— Ты жесток, Орочимару, — немного ошеломлено покачал головой Кизаши в ответ на мои слова.
— Ты не первый день командуешь шиноби, Кизаши. Ты понимаешь, что на войне любой твой приказ приведет к смертям. Одно твое слово — и в деревню может вернуться не десяток, а сотня гробов, — я внимательно посмотрел на своего ученика. — Этому знанию я должен был научить тебя. А теперь пойми, что вся моя жизнь — это бесконечная война. И всякое мое решение стоит чьих-то жизней. Потери будут так или иначе.
— Не будь войны, потерь было бы меньше, — ровным тоном заметил Минато. — К чему было начинать ее и подталкивать к ней Дана, если ты так уверен в Рюджинкё.
— Может, смертей было бы и меньше, — не стал спорить я с Намиказе. — А может, и нет. Мирный план объединения Страны Огня был, но на него ушло бы больше времени, потому он был резервным. Я, конечно, временем одной жизни не ограничен и мог бы позволить себе продвигать свою политику три, четыре, пять поколений. Однако у меня есть сдерживающие факторы, которые заставляют торопиться.
И эти факторы сейчас спорым темпом приближаются к Конохе… А еще, пусть это прозвучит цинично, но мне просто лень ждать столько времени. Я же совсем не для того переселялся в этот мир, в конце концов! И еще я обещал Сальме мир и порядок от моря до моря, а она, вполне возможно, не сможет дождаться его, если процесс растянется на сотню-другую лет.
— Так или иначе, история сослагательного наклонения не имеет. Что сделано, то сделано, и это останется на моей совести, — решительно сказал я паре Хокаге. — Вернемся к нашему вопросу. У тебя, Минато, не сохранилось планов по захвату Конохи в бумаге?
— Есть то, что прорабатывали мы с Шикаку, — ответил мне Намиказе, подойдя ближе и тоже глянув вниз со скалы на Коноху. — У Като были свои стратагемы, но я знаю только их содержание.
— Неплохо. А теперь подробнее.
— Основная часть планов строится вокруг атаки с воздуха. Налет с поражением стены и расположения постов и узлов барьерных техник, — Минато указал пальцем на упомянутые объекты. — Воздушный десант тоже рассматривался, если разведка будет затруднена.
— Воздух воздухом, но с земли поддержка всяко нужна даже шиноби Страны Неба, — вставил Кизаши.
— Не без этого, — согласился Минато. — Но действия наземных отрядов зависели от успеха воздушных.
— Какие пути переброски рассматривались?
За десять лет, пока Страна Огня была разделена, не я один строил планы по присоединению отколовшейся половины. Естественно, южане тщательно прорабатывали возможные варианты возврата Конохи, и теперь я хотел использовать их наработки в своих интересах. Укрепить уязвимые места лишним не будет. Так же, как и взять под контроль удобные для Нагато высоты.
Гор, скал и холмов вокруг Конохи хватало. Их в этом мире вообще с излишком, как на мой взгляд. Окружающие Лист высоты многие годы назад уже были исследованы. Пока та, на которой скрывался Нагато во время нападения на Коноху, не найдена, но ею может оказаться любая. Дзюцушики на них есть, но помогут ли они? Чакра — это все-таки не радиоволны, она может соединить этот мир с загробным, так что теоретически преград для нее быть не должно. Например, для связи Древесных Клонов горы не помеха — информация передается по корням, словно по нервам. Или возвращение опыта Теневых Клонов — оно вообще мгновенно, словно пространственно-временная техника. Синхронизация моих автономных клонов тоже происходит быстро и вне зависимости от расстояния, но там все завязано на душу. А каков механизм техники шести путей Пейна, мне достоверно пока не известно. Может, нечто больше похожее на Нити Чакры?
— Разлом к северу отсюда — тоже неплохой путь. Тяжко по нему идти, но сенсорным техникам сложнее в нем засечь посторонних, — продолжал тем временем говорить Минато.
— О, генины, кстати, уже все его миновали, видать, — приложив ладонь козырьком ко лбу от солнца, заметил Кизаши. — Экзамен начнется скоро, значит.
— Раз вспомнили про экзамен… Я просмотрел вопросы к нему, — сказал Намиказе, — не сложноваты ли они для генинов? Или есть какая-то хитрость?
— Обычная математика, — отрицательно покачал я головой. — Если генин в тринадцать лет не способен запомнить, как обращаться с интегралами и прочими матрицами, то какой он, к демонам, шиноби? Практика концентрации Листа и ее аналоги в других какурезато — это основа, которой обучают чуть ли не с пеленок. Новомодные нингу, типа диктофонов и фотоаппаратов, упрощают жизнь, но память для ниндзя — это наиважнейший инструмент.
— Ага, помню-помню. В ваше время было в порядке вещей заучивать весь Трактат о тридцати шести стратагемах, — кивнув, припомнил Кизаши. — До сих пор помню каждую страницу, хоть устарела книжка уже изрядно.
Я кивнул, соглашаясь с Кизаши. Сейчас стали об этом подзабывать, но для шпионских миссий без отличной памяти никуда. У меня с этим проблем нет со второго рождения, но и для Джирайи постранично запомнить несколько изданий своих книг — не такая уж большая задача.
