Мальчику мерещится, что по комнате проносится ветер. Зрачок у мага вытягивается, а радужка становится жёлтой.
Восторг и жуть.
Чародей задумчиво барабанит пальцами по столу, затем говорит отцу — результат сообщат на днях.
Отец с сыном едут домой.
Мальчик ждёт почтового ящера, но гость прибывает лично — ещё один чародей со змеиным взглядом. Он долго разговаривает с родителями в гостиной. Затем уходит, а отец с мамой теперь обсуждают что-то друг с другом. Дверь приоткрыта, мальчик подглядывает из коридора.
Мама говорит, что не хочет отпускать сына, но отец возражает — это ещё не скоро, только через семь лет, после второй отсечки. А пока сыну просто придётся ездить на другой конец города, в более престижную школу. Маги не только оплатят его учёбу, но и дадут стипендию, причём неплохую. На эти деньги можно отремонтировать экипаж и вновь нанять домашнего кучера…
— Ты прав, конечно, — со вздохом соглашается мама. — Просто всё это неожиданно. Никогда не имела дела с этими чародеями. Ну, и змей боюсь, ты же знаешь…
Отец успокаивает её. Объясняет, что Змеиный синклит — уважаемая организация, набирающая влияние с каждым годом.
Затем родители вновь заговаривают про деньги. Упоминают заложенное именье, долговые расписки и кредиторов. Эти слова не очень понятны мальчику, но почему-то сразу не нравятся.
— И вообще, — говорит отец, — в твоём положении, дорогая, волноваться — вполне естественно…
Улыбнувшись, мама кивает и бережно поглаживает свой круглый живот.
Занятия в школе начинаются через пару недель, когда наступает осень. Впрочем, погода практически не меняется. Солнце припекает, но морской бриз смягчает жару. Повсюду цветы и пальмы.
Школа находится в богатом районе и выглядит иначе, чем та, где мальчика проверяли недавно. Он даже не догадался бы, что это именно школа. Она скорее похожа на особняк. Её окружает высокая каменная ограда. Пальмы прикрывают от солнца внутренний двор, вымощенный гладкими плитами.
В классе десять мальчишек.
У них в программе — чистописание, арифметика, география. Им рассказывают про Мировое течение, пока простыми словами. Проводят гимнастику во дворе. Ещё есть уроки, которые их наставник называет основами концентрации.
А вот настоящему чародейству их почему-то никто не учит. Мальчик досадует по этому поводу, обращается с вопросом к наставнику. Тот отвечает — практические занятия начинаются после второй отсечки, когда проклюнется сила.
Мальчик разочарован донельзя. Ещё семь лет? Это же сумасшедший срок, дотерпеть практически нереально…
Вопросы, впрочем, у него не заканчиваются.
Он периодически видит, как во дворе приземляются почтовые ящеры. Спрашивает — а почему они летают без седоков? Можно ведь сесть ящеру на спину, сделать поводья, как у лошади. Неужели никто до этого не додумался?
— Ящеры используют силу Мирового течения, — поясняет учитель всё так же терпеливо, — но их возможности ограничены. Они не могут возить людей, не хватает подъёмной тяги.
Мальчик втайне мечтает — может, когда-нибудь он, став сильным чародеем, придумает, как сделать ящеров ездовыми…
Учебный год продолжается.
Их возят на экскурсии по столице. Чаще — всем классом, но иногда и поодиночке. Индивидуальное восприятие — так выразился наставник, пообещав, что в будущем это поможет освоить магию лучше.
Одна из таких поездок особенно запоминается мальчику.
Он сидит в открытом ландо, запряжённом парой жеребцов-полосатиков. Слушает учителя, сидящего рядом. И видит вдруг механическую повозку — та останавливается с ними бок о бок на перекрёстке.
Повозка отхаркивается дымом, а её кучер ворочает рычагом и крутит колесо, укреплённое перед его сиденьем. Заметив интерес мальчика, он приветственно взмахивает рукой, но наставнику-магу это не нравится.
— Ты оскверняешь металл, — говорит маг кучеру. — Питаешь его вонючим земляным маслом. Неужели рассчитываешь, что кто-нибудь поедет с тобой на этой колымаге?
— Тебя точно не приглашаю. А пацана могу прокатить, если он захочет.
— Это ему не нужно. Он, когда придёт время, будет работать с металлом совсем иначе. Научится управлять им через Мировое течение.
— И на здоровье. Одно другому не мешает вообще-то. Я разве запрещаю вам использовать магию? Но ведь сила не только в ней.
— Оставь при себе свою демагогию.
Самоходная повозка, взревев, уносится прочь. Мальчик следит за ней, чуть привстав, провожает взглядом.
— Твой интерес вполне объясним, — спокойно говорит маг. — Ты просто не понимаешь всей подоплёки. Тебе надо узнать больше об окружающем мире, чтобы судить разумно. Что ж, времени ещё много.
Мальчик общается с одноклассниками. Ребята нормальные — лишь один поначалу воротит нос и смотрит на остальных свысока. Он, кажется, сын какого-то толстосума-аристократа. В школу его привозят на роскошной карете, и он считает, что все должны ходить перед ним на цыпочках.
