Остались вопросы и о том, откуда взялись фотографии и почему они вдруг всплыли. По данным ежемесячного новостного журнала «ФАКТА», Токийское региональное налоговое бюро начало расследование в отношении Университета Нихон по подозрению в уклонении от уплаты налогов, и существовала вероятность, что фотографии всплыли во время этого процесса. Записка, которой их снабдили, могла быть настоящей, и тогда, возможно, фото опубликовал разочарованный член правления, поскольку они использовались для запугивания политических оппонентов Танака. Какое-то время полиция пыталась точно датировать фотографии, но ограничилась лишь тем, что признала их подлинными.
Когда вы пишете подобную статью, вы пытаетесь продумывать свои действия на шаг вперед. Что произойдет, когда она будет опубликована? Чем больше я об этом думал, тем больше сомневался, что раскрытие прошлых или нынешних связей между Танака и якудза приведет к какой-либо попытке навести порядок в комитете или на Олимпийских играх.
Дед премьер-министра Синдзо Абэ Киши Нобусукэ – сам бывший премьер-министр, которым, как известно, Абэ восхищался, – имел дружеские связи с «Ямагути-гуми». В 1971 году Нобусукэ даже помог внести залог за члена «Ямагути-гуми», обвиняемого в убийстве. В 2012 году всплыла фотография Абэ и члена «Ямагути-гуми» Ичуу Нагамото вместе с американским политиком Майком Хакаби, сделанная в 2008 году.
Абэ настаивал на том, что не знаком с Нагомото, а фото – подделка. Сомневаюсь. Когда Абэ баллотировался на пост лидера Либерально-демократической партии (ЛДП) в 2007 году и занял этот пост, он де-факто стал премьер-министром, Нагамото проводил кампанию от его имени. Он обратился к «Инагава-кай», в частности к Канадзава, главе «Инагава-кай» Екосука-икка, и попросил их опираться на местные отделения ЛДП, чтобы проголосовать за Абэ на выборах. Именно так обычно определяют премьер-министра в Японии. ЛДП проводит выборы своего президента; законодатели получают голоса, и местные отделения ЛДП получают голоса. У якудза большой опыт по части принятия решений, кто станет – или останется – премьер-министром, а кто нет.
Не знаю, в чем состояла сделка с Абэ, но с тех пор, как он пришел к власти, стремление избавиться от якудза резко упало. Ему это было неинтересно.
Таким образом, вполне возможно, что участие якудза в Олимпийских играх вообще не было проблемой, потому что проблему в этом не видела администрация Абэ – точно так же, как она не имела ничего против того, чтобы группировки якудза были в атомной промышленности и в строительной отрасли. В январе 2013 года окружной суд Токио постановил, что одна из крупнейших строительных компаний, занимающихся олимпийскими проектами, наняла якудза, чтобы запугать кого-то во время переговоров. Это никак не повлияло на способность компании проводить олимпийские строительные работы.
У меня было все необходимое для написания статьи, но я знал, что обращение к Танака за комментарием вызовет тревогу. И что те, кто избил предыдущих репортеров, скорее всего, будут искать меня.
Прежде чем опубликовать статью, мне нужно было сделать еще кое-что. То самое джинджи о киру. Я мог бы, наверное, посоветоваться с Человеком Точности, но он не имел к этому прямого отношения. Я мог бы предупредить Старейшину, чтобы он предупредил Цукаса, а там будь что будет. Но связаться с ним в кратчайшие сроки всегда было непросто.
Я собирался поджечь фитиль бомбы замедленного действия. Я позвонил в Университет Нихон рано утром 17 ноября, и начался обратный отчет. Представитель Университета Нихон заявил:
– Университет получил эти фотографии с письменной угрозой в начале сентября и подал заявление в полицию по обвинению в запугивании. Мистер Танака не помнит, чтобы когда-либо встречался с этими людьми, и мы считаем фотографии фальшивыми.
Университет Нихон не передал фотографии в стороннюю организацию для судебно-медицинской экспертизы и не смог объяснить, каким образом они могли быть подделаны. Мне сказали, что поговорить с Танака невозможно.
У меня был свой комментарий. Я обратился со статьей в «Вайс».
А потом направился в кабинет помощника Старейшины. Мог бы и позвонить, но это было бы глупо. Такие разговоры должны проходить с глазу на глаз. Он прекрасно знал, где я живу, а я так же прекрасно знал, где находится его подставная компания в Ниси-Азабу.
На этот раз помощник был одет немного по-другому: тоже черный пиджак, но с тремя, а не двумя пуговицами, и кобальтово-синий галстук. Когда я рассказал ему историю и показал фото, он заметно вспотел и снял солнцезащитные очки. Не помню, чтобы раньше видел его без солнцезащитных очков. У него оказались серые глаза. Он принадлежал к смешанной расе или носил цветные контактные линзы? Тогда уж точно был неподходящий момент о таком спрашивать.
– Не думаю, что мы сможем вас отговорить, – произнес он.
– Нет, не сможете. Жребий брошен.
– Тогда мне придется сказать пару слов большому боссу. Можете пока посидеть тут? – Он вышел в другую дверь кабинета.