— Единственная хитрость письменного экзамена в том, что он проходит после преодоления полосы препятствий, — пояснил я для Минато. — Сложно заставить голову работать, когда тело вымотано физическим трудом.
— Ты серьезно изменил систему обучения, Орочимару, — нахмурившись, признал Минато. — Это экзамен на твоих условиях. Мало справедливости, если всех генинов будут оценивать по твоим правилам. Южная школа работала по традиционной системе.
— Этот экзамен вообще не имеет для моих шиноби никакого смысла. Соревнование для мотивации — не более. Ученики первого года Академий Ниндзя Унии не станут чунинами после него, даже если превзойдут всех соперников, — пояснил я для Минато. — Экзамен нужен другим какурезато. Я предложил перечень испытаний, а вы уж решайте по успехам своих учеников, насколько они готовы стать чунинами. У шиноби в Унии свои цели и задачи, и под них готовятся соответствующие кадры.
— И где место в Унии будет для других шиноби? — пытливо спросил меня Намиказе.
— Закон есть. Правила функционирования какурезато в нем описаны. Вы вольны заключать контракты с людьми и организациями, по контракту же сможете работать на саму Унию.
— Йохей-ниндзя?
— Не совсем. После экзамена мы заключим договор. Условия нахождения в Конохе, создание своей школы — вы будете какурезато, — приманив пальцем витающий в воздухе лист, я поймал его ладонью.
Он был поднят порывистым ветром и потоками разогретого пожаром воздуха. Почти полностью рассечен пополам техникой и опален огнем — досталось от генинов или ловушек. Положив его на ладонь и прикрыв его второй, я направил в лист медицинскую чакру. Обычные ирьениндзюцу тут ничего сделать не смогли бы, но если аккуратно и знаючи, то срастить разрез, напитав клетки чакрой и заставив их делиться, было легко. Через пару секунд, подняв ладонь, я увидел уже свежий зеленый листок. Расходящаяся от черешка сеть жилок наполнена загустевшим соком, от разреза и подпалины не осталось и следа.
— Вы — часть Конохагакуре, Минато, — протянув Намиказе исцеленный лист, сказал я ему. — Многие задачи старого Листа возьмет на себя единая армия Унии, но и вы не останетесь не у дел.
А по результатам боевого применения традиционных формирований шиноби уже будет принято решение об их дальнейшей судьбе. Может, постепенно придется задавить их до уровня актеров уличных театров со своими магическими фокусами. Или развить в полноценные наемные армии.
— Раны Конохи сложнее, чем порез на листе, — приняв мой дар, ответил мне Минато.
— Любой раскол можно уврачевать. Пусть лечение будет болезненным, но оно возможно. Тем более ты судишь по себе, Минато. Но для меня вы, нынешнее поколение, не так уж важны. Ценность в них, — я указал в сторону полигона, на котором собирались генины. — Новому поколению будет проще принять новые правила.
Подняв взгляд на меня, Намиказе внимательно посмотрел мне в глаза.
— Спасибо за откровенность, — кивнув, сказал он, наконец.
— Всегда пожалуйста, — пожал я плечами. — Кстати, кто из них твой сын? Светловолосый, голубоглазый и непрошибаемо невозмутимый парнишка?
— Да, здорово он вырос. Но не узнать его все равно сложно — твоя копия практически, — поскреб подбородок Кизаши, припомнив упомянутого мной юношу.
— Менма, — с теплотой в голосе отозвался Минато. — Да, это он.
— А ты неплохо его вымуштровал.
Мои глаза заволокло темной пеленой додзюцу, чтобы я увидел мир глазами другого своего автономного клона. Того, который сейчас наблюдал за экзаменом. Последние генины уже подтягивались к полигону, заканчивая преодоление полосы препятствий. Все они старались держаться ближе к своим, каждая деревня держалась вместе. И те, кто недавно вернулся в Коноху, не были исключением. Среди них сразу бросался в глаза крепкий и коренастый парень, Акимичи Марутен. Рядом с ним рыжеватый худощавый парнишка — Яманака Фу, должно быть. Пара скрывающих глаза за очками и замотанных в плотные одежды генина — Абураме Тацума и Торуне. Несмотря на ослабление основного вида кикайчу, клан жуководов все еще опасен, и в нем рождается достаточно много шиноби. Странно, что они все-таки решили вернуться. Хоть и благородный клан Конохи, но они, Абураме, всегда держались немного отчужденно, в тени. Неприятные у них техники. И оттого жуководы часто оказывались в рядах Корня. Но сейчас меня интересовали не они.
Светлые волосы и голубые глаза — и в самом деле почти копия отца. Даже прическа похожая. Но это не Наруто. Менма, значит. У Минато особая страсть — детей своих называть ингредиентами для рамена? У Менмы нет полос на щеках, нет запрятанной внутри тела чужой чакры, у него стандартная одежда для шиноби, никаких ярко-оранжевых курток со знаками клана Узумаки. Последнему взяться-то неоткуда было — мать у него не Узумаки. Но хоть и не из клана красноволосых, но все равно женщина непростая. Иной у Минато быть и не могло. Я помню ее. Еще со времен до раскола Конохи. Яманака Иночи, младшая сестра Яманака Иноичи. Соломенные волосы, светло-голубые глаза — эталонная Яманака. И способная куноичи, в техниках клана она поднаторела. Несмотря на вспыльчивос