Мы помолчали, затем она сказала:
— Эмоции слегка схлынули, и я задумалась вот о чём. Этот город, откуда мы только что прилетели, выглядит внешне, в архитектурном смысле… Даже не знаю, как сформулировать… Ну, он как отражение твоего юго-восточного берега в кривом зеркале. Понимаешь? Только не обижайся, я объясню…
— Не надо, я тебя понял. Тоже об этом думал.
— Но у вас ведь люди, болеющие за разных спортсменов, не избивают друг друга палками. А у них…
— Вопрос сложный. Это к историкам, к социологам всяким — а я в гуманитарных науках не слишком шарю, как ты заметила… А вообще, у нас где-то до позапрошлого века тоже все грызлись — и внутри страны, и между государствами тоже. Но потом стало кое-как выправляться. Как будто, знаешь, брели сквозь заросли, пока не наткнулись на ровную тропинку. Может, везенье просто…
После короткой паузы я добавил:
— Хотя не сразу наладилось, ясен пень. Но к началу прошлого века пошла вменяемая движуха. Политических и финансовых царей-королей подвинули, придержали. Запустили реформы, причём сразу в разных странах… Смахивает на сказку, согласен, но получилось ведь. Повезло, говорю же…
— А по-моему, вполне естественный ход событий. Было бы странно, если бы ваше общество так и не нашло ровную тропинку.
— Ну, так-то да…
Поднявшись на крышу, мы сели в аэрокар.
Началась рутина — полёты над континентом, сдача-приёмка грузов. Воспоминания о той хрени, что мы видели на промежуточных остановках, отодвигались на второй план, и это меня устраивало. А наблюдать за Хильдой, которая приходила в норму, было приятно.
Наведались снова в трест, забрали посылку у лорда Маллана и взлетели над городом. Я посмотрел на Хильду:
— Товарищ штурман, хочу домой. Напрямую, без промежуточных.
— Я тоже очень-очень хочу. Ты даже не представляешь, насколько.
Точка на радаре зажглась исправно, юго-восток был в пределах доступа.
И мы прыгнули.
Глядя на «акварель», я вспомнил стриптиз, увиденный в конце прошлого рейса, и ухмыльнулся. Хильда тоже хихикнула, догадавшись, о чём я думаю.
— Рада, что впечатление оказалось незабываемым.
— Да уж, ты постаралась.
Мы вышли из прыжка в Подмосковье. Я посадил машину на асфальтовую дорогу и вырулил на Ярославское шоссе. Мы были уже в формате кабриолета, июльское солнце грело вовсю, и Хильда от удовольствия жмурилась, словно кошка.
Московские новостройки замаячили впереди, раздвинулись в стороны, и мы окунулись в уличный гам. Сдали груз в НИИ, после чего спокойно покатили на базу. Могли бы и долететь, но мне хотелось проехаться, чтобы Хильда посмотрела на город, а местный люд посмотрел на Хильду.
Машину, как и положено, мы сдали в гараж. Техник-москвич спросил:
— Ну что, опять тачка в хлам?
— Не преувеличивай, — сказал я. — В тот раз только передок был помят и стёкла побиты. А в этот — вообще всё чинно и благородно. Ну, разве что в боковое стекло один долбоклюй засадил дубинкой. Плюс разок по багажнику.
— Где вы таких психов находите?
— Места надо знать.
Мне позвонила Ксения, секретарша начальника, и попросила зайти.
— Вас опять на хаб вызывают, — сообщила она. — Какие-то дополнительные вопросы насчёт вашего рейса.
— Кто б сомневался, — пробурчал я.
Мы с Хильдой пообедали и уселись в межосевое такси.
С Ленинградки выехали на мост, а оттуда — на остров. «Ротонда» высилась всё так же внушительно, звенели трамваи. Таксист довёз нас до башни.
Глава ямского приказа смерил нас долгим взглядом, когда мы зашли к нему в кабинет. Поинтересовался устало:
— И что прикажете с вами делать?
— Премировать? — подсказал я с энтузиазмом.
— А может, проще уволить? От вас нервотрёпки больше, чем от всех остальных экипажей сразу. По крайней мере, в последние две недели.
— Зато стараемся.
— Старайтесь поменьше. Ваш последний отчёт вогнал в ступор наших ведущих специалистов. Поскольку маг разума признала вас адекватными, к вашему рассказу мы отнеслись серьёзно. Несколько экипажей-разведчиков попытались повторить ваш маршрут, чтобы попасть в тот мир, где летают к звёздам.
— И что в итоге? — спросил я.
— Итоги — так себе. По этим координатам все залетают в мир, которым управляет синклит. Раз за разом одно и то же. Это возвращает нас к версии, что с вашим отчётом не всё в порядке. Требуется перепроверка.
Он побарабанил пальцами по столу и хмуро продолжил:
— Мне это крайне не нравится, но не вижу другого выхода. Хильда, прошу вас сейчас зайти в кабинет номер двадцать семь. Тимофей, а вас — в кабинет номер двадцать восемь. С вами поработают порознь, чтобы затем сравнить результаты. Возможно, версия с ложной памятью всё-таки подтвердится, хоть и выглядит экзотически. Поэтому проверка на этот раз будет глубже — через гипноз, с опорой на визуальный материал. Вы можете отказаться, естественно. Но тогда нам придётся расторгнуть с вами контракт.
