— Не самая везучая королева? — возмутился я. — Во-первых, это ранит мою нежную душу. Во-вторых, ты первая королева, ставшая бабушкой, за всю историю Роурана.
— Ох, какой ценой мне это далось, — сокрушенно воздела руки к небесам Сальма. — Мой возлюбленный муж погиб.
— Это были временные трудности.
— Он полнейший остолоп!
— Благодаря которому ты выглядишь на пару десятков лет моложе своего возраста.
— Ох, он еще и бестактная скотина, позволяющая себе иметь нескольких жен на стороне.
— Подарившая тебе Сунагакуре скотина.
— У него завышенная самооценка, — нахмурилась королева.
— Ками это позволительно.
— У него чрезмерно завышенная самооценка, — неодобрительно цокнула языком Сальма, — для того, кто не может даже притащить сюда свое тело.
— Как будто тебя это сильно заботит.
— Пф!
На этом спор угас, Сальма замолкла, загадочно улыбаясь и глядя на пейзажи за окном. Там, за частоколом башен, открывался вид на жиденький лесок. Он не шел ни в какое сравнение с густыми чащами Страны Огня, в которых по ветвям вековых деревьев шиноби могли скакать пуще обезьян. Нет, здесь деревца тоньше, зачастую усыпаны колючками. Хотя среди них встречались и более внушительные растения, чьи стволы напоминали бочки. Пустыня с минимальным уровнем осадков была не самым благоприятным местом обитания для деревьев. Чтобы вырастить их здесь, пришлось редактировать геном. В итоге получились некие подобия янтака, саксаула да баобаба. Но королеве, любимой комнатой которой во дворце всегда была оранжерея, такой пейзаж нравился куда больше песчаных дюн, зачастую одаривающих город пылевыми бурями.
Думаю, за один только этот лес она готова простить мне многое. И уж тем более простит отсутствие оригинального тела. В этом мире распространена вера в реинкарнации, колесо сансары и все такое прочее, присущее восточным традициям. О нем, о перерождении, бытуют разные представления. Есть теория о нечестивости физического тела и необходимости его умерщвления и истязания ради духовного освобождения. Зачастую тело рассматривалось временным вместилищем, в котором нужно было хорошо себя вести, чтобы попасть в Чистый мир для блаженного в нем существования перед новым рождением. Но так или иначе, здесь физической оболочке придавали меньшее значение, чем в привычной мне культуре, в которой доминировало представление о вечной жизни именно в своем теле. Это впитывается с молоком матери и языком отца. Поэтому для местных в большинстве случаев физическая оболочка не более, чем временный скафандр, которому придается значительно меньшее внимание, чем душе.
Семейный культ Сальмы не исключение, поэтому она легко приняла меня в другом облике. Зато исключением из прочих культов и учений в некотором роде стало порожденное мною Рюджинкё, как ни странно. В нем постулируется вечная жизнь пусть и не в своем материальном воплощении, но душа связывается с обликом, и конечной целью в посмертии является не перерождение, не растворение в ничто, а продолжение жизни в стремлении к духовному совершенству с сохранением индивидуальности. В общем, это на пальцах объяснить сложно, но итогом стало то, что Кушина не до конца воспринимает клонов как меня, хотя это я и есть, просто в других «скафандрах».
В общем, сложно все это. Нужно Кушину отправить в Роуран на лето, чтобы Сальма ей мозги промыла. Хотя… Как бы обратного не произошло. От Кушины можно всякого ожидать.
— Ох, матушка! Опять ты задерживаешься!
Эти слова Сара произнесла вместо приветствия сразу, как только мы с Сальмой вошли в один из залов дворцовой башни, где предполагалось встретить Казекаге.
— Уж кто бы говорил, дочь, — неодобрительно ответила Сальма. — Вы должны были вернуться еще вчера.
— Погода задержала на побережье, — придерживая катану рукой, Сара поднялась с кресла, чтобы поприветствовать мать.
Выросшая в окружении самураев девушка предпочитала в своей одежде восточный стиль, что в последние годы для Роурана было уже не дикостью. С устранением политических преград на пути из Звука в Роуран связи двух краев континента укреплялись. Страна Песка непосредственно граничила с Унией Дракона, став фактически самой крупной страной во всей известной Ойкумене. Большие территории, пусть и слабо населенные и по большей части безжизненные, требовали связей и сообщения. Без связи и дорог империя существовать не может, поэтому что в Унии Дракона, что в Стране Песка вкладывались значительные ресурсы в инфраструктуру. Трансконтинентальная магистраль еще не закончена, да и рек, которые могли бы быть транспортными артериями, в пустыне нет, но и обычные дороги позволяют начать смешение разных культур.
Персикового цвета, украшенное цветами и журавлями кимоно приятно сочеталось с алыми волосами Сары, но когда дочь обнимала в приветствии мать, облаченную в более традиционную для Роурана одежду, это выглядело немного странно. Отстранившись от Сальмы, Сара вопросительно посмотрела на меня. В ответ на ее взгляд я просто развел руки в стороны, позволив дочери обнять и меня. Широко улыбнувшись, Сара этой возможностью и воспользовалась.
