Хотя поможет ли это справиться с Джуби?
Его громада по-прежнему маячила впереди. Собственный взрыв, если и повредил самой твари, то незначительно. Но зато он ее побеспокоил. Треск скал, который я услышал сначала — это Джуби метался по земле, сдавленно рыча. Словно норовистый конь, он крушил руками землю и, запрокинув голову, изрыгнул еще несколько Биджудам. На счастье, нацелены они были не в меня. Бомбы с грохотом взрезали воздух и умчались в сторону горизонта. Сложно сказать, имели ли они какую-то определенную цель. Но и так понятно, что у марионетки есть сложности с контролем Десятихвостого.
А ведь тот не так уж велик. Больше Биджу, но не на много. Все сходится с информацией от Урашики. Прежде, чем мне удалось выдавить его душу из печати на Хинате, и Ооцуцуки превратился в демона Оммораки, он успел поделиться со мной своими знаниями. Невольно. Но использованные мною техники на основе хидена клана Яманака добровольности и не подразумевали.
Десятихвостые и Божественные Древа... Кто б знал, что с ними все так запутано. Надо понимать, передо мной сейчас лишь росток Шинджу, который еще нужно «стратифицировать», чтобы он пророс и напитался энергией очередного мира. Иными словами, ему нужно скормить Ооцуцуки. Именно так выращивают Божественные Деревья. Пара Ооцуцуки приходят в свежий мир, один из них оставляет на подходящем сосуде печать, вроде моей проклятой, чтобы потом в этом сосуде переродиться. И после этого становится жертвой Десятихвостого, который пускает корни в мире и начинает собирать природную энергию и питаться плотью жертв. И в это время второй из пары Ооцуцуки ухаживает за ним, ждет перерождения напарника и появления Плода Чакры.
А конкретно тот Десятихвостый, который сейчас предстал передо мной, похоже, был в распоряжении Исшики и Кагуи. Последняя, кстати, и должна была стать жертвой для появления нового Божественного Древа. Но такой расклад саму Кагую не устраивал, из-за чего Исшики был едва не убит, а сама она оказалась на этой земле. С двумя детьми под сердцем. Которые теперь оказались мне не совсем чужими...
Ох, до чего же странные повороты судьбы. Вот чего я не ожидал при перерождении в новом мире, что мне в довесок из прошлого достанется такая занятная биография. Даже если я просто из собственной жадности и неумелости слепил собственное тело так, что в итоге стал реинкарнацией некоего неудачника из прошлого, то мне от этого не легче. Тот идиот из прошлого умудрился повоевать с Ооцуцуки, втрескаться в принцессу их клана, увести ее, как минимум дождаться рождения одной дочери и заделать пару сыновей. А потом все потерять. Понять, что победа невозможна, и быть убитым от рук собственной дочери. Обречь ее на гнев матери и непростую смерть. Обречь беременную любимую на смерть во чреве Десятихвостого. И не идиот ли он после этого? Самое гадкое то, что я вполне могу пойти по его стопам.
Как я понял, тот тип из прошлого обладал глазами, способными видеть будущее, но проиграл глазам, способным видеть прошлое и настоящее. Тот, кого Узумаки называют Косенджин, Ушедший Бог, мог предвидеть грядущее. Вот и я этим прославился. И это будущее стало мне оковами, руслом, от которого я не решаюсь отступить. Может, он был таким же? Или сила Ооцуцуки Шибая просто была слишком высока? Как в тот момент в битве с Исшики, когда я на миг раскрыл свое спящее додзюцу. Выбранный исход, когда мы вместе с Ооцуцуки провалились в загробный мир, был далеко не идеальным. Но это был простой и надежный способ победить.
Как бы то ни было, прошлое осталось в прошлом. А сейчас нужно разбираться с настоящим. И прямо сейчас передо мной Десятихвостый, которого Кьюкьёку все же смог взять под контроль. Стихия Дерева и сильная духовная энергия позволяют это сделать. Имея Мокутон, контролировать биджу проще, они, считай, все по сути своей дерево. Божественное Дерево. А мой клон с Мокутоном сейчас совсем на другом фронте, и перемещать его сюда нецелесообразно, он дает лучший контроль над Мадарой. Как тогда побеждать Десятихвостого?
— Вам пора уходить.
Эти слова произнес я, и они низким гулом прокатились над истерзанной землей. Говорить в облике зверя было неудобно, ротовой аппарат совершенно не приспособлен к речи. Звуки рождались где-то в глубине гортани и вырывались сквозь приоткрытую зубастую пасть гудящим рокотом. Словно камнепад решил поговорить.
— Чего ради я сюда спешил тогда?! — раздраженно ответил Эй.
— Думаешь справиться сам? — это спросил уже Момочи.
Справиться? Как там говорится в мифах, которые могут быть связаны со мной? Дракон подгрызал корни Божественного Древа? Что за ерунда?! Это создание, чем бы оно ни было по своей сути, имеет крайне удивительные свойства. Да, Ооцуцуки выращивают эти деревья в поисках бессмертия, собирают Плоды Чакры. Но Урашики был уверен, что в этих плодах не только чакра заключена, как я думал ранее. Шинджу собирает из своих жертв генетическую информацию и конденсирует ее в плодах. Именно так Ооцуцуки приобретают новые способности. Все додзюцу, улучшенные геномы — все из Плодов Чакры. И удивившая меня метаморфоза, которая произошла с Урашики, когда он поглотил собранную им чакру и собственные глаза — она имеет общие корни с поглощением Плода Чакры. Та странная упаковка генома с помощью чакры, совершенно сумасшедший способ экспрессии генов — все это берет исток в Десятихвостом.