Учителя это замечают. Богатого индюка приглашают в директорский кабинет, и с тех пор он ведёт себя очень тихо.
На переменах одноклассники выходят во двор. У мальчика наконец-то появляются приятели-сверстники. Но друзьями назвать их сложно. После уроков экипажи развозят их по домам, в разные концы города.
К тому же характер у здешних воспитанников не слишком открытый. Нет, они не прячутся друг от друга, общаются без проблем. Но если вдруг окажутся без компании на какое-то время, не тяготятся этим, находят себе занятие.
Этот штрих Серый Полоз оценит позже.
А пока мальчик просто учится. Ну, может, иногда удивляется, что в школе нет детей старше. Всё преподавательское внимание достаётся десятерым, которых набрали в этом году. На переменах за ними тоже приглядывают наставники, но лишь издали, ненавязчиво.
В первые дни родители постоянно расспрашивают сына о школе. Он охотно рассказывает. Сначала мама переживает, как у него дела под присмотром «змей», но с течением времени убеждается — всё в порядке. С каждой неделей вопросов меньше, тем более что забот у мамы теперь непочатый край — в семье пополнение, сразу двойня.
В доме всё вертится вокруг новорождённых, а мальчик втягивается в школьную жизнь. На уроках не скучно, учителя хорошие.
Недели складываются в месяцы, а те — в годы.
Жизнь идёт своим чередом.
Однажды подросший мальчик видит необычного ящера. Тот окружён тенями, а на спине несёт человека. Мальчик с досадой цыкает — кто-то, значит, опередил его и придумал, как увеличить тягу, чтобы летающие зверюги стали сильнее. Слава досталась другому магу, обидно.
А вот механические повозки, которые коптят дымом, попадаются в столице всё реже. Видимо, их конструкторы поняли, что магия лучше техники, и опустили руки.
Школьная программа тем временем расширяется. Есть новые предметы — естествознание и история. Ученикам с каждым годом подробнее объясняют, как всё устроено в природе и в обществе.
Иногда наставник приносит в школу газету, чтобы обсудить с учениками статью по теме. Мальчику это нравится — в статьях говорится, что Змеиный синклит становится всё влиятельнее. Его представители напрямую входят в правительство. Без их ведома не принимается ни одно политическое решение.
И вот наконец приходит время второй отсечки.
Мальчику исполняется четырнадцать лет, а на следующий день наставник приглашает его к себе для беседы.
— Все эти годы, — говорит наставник неторопливо, — мы давали тебе полезные знания, как в любой уважающей себя школе. Кроме того, тебя научили дисциплинировать разум. Сосредоточенность и внимательность — необходимые качества для высококлассного мага. Что ж, поздравляю — подготовительный этап ты прошёл успешно. Пора переходить к практике. Ты уже достаточно знаешь о Мировом течении. Теперь попробуй его почувствовать — сам, без помощи с моей стороны.
Мальчик закрывает глаза, и приходит ветер — но не банальное движение воздуха, а нечто совсем другое, внечувственное и мощное. Окружающее пространство как будто меняет плотность и намагничивается — такое сравнение приходит мальчику в голову.
Учитель ставит на стол металлического жука:
— Заставь его двигаться.
Это трудно.
Почувствовать Мировое течение и перенаправить его частичку в металл — не одно и то же. Требуется предельная концентрация. Мальчик буквально сверлит взглядом жука — результата нет. Но он продолжает. Испарина выступает на лбу, немеют сжатые челюсти.
И в какой-то момент он ловит нужное состояние.
Прикасается пальцем к гладкому панцирю, прижимает легонько и отпускает вновь. Ещё несколько секунд — и жук неуверенно сдвигается на полдюйма, перебирая лапками. Тихо лязгают жвала.
Мальчик откидывается на стуле и выдыхает.
— Да, — говорит наставник, — достаточно для первого раза. Истинным магом ты станешь ещё не скоро — но ощутил сейчас, что значит им быть. С металлом мы работаем без вонючих добавок вроде угля или переработанного земляного масла. Это благороднейшее искусство. Именно оно прославило нас когда-то. И, может, именно им ты овладеешь по-настоящему, когда достигнешь совершеннолетия, а твой дар обретёт конкретные очертания.
Вдумавшись в то, что сказал наставник, ученик переспрашивает:
— Но работа с металлом — не единственное искусство, которое нам доступно?
Наставник смотрит внимательно и молчит. Затем всё же отвечает:
— Приручённый металл — дело мастеров. Лучшие их них делают невероятные вещи. Вспомни, к примеру, сбрую для ящеров, благодаря которой полёты стали доступны людям. Но есть ещё кое-что, не афишируемое нами публично. И, как ты догадался, доступное только избранным.
— Вы расскажете мне?
— Когда придёт время. И если будешь достоин.
Занятия в школе приобретают практическую направленность. Они теперь требуют больше времени, с утра и до вечера.
Фактически школа превращается в интернат. Ученики живут там, а домой заезжают только на выходных, и то не всегда. Мальчик не тяготится этим. С родителями отношения неплохие, без ссор, но общие интересы почти отсутствуют. Он просто не знает, о чём с ними говорить.