаменитостях: риска никакого, а затраты очень небольшие. Я был рад, что у меня была финансовая поддержка, позволявшая изучить ситуацию очень глубоко, потому что клиент хотел знать, не развалится ли TEPCO. Вот вам пример удачной синергии.
Самым большим препятствием, с которым я столкнулся, рассказывая о том, что на самом деле произошло на «Фукусиме», было вот что: я ничего не знал о ядерной энергетике. Я не понимал, как работала атомная электростанция, и не понимал, как произошла авария. Вот один из плюсов и вместе с тем одна из проблем работы репортера: вам приходится узнавать о том, о чем вы вообще понятия не имеете.
Сыграл свою роль и тот факт, что большую часть недели я чувствовал себя ужасно. Я не мог много общаться. Чрескожное введение этанола, похоже, сработало, но уровень моего ракового маркера не снизился. Итак, хотя опухоль, казалось, была уничтожена, мне нужно было убедиться, что погибли и все оставшиеся раковые клетки. Так что в конце апреля я проходил химиотерапию.
Если бы мне предложили лучевую терапию, не знаю, согласился бы я на нее. Я уже потратил много времени на изучение радиации и не хотел жить с ней двадцать четыре часа в сутки семь дней в неделю. Я купил несколько хороших детских книг с картинками на тему атомной энергетики и подводных камней этой отрасли. Изучал статьи об атомной аварии и отчеты о катастрофах, предшествовавших аварии на «Фукусиме», о некоторых из которых я читал раньше, хотя и вкратце.
Просматривая страницы «Амазона» в поисках чего-нибудь интересного, я нашел книгу под названием «Токийская электроэнергетическая компания: Тьма империи». Судя по всему, было продано всего три тысячи копий. Не осталось ни одной, рецензий на сайте не было. По счастью, мне удалось купить экземпляр с рук.
Опубликовал ее в октябре 2007 года Кацунобу Онда, шестидесятичетырехлетний журналист и опытный репортер. Он следил за статьями на тему ядерной энергетики в «Викли Гендай» и других изданиях на протяжении тридцати лет. Эти документы представляли собой ценный ресурс, поскольку содержали факты о TEPCO и свидетельства профессионалов в области атомной энергетики, у которых Онда брал интервью. Несколько глав было посвящено реакции TEPCO на землетрясение в Ниигата-Чуэцу, которая, судя по всему, предполагала, что компания предвидела ядерную аварию на АЭС «Фукусима-дайити». Во многих отношениях Онда предсказал следующую катастрофу еще до того, как она произошла.
В книге было еще кое-что интересное. В определенном смысле ее можно было назвать биографией Токийской электроэнергетической компании. В документальном фильме под названием «Корпорация» подчеркивается, что многие корпорации обладают индивидуальностью и что эта индивидуальность почти всегда социопатическая. Верховный суд США постановил, что корпорации имеют те же права, что и частные лица, но в Японии кажется, что им предоставлено больше прав, чем людям. Для японцев корпорация – полубог.
TEPCO предстала в книге воплощением бессердечной жестокости, жадности и зла. Снова и снова Онда фиксировал, как компания скрывает фатальные ошибки и неудачи и изо всех сил старается сделать так, чтобы даже ее сотрудники не знали, что происходит.
Онда тридцать лет проработал в сфере ядерной энергетики, поэтому я за такое короткое время никак не мог узнать больше, чем он. Я хотел услышать, что скажет он сам. Вскоре после катастрофы я написал его издателю очень вежливое письмо, и они согласились со мной встретиться. Онда, на первый взгляд, казался самым серым человеком, которого я когда-либо видел в своей жизни: серые волосы, серая кожа, серая оправа очков. Он как будто встретил суккуба, который высосал его жизненную силу, оставив его едва живым. Его серость подчеркивали темный костюм и рубашка-поло с рисунком, и на миг я помедлил, прежде чем пожать ему руку, будто он мог случайно вытянуть энергию и из меня. Но стоило нам сесть и заговорить о его книге и исследованиях, его глаза тут же загорелись, и он ожил.
