Для его поддержки Губбюро ВКП(б) постановило сформировать добровольческие отряды из числа партийных и советских работников. Первые отряды «красных партизан» возникли в начале сентября Петропавловском, Намцах, Покровске, Амге и Абаге. Из двадцати подобных подразделений наибольшую известность приобрела Татто-Чурапчинская дружина, возглавляемая «ультракоммунистом» Н.Д. Кривошапкиным-Субурусским. В отличие от сибирских и приамурских партизанских отрядов, якутские «красные партизаны» не проводили самостоятельных боевых операций против белых, ограничиваясь лишь разведывательными задачами и карательными рейдами.
Получив недвусмысленный приказ, советские и партийные работники, отдельные красные командиры и сотрудники ГубЧК, опираясь на красных партизан, развязали «красный террор». На Амгинском участке был сформирован «ударный отряд ЧК» из 38 человек, который подчинялся особому отделу. После расстрела 7 (по другим сведениям – 6) местных жителей, якобы пытавшихся перебежать к врагу, его начальник Аржаков был вынужден оправдываться перед слобожанами за столь суровый приговор. Другим типичным примером является «контрреволюционный заговор» в Намском улусе, в котором были уличены 16 человек. Его главарями были объявлены начальник милиции И.Л. Ясенецкий и его делопроизводитель, князец Хатын-Аринского наслега М.С. Ядрихинский. Заговорщики планировали захватить власть в Намцах, расстрелять всех коммунистов и установить связь с Охотском. М.С. Ядрихинский был убит при попытке к бегству местными советскими активистами, шестерых «заговорщиков» коллегия ГубЧК под председательством А.В. Агеева приговорила к году лишения свободы, а остальных амнистировала. Их вина заключалась в том, что они выражали свое несогласие с политикой изоляции тойонов. Естественно, что подобные меры сильно компрометировали советскую власть в наслегах и приисках. 1 октября 1921 года ГубЧК было реорганизовано в отделение ГПУ, однако, методы борьбы с контрреволюцией почти не изменились. Когда декабрю процесс реорганизации карательных органов советской власти был закончен, большинство бывших чекистов перешли в органы ГПУ.
В Якутске и его окрестностях вымогательства, истязания и таинственные исчезновения людей были обыденным явлением. При сдаче дел ГубЧК стали известны дела чекистов Боруна и Корякина, которых обвиняли в изнасиловании и издевательствах над женами якутов, бежавших в тайгу, а также пытках лиц, заподозренными в сочувствии или в поддержке белоповстанцев. Не являлось секретом, что это «стрелочники», поскольку «общая установка» РВС V армии способствовала их появлению. В таких условиях не могло не начаться всеобщее возмущение советской властью.
7. НАЧАЛО БОРЬБЫ
По-видимому, путь на Аим был выбран Толстоуховым и его товарищами с самого начала своего побега. Его выбор был обусловлен тремя обстоятельствами. Первое из них заключалось в том, что в Нелькан по Аяно-Нельканскому тракту прибыли 35397 пудов грузов «Холбоса» и Центросоюза. Они были закуплены для Якутии в Китае и Японии за 850000 золотых рублей и доставлены в навигацию 1921 года. Всего по материалам суда, в Нелькане имелось имущества и товаров на 1.5 млн. деноминированных советских рублей. Во-вторых, с весны на реке Майя работала гидрографическая экспедиция, которую возглавил инженер И.Ф. Молодых. В её составе находилась группа антисоветски настроенных иркутян. В-третьих, уполномоченным продкома в Нельканском районе был А.П. Куликовский, которых со своими сотрудниками Чепко, Ушмановым, Афонским и десятком якутов встретил беглецов у Аима.
6 октября Толстоухов и его товарищи обнаружили идущий вниз по реке пароход «Киренск», который тащил на буксире железные баржи «Накатами» и «Аканак». На них находилась часть Нелькано-Аянской строительной партии, возвращавшейся в Иркутск и охрана из 7 человек. Капитан Толстоухов поднялся на его борт и, пользуясь своей прежней должностью, приказал командиру охраны Воробьеву сдать оружие, после чего захватил суда. Развернув караван назад, белогвардейцы двинулись навстречу вверх по реке. В ста верстах вверх по течению они захватили «Соболь» и 10 октября прибыли в Нелькан. Вслед за караваном прибыли верхами остальные офицеры, которые разоружили волостную милицию и расстреляли девятерых пленных. И.Я. Строд сообщает, что это были пленные красноармейцы и их командир Воробьёв. Согласно показаниям К.М. Станулиса, 12 октября были расстреляны только 8 человек, а 4 руководителей гидрографической партии, включая Молодых, отправлены в Аян для отправки во Владивосток.
Рис. 3. Повстанцы Нельканской тайги ( в центре Карамзин)
Обосновавшись в Нелькане, где к тому времени имелось 30 жилых домов, 6 пакгаузов, школа и церковь, белогвардейцы приступили к формированию отряда, получившего название 1-й майский добровольческий противосоветский отряд. Юсуп Галибаров, имевший обширную торговлю в Нельканской волости, разослал верховых агитаторов к тунгусам с призывом записаться в отряды за плату мануфактурой, крупчаткой, чаем и монпансье. Всего за два дня было завербовано 40 человек, в числе коих было 4 матросов с «Соболя» и один с «Киренска» во главе с помощником капитана Ковалевым. Несколько позже к белоповстанцев присоединился капитан «Соболя» Цирюльников и пятеро рабочих из Иркутска.
