м. Но конкретно на этот счёт у меня — никаких идей, к сожалению.
— Ладно, пока отложим.
На восточной оси оказалось сыро — дождь был, похоже, совсем недавно.
И опять нам открылся огромный город, не особо приветливый — но разница с промежуточным миром всё-таки была очевидна.
Здесь отсутствовал смог, а строгость архитектуры не угнетала. Застройка была сплошной, но не хаотической, в ней чувствовалась осмысленность. Было много бетона, а высотные здания ближе к центру отблёскивали зеркальными стенами, отражая серое небо. Внизу виднелись прямые заасфальтированные улицы и монорельсовые пути. А слева от нас над крышами проплывал дирижабль — величественный, как кит.
— С прибытием, — поприветствовали нас из диспетчерской. — Поздравляем вас с первым рейсом. Посылку ждут в Межконтинентальном транспортном тресте. Их штаб-квартиру вы, скорее всего, заметили, она на виду.
— Да, — подтвердила Хильда. — Самое высокое здание и буквы на крыше.
— Там наверху и посадочная площадка. Вас должны встретить.
И в самом деле — едва я посадил на крышу аэрокар, появился клерк в деловом костюме, торжественный и серьёзный. Я вытащил из багажника кофр, доставленный из Москвы, и мы направились к прямоугольной надстройке, где раздвинулись двери лифта.
Спуск не продлился долго — всего на пару этажей вниз. Мы вышли в коридор. Ковролиновое покрытие приглушало шаги, горели люминесцентные лампы. Клерк препроводил нас в начальственный кабинет.
Хозяин встал нам навстречу из-за стола — моложавый джентльмен лет шестидесяти в безупречном костюме-тройке. Он поклонился Хильде, мне пожал руку:
— Лорд Маллан, глава департамента реактивного транспорта. Приветствую вас в нашем головном офисе и не могу не отметить — момент поистине исторический, контакты с юго-восточной осью выходят на новый уровень. От лица всего треста благодарю вас за своевременную доставку.
— Рады были помочь, — сказал я, вручая кофр.
— Позвольте спросить — вы оттуда родом? И, возможно, тоже имели отношение к пилотируемому транспорту до прихода в ямскую службу?
— Да, учился на космического пилота. А как вы догадались?
— Логика. Просто высказал самую очевидную версию. Для меня, как вы понимаете, это близкая тема. Уже несколько недель внимательнейшим образом штудирую всю доступную информацию о ваших самолётах и космических кораблях. Поразительно, сколь многого вы добились без использования флюида. Мы обязательно учтём этот опыт в наших собственных разработках. И в связи с этим сразу вопрос — вы не могли бы задержаться у нас в столице на пару-тройку часов? Мы сразу отправили бы коллегам с вашей оси ответное послание с некоторыми уточняющими вопросами.
Хильда сверилась с путевым листом:
— Нам надо сдать ещё две посылки. Сейчас мы посетим соответствующие адреса, а к обеду вернёмся к вам. Это вполне приемлемо.
— Отличная новость. Благодарю вас, леди.
Мы вернулись в аэрокар и взлетели.
Следующий получатель ждал в соседнем районе города. Высотки там выглядели попроще — без зеркальных фасадов и посадочных площадок на крышах. Пришлось садиться внизу, на автомобильной парковке, и топать пешком к крыльцу. Промозглая сырость была повсюду, асфальт блестел. Я вновь надел куртку, а Хильда куталась в мех.
Мы сдали заказное письмо. Оставался бочонок мёда, который требовалось доставить в предместье здешней столицы.
Там мы приземлились возле особняка, который я назвал бы викторианским, будь мы в Британии. Нас принял дворецкий, отвёл в гостиную, и мы обменялись любезностями с хозяином. Ну, точнее, обменивался он с Хильдой, у неё это получилось естественно. Я молчал глубокомысленно и кивал.
Выбравшись из дома, мы остановились возле тисовой изгороди и уставились друг на друга. Как-то неожиданно выяснилось, что все грузы доставлены. А все строчки на нашей супер-бумажке перекрасились в фиолетовый цвет.
— Немного странное чувство, правда? — сказала Хильда. — Получается, мы действительно с тобой с тобой ямщики, не хуже других.
— Да мы вообще орлы. Жаль, здесь повыпендриваться нельзя, никто не оценит. Придётся до возвращения потерпеть. И да, нам же ещё дополнительную доставку хотят навесить. Надо как-то оформить?
— В конторе, скорей всего. Давай спросим.
Мы слетали в местное отделение ямской службы. В канцелярии нам вписали в путевой лист ещё одну строчку. Девочки-диспетчеры в строгих платьях напоили нас чаем — неторопливо и чинно, без экзальтации.
Затем мы вернулись в офис Межконтинентального треста. Лорд Маллан вручил нам кожаный дипломат и пожелал счастливой дороги. Мы распрощались, вышли из кабинета и направились к лифту.
— Подождите, пожалуйста!
Мы оглянулись. На этаже имелся небольшой холл — и теперь из мягкого кресла встала рыжеволосая дама лет сорока. Она носила туфли на каблуках, юбку-карандаш и строгий жакет. Выглядела стильно, даже богато — так я подумал, по крайней мере, хотя на ней не было ни золотых побрякушек, ни бриллиантов. При этом её лицо, как ни странно, показалось мне знакомым.