— С днем рождения, папа!
— Спасибо, но оставлять свою дочь на попечение бабушки и дедушки в качестве подарка на день рождение очень малодушно, — похлопав девушку по спине, ворчливо заметил я.
— От тебя слышать подобное особенно смешно, отец, — обиженно ткнула меня кулаком в бок Сара.
— Даже Рикудо Сеннин покидал жену с малолетними сыновьями, дабы получить откровение и сформировать ниншу, — важно подняв палец, наставительно произнес я.
— Ты совершенно бессовестный человек, — обличающе заявила Сара, не разрывая объятий заглянув мне в глаза.
— И ты целиком и полностью кровь от крови и плоть от плоти моей, — постучав пальцем по лбу тут же нахмурившейся Саре, ответил я и обратил свой взор на еще одну личность, присутствующую с нами в комнате.
Эта самая личность усиленно делала вид, что ее тут и рядом не стояло, отчаянно стараясь прикинуться ветошью. Но, встретившись с моим взглядом, была вынуждена нарочито тяжко вздохнуть и поклониться.
— Приветствую матушку и батюшку.
При приветствии зять использовал крайне своеобразные формы обращения, чем старался показать свое почтение. Я даже не уверен, как это можно перевести, потому что если моя приемная дочь называла меня очичиуэ-сама, что можно интерпретировать как «великий господин и отец мой», то зять обращался к Сальме ота-сама, а ко мне — омо-сама. Форма обращения архаичная и считающаяся возвышенной даже среди дайме. Простыми словами, зять пытался выглядеть крайне прилежным и достойным мужем нашей дочери.
Только меня его смиренно склоненная голова и почтительное отношение нисколько не сбивали с толку. Несмотря на то, что перед моими глазами предстает юноша, предельно милого облика и на вид едва достигший отрочества, но за невинным лицом в обрамлении песочного цвета волос с черными линиями печатей скрывалось существо куда более интересное, чем просто человек. И черные глаза с золотистой радужкой и крестообразным зрачком только подчеркивали этот факт.
— Шукаку, — пробормотал я, сокрушенно покачав головой.
— Ну, что опять? — мгновенно набычился биджу, быстро забыв о почтительности.
— Я тебе не для того тело давал, мелкий ты паразит, чтобы ты мою дочь развращал, — вздохнув, посетовал я.
— Ох, не обращай внимание на этого ворчливого старика, дорогой мой, — коварно улыбаясь, попросила Сальма Шукаку, одобрительно похлопав того по плечу. — А ты, милый мой, не начинай снова свою старую песню.
— Некоторые раны сложно забыть, — хмыкнув, заметил я, — особенно, если нанесены они тем, от кого совсем не ожидаешь подвоха.
Шукаку в ответ только сложил руки на груди, высокомерно фыркнув.
Да, моим зятем и мужем Сары стал Однохвостый биджу, Шукаку. Как бы это ни было неожиданно для меня самого. Я создавал его тело таким, чтобы оно минимально влияло на разум плотскими страстями. Успокоенный вполне умеренным поведением Чомея, я ожидал подобного же от Шукаку, но тот оказался более склонным к очеловечиванию.
За прошедшие девять лет внешне биджу не поменялся. Для того и не было предпосылок, его тело не склонно к старению и даже взрослению. Его состояние можно назвать неотенией. Правда, я не учел, что при этом все половые функции в целом в организме были рабочими. Так что, когда потребовалось перевести биджу в Роуран для ряда отдаленных от города операций, и Шукаку в процессе познакомился с Сарой, то знакомство в итоге вылилось в появление потомства.
Внучка, милая девочка, по возрасту чуть младше Саске и Тацуко, не унаследовала внешности ни одного из своих родителей, больше напоминая Сальму, но несомненно была дочерью Сары, а та понесла ее именно от Шукаку. Инцидент, прямо скажем, не рядовой. Биологически Рейра, если произносить имя на местный манер, или Лейла, если использовать принятую в королевской семье Роурана фонетику, была совершенно стопроцентным человеком, что неудивительно — генетически оба родителя были людьми. Но чакра имеет свойство иногда преподносить сюрпризы. Однажды из-за силы Рюмьяку и вопреки моему желанию была рождена сама Сара. Что могло получиться от женщины, связанной с Рюмьяку, и мужчины, являющимся сосудом для биджу — вопрос интересный. Пока, по наблюдениям, отклонений не замечено, но ожидать стоит всякого.
Стоит еще и потому, что тело биджу было спроектировано со своими особенностями: с неотенией, с отредактированным гормональным фоном и психически предельно непробиваемое. И опять же, пока моя внучка растет обычной девочкой, но что будет дальше? Но если оставить эти переживания в стороне, то тело биджу мало подвержено плотским страстям, но любовь — это чувство более сложное. Если чувства биджу к Саре вообще можно назвать любовью. Мне было сложно дать им точную оценку, но Шукаку нравилась Сара, а Саре нравился Шукаку. Она любила его, что вызывало у меня уже родительскую печаль. Моя дочь соблазнилась мальчишкой!
Каков же разврат и позор! Хотя не мне ее