Командиром белоповстанцев стал корнет В.А. Коробейников, его помощником стал прапорщик И.И. Шипков, а штаба возглавил капитан Н.В. Занфиров. Адъютантом штаба был назначен Муратов, а инспектором полковник П.А. Иванов. Начальником «майской речной флотилии» был назначен военный лётчик лейтенант В. А. Бронский, а её штурманом – капитан Цирюльников. В отличие от своих товарищей капитан Толстоухов не присоединился к белоповстанцам и отбыл в Аян. Из него он перебрался в Николаевск. Отсюда на борту «Тунгуса» он прибыл во Владивосток и присоединился к белым.
14 октября 1921 г. секретарь Сиббюро И.И. Ходоровский проинформировал Якутское Губбюро, что постановление об изоляции тойонов противоречит политике РКП(б) и предложил его отменить. Однако, Якутские ревком и бюро придерживались иной позиции. В их телеграмме от 17 октября сообщалось, что отмена политики классового расслоения «будет преступлением против революционной борьбы». Тем не менее, на следующий день было выпущено постановление об «осмотрительности» в ходе реализации политики изоляции в отношении к интеллигенции. Восемь дней спустя Сиббюро потребовало отменить террор против тойонов, подтолкнувший «в лагерь контрреволюции многих нейтральных людей», утверждая, что злоупотребление властью и сведение личных счетов в ходе реализации скомпрометировали идею советской власти среди населения.
Подчиняясь решению Сиббюро, Губревком на своём заседании от 4 ноября поручил губернскому отделу советского управления разработать инструкцию о порядке созыва беспартийных конференций и проведения в жизнь политики изоляции. При этом специально оговаривалось при этом, что арест «изолируемых» лиц может быть произведён в Якутске только с санкции губернской тройки, а в Вилюйске и Олёкминске уездах – уездных троек. На совместном заседании Губбюро и ревкома от 15 ноября политика изоляции тойонов и кулаков, а также учет и конфискацию их имущества были отменены. Реализации этого постановления по состоянию на 22 ноября привела к полной амнистии 95 арестованных за антисоветскую деятельность и 41 – частично. Как впоследствии выяснилось, принятые меры сильно запоздали.
К 26 октября в отряде Коробейникова насчитывалось 200 человек, из которых четверть была русскими: 9 офицеров, фельдфебель, 6 унтер-офицеров, 30 солдат сибирской армии. Якуты и тунгусы, входившие в отряд, в своём большинстве, не имели боевого опыта: в их рядах насчитывалось только 15 «старых партизан», по-видимому, якутов земской дружины. Оружие, в основном, состояло из берданок. которые в достатке были обеспечены патронами, гильзами, свинцом и порохом. Из магазинных винтовок в отряде имелось 7 «трёхлинеек» и три «винчестера» с 50-70 патронов на ствол. По мнению, командования отряда для успешного ведения операций требовалось 500 трёхлинейных винтовок, 200000 патронов и 150-200 обер-офицеров для формирования повстанческой армии.
Одновременно с военными приготовлениями в Нелькане состоялось совещание, где была создана гражданская власть. В нём помимо военных приняли участие волостной продкомиссар П.А. Куликовский, уполномоченный кооперативного общества «Холбос» П.Д. Яковлев, дорожный подрядчик Д.Т. Борисов из Борогонского улуса, купцы Ю.Г. Галибаров, П.Д. Филиппов, И.Н. Волков, Прокопьев, Сурков и тунгусский князец А.Г. Карамзин. Главой гражданского управления был избран П.А. Куликовский, а его заместителем – Д.Т. Борисов. На совещании было принято решение о сотрудничестве с правительством Меркуловых. Для установления связи с ним в Охотск был командирован бывший помощник комиссара Якутии Н.П. Шерлаимов. Его сопровождал Н. Яныгин, направлявшийся к своему брату.
8. БОЧКАРЕВЩИНА и МЕРКУЛОВЩИНА
Политическая ситуация, сложившаяся на северо-востоке Сибири, заставила В.Бочкарёва существенно изменить свой первоначальный план. Одним из резонов переноса тяжести операций на западное побережье Охотского моря стала концентрация в этом районе малых народностей Севера – юкагиров, чуванцев, ламутов и коряков. Войсковой старшина Бочкарев был одним из немногих деятелей белого движения, осознавших стремление инородческих тойонов и купечества российских окраин к самостоятельности. Паралич власти и возможность торговли с САСШ, Китаем и Японией открывали им путь к обогащению при условии наличия защитника от Советов. Из сподвижников атамана лучше всех это осознал поручик К.П. Деревянов, установивший в тесные контакты с тойонами Аллаихи. Другие чины его отряда, быть может, за исключением К.П. Грундулса, братьев Яныгиных и, возможно, Сентяпова и Бялыницкого, были далеки от понимания местных проблем.
Рис. 4. Братья Меркуловы и адмирал Старк
29 ноября 1921 года В. И. Бочкарев обнародовал обращение «К вам, хозяевам Русского Севера», в котором призывал малые народности Севера объединиться и отстаивать от посягательств извне свой край, свою веру, свою самобытность, свои обычаи. Он предлагал северянам избрать «желаемую свою власти из лучших людей» и создать федерацию народов Севера. По-видимому, они поставили своей целью привлечь выступивших против советской власти якутов и создать федерацию с Якутской областью. Инициаторами этого воззвания были верхоянский тойон С.Т. Новгородов, священник П. Коновалов и прибывший из Нелькана Н.П. Шерлаимов.