— Прошу прощения, — сказала она. — Понимаю, что вы спешите, но буду благодарна, если вы уделите мне буквально одну минуту.
— Слушаем вас, — сказал я. — Мы не опаздываем, не беспокойтесь.
— О, замечательно! Меня зовут леди Данн, мой муж — директор соседнего департамента, занимается дирижаблями. Я час назад позвонила ему из дома — вопрос был пустячный, мелочь бытового характера. Но муж обмолвился в разговоре, что ямщики доставили груз, а чуть позже заедут снова, к лорду Маллану в офис. И я подумала — шансом надо воспользоваться…
— Хотите что-то отправить с нами? Но вы могли позвонить диспетчерам, и мы сами бы к вам заехали.
— Я не решилась так сделать. Да, я действительно хочу передать письмо, но оно неофициальное… Видите ли, сейчас в ямской школе учится моя дочь… Понимаю, что сами вы уже не студенты и незнакомы с ней, но…
Запнувшись, она умолкла, а до меня наконец дошло:
— Погодите, а ваша дочь случайно не Кайла?
Её глаза распахнулись, она спросила с надеждой:
— Вы её знаете?
— Да, — кивнул я. — Мы сами только что выпустились. Неделю учились вместе. Она очень похожа на вас, я просто не сразу сообразил, потому что… гм…
Леди улыбнулась — обрадованно, но немного смущённо:
— Не продолжайте, я поняла. Она одевается в другом стиле, да и вообще ведёт себя несколько эпатажно — мы из-за этого даже ссорились, но сейчас это совершенно не имеет значения. Я просто хочу узнать, как у неё дела…
— Всё отлично, — сказал я, — честное слово. Девчонка своеобразная, но очень симпатичная, мы общались. Одна из лучших на курсе.
— Она талантлива, знаю… Как бы хотелось поговорить с ней и объясниться! Я даже хотела съездить туда, на хаб, но сдержалась — вышло бы только хуже… Послушайте, если вы действительно не опаздываете, то здесь есть очень уютное кафе для сотрудников, пятью этажами ниже — позвольте мне угостить вас, а вы расскажете что-нибудь, любые подробности…
Мы и Хильдой переглянулись, и та сказала:
— Конечно, леди. Время найдётся.
— О, я так рада! Пойдёмте же…
В кафе царил полумрак. Электрические лампы маскировались под керосиновые, старинные. В стенной нише имитировался каминный огонь, а плотные шторы скрывали заоконную хмарь.
— У Кайлы сложный характер, — говорила нам леди Данн. — По натуре она — бунтарка. Эта черта проявилась у неё ещё в детстве, а в старших классах расцвела просто буйным цветом. Кайла демонстративно пренебрегала условностями, её круг общения становился экстравагантнее с каждым годом. Она сходилась то с мотогонщиками, то с флюид-гитаристами. Пропадали то в гаражах, то в клубах. Её отца это раздражало, даже сердило, но он надеялся, что всё это — лишь издержки переходного возраста…
Сделав паузу, леди смяла в ладони миниатюрный платок с аккуратно вышитой монограммой и кружевной окантовкой.
— Кайла — единственный ребёнок у нас, так сложилось. Мой муж мечтал о бизнес-династии, ему грезилось, что Кайла пойдёт по его стопам. Да, женщины на высших должностях — редкость, но тем ярче выглядят исключения. И это ведь были не беспочвенные фантазии — у дочери острый ум, ей легко даются математические расчёты. Но выяснилось, увы, что финансы ей совершенно неинтересны. Учиться этой профессии она отказалась категорически, наотрез. Случился большой семейный скандал…
Мы с Хильдой слушали молча. Леди продолжила:
— Однако затем наметился компромисс. Точнее, у дочери появилось новое увлечение, которое неожиданно совместилось с мечтаниями отца. Ею овладела страсть к путешествиям, и она заявила, что станет навигатором цеппелина. А цеппелины ведь строит фирма моего мужа. При этом хорошим тоном считается, если наследник династии начинает с низов, а не сразу прыгает в руководящее кресло. Пара лет в роли навигатора — достойное начало карьеры…
— Да, — подтвердил я, чтобы заполнить очередную паузу, — она говорила, что училась по этой специальности.
— И училась более чем успешно, была у преподавателей на хорошем счету. Просто потому, что ей было интересно. Мой муж вздохнул с облегчением, и я тоже. Казалось, что всё налаживается. Но тут наступило её флюидное совершеннолетие — и у неё открылся вдруг ещё один дар. Она увидела мост на хаб, проехала по нему без посторонней помощи. И сказала, что хочет быть ямщиком, а навигаторскую учёбу бросает. Это опять-таки в её стиле — принять решение сразу, без копошений. Тут уже мой муж не сдержался.
— Он, вероятно, предъявил ультиматум? — спросила Хильда.
— Именно так. Я вижу, вы меня хорошо понимаете. Впрочем, неудивительно, вы ведь из снежных дворян… Если передать смысл того разговора прямо, без эвфемизмов, то муж сказал, что больше не намерен спонсировать её выкрутасы. А она в ответ заявила, что обойдётся своими силами, и хлопнула дверью. Взяла только одежду и деньги, нашедшиеся в карманах… И я теперь пытаюсь представить, как она там…
— Ну, преподавателей она впечатлила, — заметил я. — Навигаторские навыки пригодились. Да и вообще…