Именно от него я впервые услышал выражение «ядерная мафия». Этот термин не был связан с тем фактом, что якудза или бывшие якудза часто выполняли тяжелую работу на атомных электростанциях или нанимали рабочих. Он обозначал сговор между компанией, политиками, частными силами безопасности и другими крупными корпорациями, имеющими корыстные интересы. В Соединенных Штатах есть собственный военно-промышленный комплекс, о котором нас предупредил Эйзенхауэр, прежде чем уйти в закат, и вот теперь я узнал, что в Японии есть ядерно-промышленный комплекс – он-то и имел прямое отношение к ядерной мафии. Такое положение дел укоренилось в стране очень глубоко, и трудно было представить, что оно когда-нибудь изменится. По крайней мере, оно не могло измениться раньше, чем будут ликвидированы последствия катастрофы на «Фукусиме» – то есть через пятьдесят лет.
Я похвалил его книгу и прямо спросил, почему продали так мало экземпляров. Он откинулся на спинку стула и сказал тем тоном, каким маленькому ребенку объясняют, что Санта-Клауса не существует:
– Потому что ни одна газета не согласилась разместить рекламу этой книги. Ни один крупный журнал не стал ее рецензировать. По телевизору ее тоже не показали. Хотите знать, почему?
Я хотел.
– Потому что TEPCO – один из крупнейших рекламодателей в Японии. Средства массовой информации – часть этой ядерной мафии, они паразитируют за счет TEPCO. Суммы поражают воображение. СМИ играют ключевую роль в том, чтобы заставить общественность принять ядерную энергетику, и они сделали все возможное, чтобы замолчать каждую аварию, каждую катастрофу, каждый бесчеловечный акт или преступление, связанное с местной атомной промышленностью. TEPCO ежегодно тратит на рекламу сумму, эквивалентную 300 миллионам долларов, причем большая часть этой суммы идет прессе. Я уже молчу о том, какие обеды они закатывают репортерам, работающим в национальных газетах, как когда-то вы.
При этих его словах мне вспомнился один изумительный стейк кобе, которым ТЕРСО накормили меня в Сайтаме где-то в 1998 году. Они его оплатили, я сжевал и в благодарность что-то написал.
Что ж, я фактически ел у них из рук, и теперь пришло время загладить вину. Я уже знал, для какого издания напишу первую статью. Не знал только когда.
С помощью Онда я начал готовиться к этому дню. Я пообщался с бывшими работниками атомной промышленности. Я встретился с американцем, который сообщил о должностных преступлениях на АЭС «Фукусима». С инженерами-ядерщиками, которые работали на станции. И с якудза из нескольких фракций. Якудза поставляли рабочую силу для большинства атомных электростанций Японии. А Сайго помог мне найти рабочего, который был на месте в день землетрясения и в начале катастрофы.
Я собирался описать все это в статье для «Атлантик Вайр». Раньше мне еще не приходилось писать о ядерных проблемах Японии, так что это стало для меня своего рода вызовом, и я был в восторге.
Это было странное время. Каждый вечер объявляли уровень радиации, это стало регулярным, как прогноз погоды. Еще одна новость заключалась в том, что TEPCO каждый вечер признавала наличие новых проблем и извинялась за них. Каждый день приносил новости об утечке радиации с станции, сообщения об ошибках, умолчаниях и злоупотреблении властью со стороны TEPCO. Понемногу члены японского правительства и другие влиятельные люди начали думать, что пришло время закрыть компанию и передать ее атомные станции под контроль правительства. Книги, резко критиковавшие фирму, становились бестселлерами.
Книгу Онда никто не переиздал, но те экземпляры, что вышли, были распроданы, и с ним заключили контракт на написание новой книги. Он был очень дальновиден.
Мы сошлись на том, что ТЕРСО стала воплощением всего, что было не так с Японией: кланово-олигархической системы, пособничества, коррупции, слабого регулирования и хаоса. Несмотря на то, что TEPCO оказалась в центре внимания из-за самой страшной ядерной катастрофы со времен Чернобыля, она продолжала работу, сумела избежать банкротства на закрытых встречах с политиками и, отрицая свою вину, переложила часть бремени своих выплат на налогоплательщиков. Все эти действия доказывали, что TEPCO по-прежнему обладает достаточной политической властью.
В течение нескольких месяцев TEPCO настаивала на том, что причиной ядерной катастрофы стала «беспрецедентная» приливная волна, которая затопила аварийные генераторы, задержав охлаждение.
TEPCO, изначально государственное предприятие, ставшее частным лишь в 1951 году, более полувека пользовалась слабым государственным регулированием, фактическим монопольным статусом в энергетической отрасли (и безопасностью, которая сопутствует такому положению) и, наконец, все большей неприкосновенностью, которую лишь подкрепляли скандалы, оставшиеся безнаказанными.