Я немного нервничал. Я был там один, и никто не знал, что я там был. Когда он вернулся, я заметил в его руке новый блестящий мобильник и предположил, что он одноразовый. Старейшина ждал возможности поговорить со мной на линии. Прежде чем он успел что-либо сказать, я начал свою речь:
– Послушайте, это фото есть у всех. Рано или поздно кто-то его опубликует. И если это все равно произойдет, не лучше ли, чтобы это сделал кто-то по крайней мере честный?
Повисла долгая пауза. Он не возмутился, не сказал ничего пафосного, вроде «После всего, что я для тебя сделал…». Он просто слушал.
– Выходит, ты всерьез решил обнародовать это мутное фото? – наконец спросил он. Это была попытка заставить меня усомниться в его подлинности, но я не собирался глотать наживку.
– Я не прошу ни подтверждений, ни разъяснений. Я вообще ни о чем не прошу. Просто предупреждаю тебя из профессиональной вежливости. Такова моя работа.
– Я понимаю. Учти, что колени ломали не мы.
– Я вам верю.
– Хорошо. Могу я попросить об одолжении?
– Можешь, но не факт, что я выполню твою просьбу.
– Ты не мог бы обрезать фото, чтобы не было видно, что у него не хватает мизинца? Он болезненно к этому относится.
Я хотел сразу согласиться, но все же не стал.
– Я не могу ничего менять в фотографии. Ни обрезать, ни подправлять. Она должна быть опубликована так, как есть. Но я могу отдать должное твоему боссу за то, что он относительно порядочный человек – так, как отдают друг другу должное сами якудза. Хорошо, я ее обрежу.
– Буду очень признателен. Когда фото будет опубликовано?
– В течение суток.
Но на самом деле все было не совсем так. Я вышел из кабинета его помощника, сильно нервничая, ощущая легкую тошноту и в то же время полную боевую готовность. Статью нужно было отложить. Я не собирался паниковать, но я нервничал.
Она вышла 19-го числа и имела эффект разорвавшейся бомбы. Иностранные СМИ проглотили статью, а вот японские попытались сделать вид, будто ничего не происходит. В таблоидах и еженедельниках появилась информация о публикации в «Вайс», но никто не рискнул опубликовать собственный репортаж. Классическая формула: «Вайс» сообщил, и мы сообщаем то, что он сообщил, но больше ничего не сообщаем, так что не ломайте нам колени.
Один только вечерний таблоид «Никкан Гендай» связался со мной и попросил подробности, прежде чем перевести мою статью на японский язык. Эта статья стала вирусной.
И затем, к моему удовольствию, как раз в тот момент, когда я уже думал, что статья канула в Лету, японский депутат по имени Ёсио Маки (от Партии инноваций Японии) принялся изучать возможные связи между якудза и Олимпийскими играми. В парламенте во время заседания Комитета по образованию в апреле 2015 года он представил несколько газетных и журнальных статей, в которых была фотография Цукаса, по-видимому, с Танака, и потребовал объяснений.
Я был на той встрече. Маки-сенсей тайком провел меня на заседание парламента. Я искренне наслаждался процессом.
Маки спросил Симомуру, министра образования, тоже отвечавшего за подготовку к Токийским играм, почему правительство до сих пор не расследовало возможные связи комитета с организованной преступностью.
Когда Маки сказал «Ямагути-гуми», Симомура поморщился, словно съел гнилую японскую сливу. У Симомуры были свои предполагаемые связи с группировкой, о которых стоило беспокоиться.
Он пообещал лично расследовать эти заявления и, учитывая его предполагаемые связи, вполне мог выполнить обещание. Некоторые из его покровителей были очень близки к «Кодо-кай», фракции «Ямагути-гуми», которая находилась под непосредственным руководством Цукаса, верховного лидера «Ямагути-гуми». Он сказал, что будет оказывать давление на Олимпийский комитет Японии и Университет Нихон, чтобы они изучили этот вопрос.
– Ответ Симомура – всего лишь формальность, – сказал мне позже Маки. – А Олимпийский комитет Японии и Университет Нихон, если проведут собственное расследование, дадут только ожидаемый ответ.
В качестве продолжения я написал парламентскую позицию Маки для «Вайс Ньюз». Японские СМИ, как и ожидалось, проигнорировали мою статью.
Неожиданным было то, что подстрекательство Маки заставило трусливую японскую прессу наконец заняться вопросом Танака и его темных связей. Некоторые из них даже сослались на мою статью. Танака тихо ушел из Олимпийского комитета.
Симомура так и не дал публичного ответа после того, как предполагаемые связи с якудза и другие скандалы вынудили его уйти в отставку. Никто этого не заметил и ничего не сделал. Олимпийские игры продолжались.
Позже, когда выяснилось, что Япония подкупила бывших чиновников МОК через подставную компанию в Сингапуре, я тоже не удивился. Миллиарды долларов перерасхода средств меня не шокировали. Я почти уверен, что якудза все же получили свою долю, но никто в японском правительстве не захотел этим заниматься.
Правда заключалась в том, что, если бы в числе Олимпийских игр была такая дисциплина, как коррумпированность, Япония точно получила бы золото.