Эта тварь должна стать моей.
— Эта тварь состоит из природной энергии и, похоже, уязвима только к сендзюцу, — не стал я раскрывать своих истинных мотивов Забузе. — Никто из вас не является Отшельником. Я задержу ее. Приведите Кушину. Или хотя бы другого джинчурики и Узумаки.
Я едва успел закончить свою речь, потому что вновь почувствовал, как концентрируется на нас внимание Кьюкьёку. Марионетка уже совладала со зверем и готовилась разобраться с нами. Ее духовная энергия была настолько отчетлива, что с лихвой компенсировала невыразительную деревянную маску вместо лица. Эмоции и направленное внимание можно было ощутить и так. Сложнее было с этим вниманием что-то сделать. Чудовищная концентрация природной энергии, несравнимое с биджу могущество. Поймать этого зверя может быть непросто.
Мои задние лапы вспахали землю, бросая большое, но гибкое тело вперед. Черная шкура должна была теряться в сумерках на фоне темной земли, но это нисколько не помешало противнику. Взмах одного из десяти хвостов — кажется, будто из пустоты стремительно рождается смерч. Я едва успеваю коснуться передними лапами земли и сменить траекторию движения. Еще немного — и попал бы в зарождающуюся воронку торнадо. Техника чем-то напоминала мое тайдзюцу Сейрю. Никакой чакры, которую можно было бы поглотить. Подобного лучше избегать.
— Демоны б тебя побрали, Юки!
Не уверен, что я в самом деле услышал этот крик Момочи, но точно знаю, что он наверняка что-то подобное крикнул мне в спину. В любом случае, мне было уже не до него. Надеюсь, Забуза с Эйем хотя бы успеют убраться отсюда. Они крепкие и сильные ребята, но если под ногу случайно попадутся, то ушибами не отделаются. Сложно мне будет контролировать их передвижения с моими нынешними габаритами да еще и с таким противником. Захват Джуби обещал быть не простым делом. Хотя бы потому что Хвостатого контролировало еще одно неприятное создание.
Тело Кьюкьёку - из клона Хаширамы, и его почти невозможно уничтожить: быстро восстанавливается, пока есть чакра, а чакры с Джуби под боком больше, чем океан. Из-за духовной энергии марионетку невозможно поймать в гендзюцу или подчинить техниками контроля разума, как у Яманака. И это по-прежнему была неуязвимая к ядам марионетка с нечеловеческой системой циркуляции чакры. Не так много способов оставалось, чтобы совладать с ней.
Рядом со мной в землю ударила молния. Треск грома прорвался сквозь рев смерча и дрожью прошелся по телу. Джуби управлял природной энергией, рождая стихийные бедствия. Его возможности были куда шире, чем даже у Хакуджа Сеннина. Жаль, у меня нет заготовленной собственной грозы или масштабного пожара, иначе мне было бы чем ранить даже эту тварь. Но в их отсутствии придется обходиться подручными средствами.
Мягкий прыжок в сторону от смерча. Резкий рев сотрясает тело и заставляет прижаться к земле. Мое, покрытое металлической жесткой чешуей тело, скребет по камню. Энергия теплой волной впитывается в него, заставляя ожить неживое. Каменистая пустошь гигантского кратера ощерилась каменными пиками. Чакра Райтона пронеслась по земле и вспыхнула синеватым свечением на гранях скал. Синеватое мертвенное свечение на миг озарило сумерки. Чтобы тут же пропасть в ослепительных вспышках молний. Треск грома слился в постоянный монотонный грохот, в нос ударил резкий и тошнотворный запах озона, бока и спину окатило градом каменных осколков.
Техника Райтон: Хакай Ходен, которую я когда-то использовал, чтобы разобраться с Дейдарой, вновь оказалась полезной. Множество коронных разрядов на земле ионизировали воздух и приманили созданные Джуби молнии, спасая меня от лишних подпалин в металлической шкуре. Словно разъяренный этим, зверь передо мной взревел. Я плотнее вжался в землю и впился всеми четырьмя лапами в скалы. Металлические когти пропахали глубокие борозды в земле, когда ударная волна от рева Десятихвостого поволокла меня прочь. И я уже сам зарычал от досады в ответ.
С трудом оторвав лапу от земли с силой опускаю ее обратно.
Корью!
Треск истерзанных скал прокатился по округе, даже заглушив рокот грома. Множество созданных каменных копий, которые еще уцелели под натиском молний, осели и словно оплыли. Выросшая сила притяжения вдавливала их в землю. И меня с Джуби в том числе. Рев Десятихвостого перестал волочь меня назад, тяжесть навалилась на все тело, заставляя опустить многочисленные растущие из моей спины щупальца вниз. А сам биджу словно провалился в трясину, утопая в каменистом грунте своим массивным телом. Сила увеличившейся гравитации давила на грудь, вдохнуть воздух получилось с трудом. Зато выдохнуть — с легкостью. Обычное дыхание обернулось ветром, который сметал осыпающийся с небес прах и всасывающ