— Мы не отказываемся, — твёрдо сказала Хильда. — И совершенно согласны с вашим решением. Пусть нас проверят тщательно.
— Благодарю, коллеги. Тогда идите, вас уже ждут. А после сеанса — снова ко мне.
Мы вышли в коридор и уставились друг на друга.
— Что за допрос с гипнозом? — спросил я.
— Допрашивать нас не будут. Во-первых, если работают маги разума, то принцип добровольности сохраняется при любых обстоятельствах. У нас же не дикий мир. Во-вторых, ты слышал — от нас хотят получить картинки, а не слова. Помогать будут рисовальщики, скорее всего.
— Ладно, поглядим. Отказываться, конечно, нельзя, ты правильно всё сказала, но, блин, гипнотизёры меня чё-то напрягают…
Хильда неожиданно улыбнулась:
— Я-то хоть в рейсе постоянно пугаюсь, а ты — на хабе. Трусишка.
— Стыдно, но факт.
И мы разошлись по названным кабинетам.
Меня ждала элегантная дама под пятьдесят, брюнетка с южной оси. Присутствовала также девчонка моего возраста, щупленькая шатенка — она сидела в углу и, кажется, волновалась. У неё на коленях лежал планшет для динамической отрисовки.
Старшая дама сказала мне:
— Погружу твой разум в гипноз, задам несколько вопросов. Ты обрисуешь словами мир, где вы побывали. Это позволит открыть туда информационный канал, и моя помощница сможет уловить отсвет. Или не сможет, если воспоминания ложные. Ни о каких интимных или посторонних вещах спрашивать не буду. Даёшь согласие?
— Да.
— Доверяешь мне как специалисту?
— Контора вроде серьёзная. Так что да, доверяю.
Она слегка усмехнулась:
— Благодарю. И помни, моя задача — помочь, а не уличить тебя в чём-то.
— Ясно.
— Тогда приступим.
Я сел на стул — спиной к рисовальщице. Дама-гипнотизёр нацепила себе на палец нечто вроде напёрстка из серебра и прикоснулась к моему лбу, чуть выше переносицы. Флюид встрепенулся, и показалось, что мне в лицо ударил горячий ветер из далёкой саванны.
Глава 15
Придя в себя, я несколько секунд не мог вспомнить, где нахожусь, и щурился на солнечный свет, который лился в окно.
— Всё хорошо, Тимофей. Дезориентация пройдёт быстро.
Наконец я сообразил — меня только что вывели из гипноза, сеанс закончен. Старшая дама протягивала мне высокий стакан с зеленоватой жидкостью:
— Выпей. Для восстановления тонуса.
Я влил в себя содержимое. Вкус был кислый, щекочущий. В голове слегка прояснилось, и я спросил:
— Ну, как результаты?
— Несколько озадачивают. Фальшивой памяти нет, и канал открылся. Но отсвет из того мира — чрезвычайно скудный, как сквозь туман. Пришлось поднапрячься.
Я оглянулся на рисовальщицу, но той уже не было в кабинете.
— Отправила её отдыхать, — пояснила гипнотизёрша. — За эти десять минут она совершенно вымоталась, но выполнила работу. Вот, посмотри.
На нескольких альбомных листах были фрагменты динамической отрисовки — станция орбитального лифта, ранчо, парковка у супермаркета. Особенно колоритно вышел мужик с моноклем а-ля змеиный глаз — кадр из архивного фильма, который нам показали в библиотеке.
— Гм, — сказал я, — получается, мы сейчас целенаправленно заглянули в тот мир? Дистанционно выловили чёткую информацию. То есть это вполне возможно и практикуется в осевых мирах. Почему же мне говорили, что так у нас не умеют? И почему у нас нет большой антенны для этого, как у «змей»?
— Это принципиально разные вещи. Чтобы создать стабильный информационный канал куда-нибудь, нужен человек, который там уже побывал. Мы как бы идём по его следам. Именно это мы сейчас и проделали. С антенной же всё иначе. Синклит наугад просеивает флюидное поле и получает чёткие данные — вот что нас удивляет. Мы о таком задумывались теоретически, но не умеем делать на практике.
«Или, — подумал я, — змееглазые тупо брешут, а та хреновина — вообще не антенна». Но вслух говорить не стал.
Попрощавшись с дамой, я вышел в коридор и присел на подоконник в торце. Опять у меня засвербело чувство, что я услышал нечто существенное, но с ходу не удавалось вычленить суть.
Появилась Хильда — задумчивая, но вроде не мрачная. Я пошёл ей навстречу:
— Ну, как дела?
— Картинки получились. Ура, мы не сумасшедшие, Тимофей. Тот мир существует.
— Ура, согласен…
Уставившись на неё, я прервался на полуслове. Она спросила:
— Чего ты?
— Выловил мысль, ты мне помогла.
— А ну-ка, делись.
— Ты мне недавно рассказывала про штурманские тонкости. Если залетаем в какой-нибудь мир повторно, то точка входа — одна и та же. Ты это сравнивала с тропинкой, которую протоптали.
— Ну да. И что?
— И с информацией — похожая штука, мне сейчас объяснили. Чёткий и стабильный канал возможен, если идти по чьим-то следам. Мне это кажется важным, давай запомним на будущее. Может, это тоже подсказка.
— У нас этих подсказок уже накопилось столько, что голова распухает. Стараюсь запоминать, но боюсь запутаться.
— Это да, — согласился я. — В этой куче — фиг разберёшься