А сейчас есть Сальма, Сора, Шукаку, Серафима, Микото, Итачи, Саске, Кушина и Тацуко. У носящей сейчас имя Мейро Чиноике моей матери родилась Рейко, по сути — моя сестра. Формально частью клана можно считать еще и жрицу Мироку, которая считается супругой ками, а так как произошел синкретизм Рюджинкё и верований Страны Демонов, то этим ками считается Рюджин, то есть — я. Еще есть договор с деревней Надешико, их поддержка Отогакуре тоже должна быть скреплена традиционным для этой деревни амазонок способом. С натяжкой можно вспомнить о Югито, чьи чувства к Увабами не заметит только слепец.
А еще Хашихиме...
Мой клан ширится и растет. И вместе с тем уже несет потери. Да уж. Все течет, все изменяется. Когда я лет тридцать назад размышлял о том, как забавно было бы обручиться с Кушиной и Микото, я и не предполагал, что в реальности все окажется куда сложнее. Одно дело - представлять себя вольным шиноби с парой-тройкой молодых боевых подруг. Совсем другое — быть главой большого семейства, лидером собственного культа, правителем большой державы. Быть им при активизировавшихся Акацуки, при появившемся неизвестно откуда еще одном помимо Кагуи Ооцуцуки, при возникающих отголосках почему-то связанного со мной прошлого этого мира...
Это многое меняет в моем отношении к этому миру и в моих планах на будущее. И заставляет вставать на зыбкую почву авантюрных решений.
3 апреля 60 года от начала Эпохи Какурезато
— Совместный экзамен, да? — отбросив в сторону прочитанный свиток, Забуза обвел находящихся вместе с ним в комнате людей тяжелым взглядом.
Свиток же покатился по столу. Тяжелый, дорогой шелк, используемый вместо бумаги, расстелился по навощенной столешнице, открыв миру выведенные тушью иероглифы. Послание Страны Дракона к Киригакуре и приглашение на Чунин Сенбацу Шикен, который планировалось провести вскоре на территории Конохагакуре.
— Что скажете?
— Война двух Листов закончилась? — немного удивленно спросил Гонбэе, один из джонинов Кири, вставших на сторону восставших.
— Наш информатор в стане Като Дана сообщал, что преданные Намиказе Минато кланы отказались выполнять приказы Верховного лидера и примкнули к шиноби Орочимару, — озвучила для всех собравшихся имеющуюся у Кири информацию о делах на материке Кахьё. — Анкор Вантиан пал, сам Дайкен погиб. Примерно две недели назад группировка Страны Пламени на территории Унии была рассечена и взята в окружение. Южный дайме отрекся от своих претензий на престол Страны Огня и находится в уединении в своей резиденции. Знать либо торопится признать северного дайме своим господином, либо бежит в Страну Волн.
Юки Кахьё, одна из самых старших в клане Юки и неформальный его глава.
— Страна Волн, что чирей — в ней всегда копится гной и смрад. Там этому отребью медом намазано, что ли? — раздраженно задал риторический вопрос Забуза.
— Туда не так просто добраться, — заметила Теруми. — Отличное место, чтобы спрятаться.
— Если будет нужно, Орочимару и там достанет, — заверила Кахьё. — И мы тоже.
Из Страны Воды тоже успело бежать немало мелких феодалов, аристократов и прочего облеченного властью и не обделенного деньгами люда. Как правило, оседали они в Стране Волн, и не только из-за того, что это был остров, удаленный от Страны Воды, но там были удобные законы. Даже когда над Страной Волн встала власть Дайкена, там была автономия и много вольностей. И там был водородный завод. Там были деньги.
— Ты чего молчишь, Кёда?
Подняв взгляд на требовательно глядящего на меня Забузу, я пожал плечами.
— Я уже говорил ранее. Глупо считать, что Орочимару терял инициативу в этой войне. Его победа была предрешена, как и в войне с Кири в прошлый раз. Страна Пламени вновь станет частью Страны Огня и, значит, частью Унии. Этот экзамен, — я указал на отброшенное Момочи приглашение, — нужен для самой Конохи больше-то. Для двух ее частей.
— Состязание учеников старой и новой системы, — кивнув, согласилась Теруми. — На это стоит посмотреть как минимум.
— Ничего Орочимару показывать не будет, на что стоит посмотреть, — решительно махнув рукой, отрезал Забуза. — Не зря экзамен в Конохе. Лист — это ширма, деревня со статусом и историей, но сердце шиноби Унии — в Отогакуре. А туда Змей никого приглашать не намеревается. Дело в другом! Война на материке закончилась. Страна Пламени проиграла — это неплохо. Уния Дракона выходит к южным берегам — это паршиво.
— Землями Дракон прирастает, но людьми убывает, — раздался едва слышный хриплый и надтреснутый голос из угла комнаты. — Не все встают под его знамена, но живут на его земле.
В том углу, греясь в лучах весеннего солнца, проникающих в помещение сквозь застекленные окна, сидел абсолютно лысый сморщенный и сгорбленный тяжестью лет старик. Генджи, старейшина Киригакуре. Его присутствие в этом кабинете было одной из самых больших побед Забузы и Теруми. Возраст Генджи приближался к девяноста годам, чему могли бы позавидовать многие Узумаки, но сохранился он куда как хуже, чем те же самые красноволосые в преклонных годах. Однако, несмотря на старческую хворость, ума и опыта у старика еще хватало, чтобы для Тумана он являлся личностью едва ли менее значимой, чем Мизукаге. А в отсутствии оного, именно старейшина становился самым значимым человеком деревни.
И он встал на сторону восстания Синих Повязок, о чем прямо говорил синий шарф на коричневом кимоно.
— Да, Генджи-сама прав, — внимательно выслушав короткую речь старейшины, согласилась Кахьё. — Шиноби Намиказе, похоже, не войдут в армию Орочимару. Вероятно, они продолжат прежнюю жизнь в рамках отдельной деревни. Земли Унии велики и они быстро обживаются, а после нескольких войн у Орочимару не так много ниндзя, чтобы все контролировать. Для наемников и какурезато там должна быть работа.
— Большая часть работы будет отниматься государственными ниндзя, а за оставшуюся нужно будет конкурировать не с прошлой Конохой, а лишь с ее частью, которая может быть на тех землях такой же гостьей, как Кири, — предположил Гонбэе. — Нам нужны заказы.
— Прямо говоря, нам нужны деньги, — хмуро пробормотал Забуза.
Сейчас Страна Воды, в которой все еще не было подавлено все сопротивление, нуждалась в деньгах. Режим Сакоку, самоизоляции, позволял скрывать истинные масштабы боевых действий и потери Киригакуре, не давая повода прочим деревням зариться на зону влияния Тумана. Но самоизоляция здорово била по экономике, даже больше, чем разгул пиратов, большая часть которых пошла ко дну в Наруто. Торговля заморожена, колонии утрачены, управление территориями неполное — денег в стране считай что нет. Заработать на материке — это неплохой вариант. Даже если там только что закончилась война. Или тем более если там только что закончилась война.
— Нужно переговорить с Орочимару прежде, чем строить планы, — мрачно подытожил Забуза. — Нужно отправить кого-нибудь на этот экзамен.
— Дела деревни важны не меньше, — проскрипел из своего угла Генджи. — Мизукаге нужен здесь.
— Мизукаге пока не выбран... — мягко напомнила Теруми.
— Мизукаге не по форме, а по сути, — сморщив лицо в беззубой улыбке, прошептал Генджи в ответ.
Момочи с Теруми переглянулись, словно предлагая друг другу взять слово в этом деле.
— Да чтоб вас миноги жрали, — раздраженно хлопнул я в ладони, заставляя и Забузу и Мей дернуться, обернувшись в мою сторону. — Я подготовлю тройку толковых генинов и отправлюсь в Коноху. А вы разберитесь уже, наконец, между собой!
— Ваша сила может понадобиться здесь, Кёда-сама, — покачал головой Гонбэе. — Лучше уж тогда мне идти.
— Нет, все верно, — решительно высказалась Кахьё. — Кёда лучший охотник. А на материке есть дичь, которая ушла от нас в море. У Орочимару все еще есть джинчурики, а Акацуки охотится на Хвостатых. Суна была атакована. Может, в Конохе получится сесть на хвост нукенинам.
— Не прибей никого лишнего только там, — криво усмехнувшись, попросил Забуза. — Это Лист, а не Кровавый Туман.
— Постараюсь.
27 апреля 60 года от начала Эпохи Какурезато
Мягкие широкие лапы с хрустом продавливали ледяную корку на поверхности слежавшегося снега. Горы все еще не поддавались теплым весенним ветрам, а мы шли по отрогам многовекового ледника, медленно сползающего по ущелью вниз уже не одну сотню лет. От него веяло пронизывающим до костей холодом. Солнце скрывалось за голой вершиной горы, порывистый ветер в ее тени грохотал и завывал в ушах, трепал локоны пламени на теле Югито. Огненная шерсть облика Мататаби, который приняла куноичи, раздувалась воздухом и с рокотом то взмывала вверх, то с хлопками и искрами летела в стороны. Однако подобные мелочи саму Югито не занимали.
Девушка с энтузиазмом, достойным лучшего применения, перескакивала с одной ледяной глыбы на другую, выворачивая те с мест. Хищная, грациозная, угрожающе гигантская, но все же домашняя, а не дикая кошка. Мне удавалось без особых проблем поспевать за ней, двигаясь неспешной рысцой, пока Югито, забавляясь и наслаждаясь подвластной ей мощью биджу, скакала из стороны в сторону. Она занималась этим, пока ледяная твердь под ее лапами не треснула, с грохотом ухнув вниз. Югито рефлекторно попыталась отпрыгнуть в сторону от ловушки, но задние лапы лишь бессильно замесили пустоту. Когти передних лап со скрежетом заскользили по льду, вспахивая в его поверхности широкие борозды. Недоуменно распахнув разноцветные глаза, джинчурики пыталась подтянуться, чтобы вытянуть себя из на удивление широкого разлома в леднике, который скрывался под тонким слоем высыпавшего за зиму снега.
Тяжело вздохнув, мне пришлось помочь ей. Одной из трех голов схватившись за покрытый сине-черным холодным пламенем загривок, вытянуть Югито, словно малого котенка, в образе Трехглавого было мне вполне по силам.
— Как же ты так, Югито-семпай? — укоризненно произнес я второй головой, глядя в разноцветные глаза большой кошки.
Но получил в ответ недовольное фырканье. Кошачья лапа игриво, без когтей, шлепнула по щеке уродливой, змееподобной морды Трехглавого. По моей морде.